С этими словами Рашидов поднялся и покинул нашу вновь отремонтированную квартиру.
Мы же стали готовиться к поездке в Новгородскую область.
Глава 30
Новгородская область. 29 июля, среда
Последним поездом метро мы отправились на Московский вокзал, чтобы подремать там несколько часов: первая электричка на Малую Вишеру уходила в начале пятого утра, когда никакой общественный транспорт еще не ходит. Мы представляли весьма колоритное зрелище – с палаткой, со спальными мешками, с провизией, дяди-Ваниным инструментом, металлоискателем и кое-какой одеждой. Мама с ребенком и бабушка с дедушкой собрались в поход по местам боевой славы? Строить дачный домик? Кому ж придет в голову, что мы едем искать клады?
Мы не забывали посматривать по сторонам: неизвестно, кто мог за нами следить. Не хотелось иметь нежеланных попутчиков. Папа Сулейман вполне мог послать своих наблюдателей, да и Райка могла интересоваться нашими особами.
Правда, никого подозрительного ни на вокзале, ни в электричке мы не заметили. Навряд ли эта компания отправила бы вслед за нами какого-то дедка, а молодых мужиков в вагоне мы не заметили ни одного.
Прибыв в Малую Вишеру, мы отправились на поиски автобусной остановки. Народу на ней собралось немалое количество, но тут же стояли и частные машины – в основном потрепанные «жигуленки» и «Москвичи». Их хозяева зазывали ожидающих автобуса пассажиров, предлагая отвезти туда, куда они пожелают. Мы с Иваном Петровичем и Ольгой Николаевной переглянулись.
– Так-то оно, конечно, будет удобнее… – протянул дядя Ваня.
– И деньги у нас есть, – заметила я. – Я же неплохо заработала во Франции.
– Но как объяснять будем? – спросила Ольга Николаевна. – Да и опасно может быть…
Я заметила, что никаких объяснений от нас не требуется. Правда, сказать все равно что-то следовало, раз уж в наши планы входило посещение нескольких «ягодных» мест. Ну, например, что хотим побывать там, где когда-то стояла усадьба наших предков. Выбрались на природу, позагорать, покупаться, а заодно посмотреть места, где жили наши прародители. Чем не легенда?
Теперь следовало выбрать машину, в которую садиться. Молодые люди отпадали сразу же. Мне приглянулся мужик лет сорока пяти, в линялых джинсах и застиранной футболке, на которой по-английски было написано «Я тебя люблю». Пока мы обсуждали кандидатуру мужика, к нам приблизился довольно крепенький дедок, осмотрел наш внушительный багаж и поинтересовался:
– Куда собрались-то?
– В Ягодное, – ответила за всех Ольга Николаевна.
– Поехали, – сказал дед. – Довезу. Не бойтесь: много не возьму. У меня машина вон за тем домом стоит. – Дедок показал. – А то тут своя мафия, сами видите. А я потихонечку… Пошли!
С этими словами дедок подхватил рюкзак Ольги Николаевны. Мы переглянулись и двинулись за ним.
За углом стояла видавшая виды «копейка» белого цвета с прикрученным сверху багажником. Основную часть нашего барахла мы разместили сверху и в багажнике, а свой драгоценный инструмент дядя Ваня взял в кабину. Сережка тоже не пожелал расстаться с металлоискателем.
Иван Петрович опустился на переднее сиденье, рядом с водителем, а мы втроем разместились сзади.
– Вы местный? – спросил Иван Петрович у нашего водителя, представившегося Романом Алексеевичем.
– Что значит «местный»? Родился в одной деревне, потом жил в другой, в Новгороде работал, вот сейчас вернулся, калымлю помаленьку, хозяйка огород содержит. В общем, из этих мест, тут все деревни знаю. А вы что, в первый раз?
– В первый, – кивнули мы.
Роман Алексеевич, естественно, поинтересовался, куда мы и к кому. Мы выдали нашу легенду. Водитель хмыкнул, заметив, что чем сейчас народ не занимается только.
– Хотите сказать, что нам делать нечего? – возмутилась я, интерпретировав интонацию Романа Алексеевича по-своему. – А почему бы не развеяться? Вон сын мой на каникулах, я – в отпуске, бабушка с дедушкой дома безвылазно сидят, а так поживем в палатке, пока тепло, может, ягод соберем, грибов…
– Да все правильно, – перебил меня дедок. – Только я за последние… года два впервые встречаю, чтобы кто-то вот так, не огород копать, не целенаправленно леса до последней ягодки обирать, а просто посмотреть на места, где жили предки. Это раньше много туристов было. Выезжали на природу, да хоть даже водочки попить, а сейчас почти никого нет. Дорога дорогая, все рыщут в поисках заработков, не до отдыха, если он только не вынужденный… Если уж и приезжают, то, не поднимая головы, на сбор урожая – своего и лесного. А вы молодцы, честно, молодцы! И, главное, бабушка с дедушкой тоже поехали…
– А чего нам дома сидеть? – заметила Ольга Николаевна. – Жить-то не так много осталось. Так хоть до усадьбы деда моего доедем, раз уж в Париж не выбраться.
Вскоре мы были в Ягодном. Роман Алексеевич спросил, как мы планируем начинать наши поиски, и предложил свою помощь. Мы согласились. Ведь еще неизвестно, сколько нам тут колесить.
Ягодное – оживленный поселок с множеством дачников. Поблизости имелось озеро, правда, никакая река не протекала, а нам нужна была река. Ближайшее сельское кладбище находилось лишь в двенадцати километрах.
– Бабку бы какую древнюю найти, – заметил Иван Петрович.
– Это не здесь, – покачал головой Роман Алексеевич и стал что-то припоминать – нахмурил лоб, почесал в затылке.
Потом он сказал, что если не ошибается, то Брусничное – одна из наших возможных остановок – как раз заброшенная деревня, где живут то ли три, то ли четыре старухи. Даже если мы и не найдем там того, что ищем, что-нибудь от бабок узнаем. Брусничное находится в некотором отдалении от основной дороги, сельмага там нет, у дачников популярностью не пользуется.
Я поинтересовалась, как же там тогда живут бабки. Не натуральным же хозяйством? Как сказал Роман Алексеевич, у них есть родственники в более оживленных населенных пунктах. Приезжают, привозят продукты. Бабкам неоднократно предлагали перебраться куда-нибудь поближе к цивилизации, но они отказывались – желают умереть там, где родились.
Пожалуй, с ними стоило бы поговорить. А в Малиновку, если что, мы всегда успеем вернуться.
– Да и разместиться в Брусничном сможете в каком-нибудь заброшенном доме, если вдруг дождь или что, – заметил наш водитель. – И уж грибов должно быть, и ягод… И речка чистая.
Я тут же спросила, что за река. Роман Алексеевич ответил, что река – название слишком громкое. Речушка. Была когда-то река, но он сам этого не помнит. Вроде бы глубже, чем по пояс, мест там нет, но вода прозрачная. Никакая дрянь в нее не сливается. Вот только как насчет рыбы – неизвестно.
– Поехали! – сказали мы.
Роману Алексеевичу пришлось несколько раз остановиться, чтобы поточнее узнать дорогу. В конце концов мы свернули с основной, с проселочной, на узкую колею. Хорошо, что дождя не было уже где-то с неделю, а если и капало, то несильно. Представляю, что тут творится по осени, пока не ударит мороз. Наверное, до деревни можно добраться только на вертолете. Мы приехали как раз вовремя, через месяц-полтора было бы уже поздно.
По этой колее, конечно, лучше бы ехать не на стареньких «Жигулях», а на каком-нибудь джипе или еще какой машине, предназначенной для труднопроходимых местностей. На чем там гонки по бездорожью устраивают? Правда, как показала практика, машина у Романа Алексеевича оказалась надежная, все-таки собирали ее пятнадцать лет назад, когда качество было повыше, чем ныне.
Мы миновали поле, потом редкий лесок, за которым увидели небольшую речушку. Мост, хотя и строился, возможно, еще в прошлом веке, стоял надежно. Впереди, у следующего лесочка, показалось несколько покосившихся изб. Стояли они на некотором отдалении одна от другой. Вокруг изб все поросло высокой травой и сорняками.
– Так, давайте смотреть, – сказал Роман Алексеевич. – Где тут огороды есть, там и живут.
К машине подлетела собака неизвестной породы и залилась звонким лаем; скоро к ней присоединилась вторая, и в сопровождении этого кортежа мы медленно поехали по деревне – вернее, ее остаткам.