Вечером за мной заехал и повез на дачу Андрей Мальгин. Я уже традиционно смотрю его новую дачу — третью — и по этим крохам представляемой мне действительности изучаю новую жизнь. Ну вот я кое-что узнал о дорогом «мерсе-десе», появление которого в нашем институтско-барском дворе произвело впечатление и на шофера Федю, и на охранника Витю. Господи, как, оказывается, богатство охраняет жизнь. В машине нет шума, потому что в окнах сильнейшие стеклопакеты. Машина не покатится с горки, потому что включится один из восьми ее компьютеров, проанализирует ситуацию и включит тормоза. При парковке компьютер не даст коснуться другой машины, потому что каждый миллиметр до «опасности» тоже будет машиной обозначен. Я уже не говорю об автоматической коробке передач и пр. пр.
Толк в этой поездке заключался и в том, что я наконец-то увидел благословенные и легендарные места Барвихи и Успенского шоссе. Названия населенных пунктов «Горки-10», «Горки-9» звучали, как Фонтенбло и Виндзор. Сколько, оказывается, исчезнувшего из жизни порядка на этих дорогах, какой асфальт, какие заборы, какие особнячки по сторонам.
Еще больше меня поразила «частная дорога», которую приватизировала (охрана в погонах) какая-то финансовая группа, ведущая к собственному этой группы поселку Чекасово. Это исполнение детско-еврейской мечты о западном оазисе, под боком, рядом с огромным пышным телом России, которую можно кусать и грабить. Поразили меня и бомжи, ходящие вокруг этого приватизированного рая. Почему не разгонят, что медлит охрана?! Они тоже необходимая деталь нового быта: это дешевая рабочая сила, которая роет канавы, рыхлит землю на дачках, по необходимости чистит нужники и создает прелестный зеленый фон жизни. На первом конном заводе — проезжали мимо: из устных рассказов Андрея — вывешен список неплательщиков. Список организован по степени уменьшения долга неплательщиков. Первым в этом списке стоит г-н телекомментатор Доренко, а вот последним, с минимальным долгом, аккуратный г-н экс-премьер Сергей Владиленович Кириенко (500 р.)
Наиболее важным фактом из увиденного, безусловно, является поселок империи г-на «Хозяина». Это что-то похожее, но более, конечно, элитное и закрытое, на поселение Центробанка «Солнечный берег» в Вороново, мимо которого я проезжаю по пути на свою дачу каждую субботу. Какие через глухой забор с колючей проволокой поверху — «здесь бродить неосторожно, можно деньги потерять» — видны нежнейшие газоны, какие пряничные черепичные крыши! Невероятно только то, что в отличие от всего мира, когда во имя вкладчиков описывается имущество лопнувшего банка, все продается с молотка, закладывается, вводится временное управление, этот роскошный поселок и эта царская дорога, выстроенные на «гробовые» деньги стариков и старух, по-прежнему существуют в своей размеренной и спокойной жизни.
На первом конном заводе у Андрея стоит своя лошадь, на которой ездит ребенок, поэтому новую его дачу не описываю. И без описаний понятно. Вечером посидели в сауне — пол теплый, — попили чай с молоком, утром я проснулся в гостевой спальне и пишу дневник.
22 августа, воскресенье. На даче с вечера четверга. Занимаюсь тем, что солю огурцы и читаю этюды, их ведь около трех сотен, пытаясь не только прозондировать весь срез будущих студентов, но еще одновременно «обмениваюсь опытом, как писать», есть вещи очень занятные — вот фрагмент текста одного из этюдов: «Ты че, рекламы не видал, где мужик светом прикалывался, а ему: «Уплатите налоги!!!». Ну, видимо, доигрался светом. Короче, поедут сегодня, завтра ждут гонцов от «Печали». («Печаль» — имеется в виду начальник налоговой службы Починок.)
Заочники всегда работают интересней, чем ребята с очного отделения. Но читать так называемых «платников» — это жуткая и неблагодарная работа. Большинство «платников» — это все же люди, чуть-чуть умеющие складывать слова. Мы раздали, в принципе, очень неплохие темы, но получили одноцветные, скучные этюды. Все оказывается невероятно плоско, когда вместо некоего обобщенного многозначительного мира предложенной темы абитуриенты вытаскивают только свои частные наблюдения. Причем большинство — совсем не как писатели, а держатся своих очень конкретных и чаще всего мелочных жизненных происшествий. Или это мелочность жизни?
Телерейтинг для «Труда»:
«Как и обычно, невероятная портретная галерея политических деятелей новой России прошла на этой неделе перед глазами телезрителей. Депутаты, лидеры фракций, отставные министры, бывшие экс-премьеры, бывшие вице-премьеры, бывшие высокие чиновники, честолюбцы, возглавляющие движения, городские и районные начальники и многие другие. И вот, как мне кажется, у большинства из них было одинаково искательное выражение лица. Все, в преддверии выборов в Госдуму, жаждали власти и жаждали избирательских голосов. Не так ли? Я уже давно не слушаю, что говорят эти деятели, а слежу только за новыми приемами их искательности. И постоянно думаю, как бы и на этих выборах не поддаться на головокружительную демагогию. А то ведь они будут с властью и хлебом, а мы без хлеба. Я даже рискну нашим будущим избирателям дать рецепт перед выборами: не доверяйте словам, внешнему виду, не доверяйте телевидению и СМИ, доверяйте только себе, только своей интуиции и все время думайте, выгоден ли этот человек лично вам и вашим детям.
Но тем не менее еще о портретах. Я хотел бы привлечь внимание телезрителей и общественности к коротенькому слову председателя Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина, выступившего по поводу бандитского нападения на Дагестан. Он сказал и о том, чем бандитизм отличается от религиозности, и о том, что правительство было предупреждено о возможности подобной акции, и о том, что, по его мнению, нельзя давать оружия мирному населению. Оружие действительно жжет руки. И вот, сравнивая это выступление с телевизионными речами других общественных деятелей, я невольно думал о масштабе и о том, как возвышается человек, когда он в первую очередь думает не о себе родимом».
25 августа, среда. Утром до обеда шло собеседование, которое в этом году будет обширнее, чем в прошлые годы. Только на заочное отделение мы берем более 40 человек — это свыше половины того, что планирует нам министерство. К сожалению, во время собеседования опять вылезли жуткие огрехи в знаниях. Нечитаными остаются Шолохов, Пушкин, Достоевский, Крылов. Ребята знают много случайного. То есть, не имея базовых знаний, они глобализируют случайные «литературные знакомства».
Во второй половине дня ездил в жилищное управление на жилищную комиссию. Комиссия признала, что мы не можем дать освободившуюся двухкомнатную квартиру в нашем ведомственном доме 3ое Михайловне, в этом случае она получит на двадцать метров больше. То, что она не получит ничего, так как жилплощадь освобождается у нас не чаще одного раза в пять-шесть лет, комиссию ничуть не смущает. Превратить эту квартиру в коммунальную, т. е. поселить, скажем, Зою и С. П., чтобы потом ее разменять, они тоже не разрешают. Я попытаюсь по этому поводу написать письмо Лужкову и передам его ему или Шанцеву второго числа во время приема в честь новых лауреатов премии Москвы, хотя не уверен, что из этого что-либо получится.
Пришел пригласительный билет на открытие выставки в библиотеке им. Ленина, посвященной 100-летию со дня рождения Платонова. Подразумевалось, наверное, что после всех платоновских скандалов я на вернисаж не пойду. Но я твердо надумал написать книгу «После Платонова».
Завтра продолжение собеседований и днем эфир на РЕН ТВ. Звала Ксения Ларина, у которой теперь своя передача. С Ксенией я несколько раз до этого встречался на «Эхо Москвы». Те, кто со мною имел когда-либо в эфире дело, неизбежно вызванивают меня, если касается знаковой и наверняка должной получиться передачи.
27 августа, пятница. Приехал на работу в 9.00. Сейчас все время обдумываю письмо Лужкову, которое надо написать по поводу квартиры Зои Михайловны. Вчера собеседования начались в десять. Потом днем я поехал на телевидение, где записали передачу об образовании к 1 сентября. Передача мне не понравилась. Я становлюсь болтушкой, треплющейся без остановки. Примеры все старые. Потом я возвращаюсь на работу и попадаю на традиционный день рождения Александра Ивановича Горшкова. Как всегда, его день рождения проходит сердечно. Александра Ивановича у нас любят. А в пять часов начинается последний тур собеседования: около тридцати человек заочников «платников». Уровень чудовищно-средний, но без «платников» институту уже не прожить. После прошлогоднего кризиса многие наши площади стоят без арендаторов. Теперь вся надежда на платное обучение. Тем не менее я все-таки думаю, что это платное обучение для многих шанс, которого они бы не имели раньше. В искусстве будущее всегда неясно. Среди наших «платников» — я здесь меняю форму собеседования, и все сидят вместе с комиссией и читают по кpyгy — резко выделяется своими стихами некий Володя Маршин. Он шофер, приезжает на экзамены на фургоне с рекламной надписью коммерческой фирмы на бортах. Я тут же, на собеседовании, предлагаю ему пойти на первый курс дневного отделения, и, естественно, бесплатно. Парень отвечает, что у него семья и его время гулять закончилось. Какие прекрасные стихи!
