Дверь открылась… Совсем на чуть-чуть, на одну узкую щелочку… Сквозь нее мы не могли увидеть, кто прячется внутри. Мужчины сжимали в руках пистолеты и автоматы, местные тоже вооружились, оставив агрегат. Все затаили дыхание и ждали.

– Жизнь гарантируете? – нарушил тишину знакомый голос. – Ты оказалась права, Ирочка. Это я – Сеня.

– Я тебя сейчас, сука… – начал взломщик Женя и добавил в колоритных выражениях, что он сделает с Арсением Михайловичем. Другие наши вторили Жене. Понервничали мальчики, понимая, что тот треклятый выстрел мог предназначаться каждому из них.

Но ведь Костя в некотором роде сам виноват? Я понимаю, что нельзя так о мертвых. Но его пример – живым наука. Не входи в темную комнату, не проверив вначале, есть там кто-то или нет. И не подставляй свою грудь… Но Костю все равно было жалко.

Наши продолжали сыпать грозными обещаниями в адрес Арсения Михайловича, Сергей Глебович давал своим людям выпустить пар, аборигены в перепалке не участвовали, так как русского языка не знали, правда, как мне казалось, общий смысл произносимых фраз был им понятен.

Мне надоело слушать нецензурную брань, вообще хотелось побыстрее закончить с этой операцией и вернуться хотя бы на китайскую яхту (если не в гостиницу) и лечь в мягкую постель, поэтому я, не обращаясь ни к кому конкретно, сказала в воздух:

– Его можно обменять на девчонок. Так что он нам нужен живой.

Наши мгновенно смолкли, переглянулись, потом посмотрели на меня.

– Ирочка, как всегда, права, – хихикнул Сеня из-за двери. Наверное, поджидал, до кого первого дойдет эта идея. Или уже готовился сам себя предложить на обмен? Хитрец.

– Послушай… – повернулся ко мне Женя с разъяренным лицом. Этому-то что не понравилось? Сюда на остров его и других ребят отправляли с вполне определенной целью: вызволение заложниц (а может быть, они все уже поняли – или с самого начала знали? – что приехали бороться с наркомафией, а Сергей Глебович мне лапшу на уши вешал, что только он и Воронцов в курсе истинных целей?). Вот перед глазами – вполне реальный способ добиться выполнения поставленной задачи. Так хватайся за Сеню – и действуй. Нет, у нас без обсуждения и скандала никак нельзя.

Я заметила, что меня с собой брали для того, чтобы я подавала какие-то идеи, которые не приходят в голову мужчинам, взявшим на себя непосредственное ведение боевых действий. Про себя добавила, что на освобождение заложниц им скорее всего наплевать. Эту цель Сергей Глебович просто использует для завуалирования основной – перекрыть наркоканал, по которому зелье поставляется в Россию.

Сергей Глебович, окинув своих подчиненных быстрым взглядом, решил наконец действовать и приказал Сене выбросить пистолет в комнату. Арсений Михайлович тут же повиновался – и здоровенная пушка грохнулась, чуть не долетев до середины помещения. Женя ее тут же подобрал.

– Что у тебя там еще? – сурово спросил Сергей Глебович.

– Гранаток парочка, – хихикнул Сеня. – Тоже бросать?

– Отставить! – рявкнул пунцовый Сергей Глебович. – Открывай дверь и выходи с поднятыми руками!

Сам полковник одновременно жестом показал нашим, что стрелять – в случае чего – следует Сене по ногам. Он нам нужен живой.

Но Арсений Михайлович не дал повода пустить в него хотя бы девять грамм свинца: спокойно отворил дверь и вышел с ехидной улыбкой на физиономии. Пожалуй, он был уверен в том, что ему ничего не будет. Но он ошибался: ребята как по команде бросились на него (за исключением Сергея Глебовича) и хорошенько отделали. Они отмолотили бы его и покрепче, но полковник приказал это дело прекратить, правда, из корыстных соображений.

– Еще не хватало, чтобы мы его потом волокли на себе, – заметил он.

Наши с трудом и большим недовольством оторвались от Арсения Михайловича, злобно посмотрели на него, на меня (а я-то в чем провинилась?) и затем устремили свои взоры на открытую дверь. Арсений Михайлович, покряхтывая, поднялся и подмигнул мне украдкой. Пожалуй, за его бурную жизнь многострадальной шкуре приходилось испытать и не такое.

Аборигены были счастливы, что бронированная дверь открылась как бы сама по себе и им больше не требуется ударять даже пальцем о палец.

Первым в помещение, где скрывался Арсений Михайлович, заглянул Женя. И присвистнул. Мы все рванули за ним, но втиснуться туда не смогли бы при всем желании.

Это было нечто вроде бункера (невозгораемого, как любезно пояснил Арсений Михайлович), сделанного по спецзаказу швейцарской фирмой, специализирующейся на изготовлении сейфов. Внутреннее наполнение оборудуется по желанию заказчика. По одной стене шли небольшие полки, по второй – ящички, третья – дверь. По центру стояли две табуретки с круглыми сиденьями. На четвертой стене (той, где в доме располагались окна) в глаза бросалась странного вида решетка. Сеня опять пришел на помощь и пояснил, что через это приспособление в помещение поступает воздух, причем, проходя через какие-то очистные механизмы, фильтруется, чтобы сидящие в бункере люди могли нормально дышать. Ведь снаружи все может гореть, не так ли? Или там газовая атака, или еще что начнется? Никакой дым или газ внутрь не поступят. Но на всякий случай на одной из полок лежали противогазы и респираторы.

Челюсть моя поползла вниз, когда я обнаружила в бункере и некоторые запасы еды и воды, а также оружия и патронов. Ребята тоже несколько прибалдели.

– Кстати, вы бы тут долго с этим возились, – Сеня небрежно показал носком правой ноги на притащенный местными агрегат. – Видите, какие стенки? Восемнадцать сантиметров. Можно, конечно, справиться, но сложно. – И Сеня опять ухмыль-нулся.

– Но почему на третьем этаже? – подал голос Сергей Глебович. – Предположим, дом взрывают. Ведь все это, – он обвел руками полки, – летит к чертовой матери. Зашибить же может. И сам сейф упадет. Завалит стенами. Как вы потом думали выбираться?

Но Сеня опять любезно все объяснил. С полками, конечно, был допущен промах, они с братом в свое время не подумали сделать все закрывающимся, как на одной из стен, где хранились важные документы, а вот насчет третьего этажа продумали заранее. Как раз, по идее, завалить не должно – железный ящик окажется сверху. Женя хотел с Арсением Михайловичем поспорить насчет этого, стал ему возражать, Сеня был готов принести какие-то чертежи, но Сергей Глебович пресек перепалку в зародыше, сказав, что нам сейчас нет никакого дела до этого. В любом случае дом пока никто не взрывал и Сеня отсюда выйдет своими ногами. На этот раз.

А я подумала, что Андрей Николаевич, хозяин этой асиенды, подстраховался на все случаи жизни и достать его самого (если Сергей Глебович или Буйновский такие планы лелеют) будет очень сложно, если вообще возможно. Сколько еще сюрпризов нас ждет? Девчонок бы назад получить – и отбыть восвояси. При таком раскладе я лично была бы очень рада. Именно вид этого сейфа-бункера привел меня к твердому убеждению, что ничего у моего шефа Олега Алексеевича на этом острове не получится, сколько бы он ни сулил местному президенту. По большому счету, он Андрею Николаевичу проиграл.

А вот полковник своих целей, можно сказать, достиг. После всего «хорошего» Андрей Николаевич явно не захочет иметь дела с моим шефом. И от канала его отсечет. А значит, через Буйновского отсюда в Россию больше ничего не пойдет. Ну а следующего потенциального оптового покупателя полковник, возможно, найдет, воспользовавшись теми бумагами, что мы обнаружили в доме. Или мы тут отыщем еще что-то?

Сергей Глебович поинтересовался у Сени, с какой целью тот сюда прибыл.

– С той же, что и вы, – ухмыльнулся Арсений Михайлович.

– В смысле?

– За бумажками за всякими разными. За чем же еще?

Полковник велел пленнику открывать закрытые ящички, кивнув на стену, вдоль которой они шли.

– Ключи есть не от всех, – заметил Сеня.

Тут в очередной раз взорвался Женя и уже хотел врезать Арсению Михайловичу по многострадальной физиономии, но Сеня вовремя увернулся и довольно спокойным тоном сообщил, что он не смог все спереть у сводного брата и сам планировал воспользоваться отмычкой, каковую и продемонстрировал. Она оказалась точной копией Жениной. Сеня заявил, что лично знал мастера, их изготовлявшего, и не сомневается, что у Жени такая же авторская работа, как и у него.