Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Ко всему этому вскоре прибавились и внутренние неурядицы: потомки и наследники Романа Михайловича вступили между собой в жестокую и бесконечную борьбу за княжеский стол. Их усобицы были для всего этого края особенно тяжелы, ибо с легкой руки Романа Михайловича, боровшегося с Литвой при поддержке татар, у брянских князей вошло в обычай обращаться к татарам за помощью в своих войнах с русскими соседями и друг с другом. Призванные ими ордынские отряды грабили и разоряли население, и без того доведенное до нищеты постоянными войнами. В конце концов дошедший до отчаянья народ начал восставать против своих князей и последний из них, Глеб Святославич, в описываемую пору мог чувствовать себя в относительной безопасности только за прочными стенами своего кремля[15].

* * *

Карачевское княжество досталось Мстиславу Михайловичу, третьему из сыновей святого Михаила[16]. Его столицей сделался Карачев – один из древнейших русских городов, упоминаемый летописями уже под 1146 годом и превратившийся впоследствии в захолустный уездный городок Орловской губернии.

Кроме Карачева, в состав этого княжества входили еще девять городов со своими областями: Козельск, Волхов, Елец, Звенигород, Мосальск, Серпейск, Лихвин, Белев и Кромы. Города Орла тогда не существовало. Он возник на три столетия позже, в качестве небольшой крепостицы, прикрывавшей Москву от набегов крымских татар. Ему несчастливилось: неоднократно его разрушали татары, несколько раз он выгорал дотла и только лишь в 1796 году стал губернским городом. В память прошлой, оборонительно-боевой службы на гербе его изображена крепость, так же как и на гербе города Карачева.

Читатель, знакомый с русской историей только в объеме курса средней школы, о существовании Карачевского княжества едва ли что-нибудь слышал. В общепринятых учебниках истории о нем не только ничего не сказано, но даже не упоминается его название. Объясняется это тем, что в период объединения русских земель вокруг Москвы оно находилось под властью Литвы и в формировании Российского государства заметной роли не играло, а правившие им князья не отличались достаточно беспокойным нравом, чтобы обратить на себя внимание летописцев и историков.

А вместе с тем это княжество просуществовало более двухсот лет и территория его вначале была довольно значительна: по занимаемой площади оно превышало многие европейские государства, даже такие, как современные Венгрия и Португалия. Применительно к нынешней карте России оно занимало всю Орловскую область, больше половины Калужской, значительную часть Тульской и Курской и немного захватывало Воронежскую.

Правда, через несколько десятков лет оно разделилось между ближайшими потомками Мстислава Михайловича на шесть княжеств: Карачевское, Козельское, Волховское, Звенигородское, Елецкое и Мосальское. Но Карачевское среди них оставалось главным, а остальные считались его уделами и сохраняли некоторую зависимость от Карачева, вначале вполне реальную, а позже скорее традиционную. Все эти княжества в совокупности носили в народе название земли Карачевской.

В Карачеве, на так называемом большом княжении, всегда сидел старший член рода, не по возрасту, конечно, а по порядку династического старшинства. В пределах своей земли, в отличие от удельных, этот князь назывался «на́большим», или великим. Что же касается карачевских уделов, то из них первым по значению считался Козельский, вторым Звенигородский, а последним Мосальский.

* * *

По характеру своему карачевские князья, в полную противоположность брянским, были не воинственны, а спокойны и домовиты. За славой они не гонялись, усобиц избегали, старину блюли крепко, были рачительными хозяевами, о подданных своих заботились больше, чем соседние князья, и народ их любил. В войны и распри с соседями они вступали, лишь обороняя свое, но сами на чужое не посягали. Бывали среди них неизбежные в то время споры о старшинстве, бывала и зависть, но в общем жили они тихо. Исторические источники сохранили о Карачевском княжестве и его князьях очень немного сведений, которые к тому же весьма отрывочны и разрозненны. Драматический случай, отмеченный русскими летописцами и послуживший основной темой этой книги, является, кажется, единственным нарушившим патриархальное течение жизни этого глухого лесного угла феодальной Руси.

После смерти князя Мстислава Михайловича, прожившего долгую жизнь, ему наследовал старший сын Святослав. О нем известно лишь то, что в 1310 году он, защищая свою вотчину, пал от руки брянского князя Василия Александровича. Детей у него не было, и на большое княжение вступил после него следующий по старшинству брат, Пантелеймон Мстиславич. Из двух младших братьев Тит Мстиславич получил в удел княжество Козельское, а Андрей Мстиславич Звенигородское.

В 1338 году, с которого начинается это повествование, князю Пантелеймону было уже за семьдесят. Его единственным сыном и наследником был княжич Василий.

Глава 3

XIII–XIV века были на Руси порой всеобщего упадка, временем узких чувств, мелочных побуждений, ничтожных характеров… Князья замыкались в кругу своих частных интересов и выходили из этого круга только для того, чтобы попользоваться за счет других.

Проф. Ключевский

На небе еще не погасли последние отблески поздней вечерней зари, когда из открытых башенных ворот карачевского кремля вытянулся на дорогу отряд, насчитывающий сотни две всадников. Почти все они были одеты в тегиляи – толстые стеганые кафтаны со вшитыми в них кусками проволоки, неплохо защищающие от сабельных ударов низкие меховые шапки и шаровары, заправленные в высокие смазные сапоги. Сотники, десятники и некоторые рядовые воины были в кольчугах и легких металлических шлемах – шишаках.

Вооружение их не отличалось однообразием: у одних за спинами виднелись луки и колчаны со стрелами, другие были вооружены копьями и сулицами. Но саблю или меч имел почти каждый. Лишь очень немногие предпочитали этому оружию боевой топор – чекан, да кое у кого были привешены к седлам тяжелые, окованные железом дубины – палицы.

Во главе отряда, несколько опередив его, ехали воевода Алтухов, Василий Пантелеймонович и его стремянный[17] Никита Толбугин. Княжич, не любивший обременять себя тяжелым доспехом, выехал налегке: в том же охотничьем кафтане, только на голову надел золоченый шлем – ерихонку – да к поясу пристегнул кривую угорскую саблю. Никита, чернобородый мужчина лет тридцати, богатырского роста и сложения, был в кольчуге и в шишаке. Под стать всаднику был и его массивный гнедой конь, перед которым даже высокий и стройный аргамак Василия казался жеребенком.

Никита Толбугин не был коренным карачевцем. История его появления в этом княжестве была не совсем обычной. Отец его, сын боярский[18] Гаврила Толбугин, служил в дружине брянских князей и, сложив свою голову в одной из бесчисленных усобиц, оставил семнадцатилетнему Никите небольшую вотчину под Брянском. На попечении юноши оказались также мать и сестра, бывшая на два года младше его. Через год мать умерла от оспы, сестра вскоре вышла замуж, и ничем более не связанный сын боярский Никита Толбугин, с детства считавший военную службу единственным достойным мужчины занятием, по примеру отца, поверстался в дружину брянского князя Дмитрия Святославича.

Благодаря своей необыкновенной силе, отваге и исполнительности он быстро выдвинулся, и несколько лет спустя князь и воеводы стали назначать его старшиной отдельных отрядов и давать ответственные поручения. Все, казалось, складывалось для него хорошо и сулило ему дальнейшие милости князя. Но судьба распорядилась иначе.

Лет за пять до описываемых здесь событий князь Дмитрий Святославич, воспользовавшись некоторыми затруднениями своего близкого родича, князя Ивана Александровича Смоленского, пошел на него войной и осадил Смоленск. Но город отчаянно защищался, и осада затянулась. Тогда Дмитрий Святославич, по скверному обыкновению брянских князей, позвал на помощь татар. Ордынцы подобных приглашений обычно не отвергали, ибо для них это была возможность безнаказанного грабежа и легкой наживы. Появившись на смоленских землях в качестве союзников брянского князя, они принялись грабить русские деревни и угонять жителей в плен.

вернуться

15

В начале второй половины XIV в. из рода брянских князей никого в живых не осталось, и ярлык на Брянск был дан смоленскому князю Василию. Но в том же 1356 г. весь этот край был захвачен литовским князем Ольгердом, который посадил на княжение в Брянске своего сына Дмитрия.

вернуться

16

Здесь не принимается во внимание Ростислав, самый старший из сыновей князя Михаила, который, женившись на дочери венгерского короля, переселился в Венгрию, где получил от тестя в удел княжество Мачевское в прикарпатской области.

вернуться

17

Стремя́нный – древний придворный чин, заведующий верховыми лошадьми и в то же время нечто вроде личного адъютанта.

вернуться

18

Детьми боярскими назывались в то время служилые дворяне.

5
{"b":"13174","o":1}