В три часа дня у нас собрание. Как всегда в последних числах августа, жизнь уплотняется. Я представляю новую профессуру, среди них Александра Александровича Зиновьева, объясняю экономическую ситуацию. Говорю о необходимости большего внимания нашим «платникам».

Рабочие завершают ремонт крыши. Одновременно в институтском дворе устанавливают помост для концерта «Неофициальная Москва» на 3 сентября.

29 августа, воскресенье. Все по строгому субботне-воскресному расписанию — уборка квартиры, ожидание B. C. из больницы и — на дачу. Бензин у нас на Ленинском проспекте стал уже по 6 руб. 40 коп. за литр. Соответственно поездка в Обнинск и обратно — около ста пятидесяти рублей. Опять чуть-чуть занимался огурцами, собрал, чтобы отвезти в институтскую столовую, посолил. Основное время заняло чтение книг, присланных на конкурс Пенне. Миша Семирняков прислал мне — добрая душа — список предпочтений, сделанный Женей Сидоровым. Судя по списку, Женя расставил все довольно точно по литературно-генеральскому ранжиру.

Короткие рецензии:

Гоар Маркосян-Каспер, «Пенелопа» — невероятное количество литературных ассоциаций, оправданных текстом. Дивные картины сегодняшнего Еревана — без воды и света. Здесь так и хочется сказать: «Так вам и надо!» Но справедливо замечает автор: мы тоскуем по былому здравоохранению и социальному обслуживанию, но идти в то время снова не хотим. Тем не менее все содержание довольно мелко, игра ради игры, нет ни силы чувств, ни страсти. Все до ритуала.

Значительно большее впечатление произвела повесть «Живая вода жизни» — так, кажется, называется произведение совершенно неизвестного мне aвтopa Михаила Тарковского из «Нашего современника». Наш Женя-министр его совсем пропустил, видимо, и не прочитал, как сочинение из «патриотического издания». Все очень здорово, язык мощный и свежий, Сибирь, где только еще и остались страсти жизни и новое поколение, которое эту жизнь постепенно оставляет и сиротит.

30 августа, понедельник. Утром отвез В. С. в Матвеевское в дом творчества кинематографистов. У нее есть скидка на оплату. Я все же решил отремонтировать свою комнату и вывожу B. C., чтобы лишний раз не заставлять ее нервничать. Потом она мне еще раз пять позвонила: «Потеряла кольцо с топазом, которое купила в Мексике», «Потеряла портмоне, в котором все деньги!» Все, естественно, тут же находилось, но нервов мне стоило невероятных.

Для «Труда» (жирным курсивом выделены редакционные потери):

«Осень, как известно, время свадеб. Вот и телевидение посвятило предвыборным брачным союзам наших политиков много времени. Это и понятно, значительно интересней наблюдать извивы, казалось бы, знакомых характеров, нежели скучные и в большинстве случаев известные «ходы» американских фильмов. В конце-то все будет хорошо, честный шериф победит, а бесчестный бандит будет наказан. Здесь бы, конечно, нырнуть в свежий российско-американский криминальный сюжет, связанный с отмыванием денег через «Бэнк оф Нью-Йорк». Но на защиту нашей бывшей соотечественницы, доросшей до должности вице-президента банка, Наташи Гурфинкель и ее супруга, нашего нынешнего соотечественника и представителя во Всемирном банке, Кагаловского брошены были такие силы от Лифшица до Павла Шеремета, который, кстати, несмотря на свои «заслуги» в борьбе с президентом Лукашенко, оказался совсем никудышным ведущим, что лучше свернуть на проторенную дорожку о свадьбах. Итак, как мы видим, мэр Лужков соединился с бывшим премьером Примаковым и Санкт-Петербургским губернатором Владимиром Яковлевым; координатором, шафером на этой свадьбе «на троих» стал Олег Морозов. Бывший премьер Кириенко слился с бывшим вице-премьером Немцовым и бывшим министром среднего предпринимательства Хакамадой. Экс-министр Борис Федоров — человек невероятной амбиции и самоуважения! — прихватив свое движение «Вперед, Россия», состыковался с бывшим премьером (каждому объединению по премьеру!) Черномырдиным и молодым Рыжковым. А невероятно принципиальный Григорий Явлинский пригласил на брачный пирог свободного экс-премьера Сергея Степашина и бывшего посла в США Владимира Лукина. Самое бы время тут отметить: «Ребята, у многих из вас уже раз не получилось, и страну вы не подняли, и обещания не выполнили, и в какие-то дела вляпались. Имейте скромность, подвиньтесь, дайте попробовать другим». Но речь не о том. Заметите ли вы, уважаемые читатели «Труда», что присутствие координатора Морозова, на наших глазах сменившего приоритеты, вдруг cделало менее любимыми всех троих: и Примакова, и Лужкова, и Яковлева? А Кириенко, которому, в принципе, лично я симпатизировал за мужество сказать всей стране: «Мы живем в долг» — вдруг для меня поблек рядом со словоблудом Немцовым и умничающей Хакамадой. Продолжать? Так вот, цены, наверное, не было бы Владимиру Рыжкову, если бы он выступал без умудренного годами аппаратных игр Черномырдина, пять лет успешно разваливавшего страну! И стоит ли здесь патетически восклицать: «А где же знаменитая принципиальность «голубя» Явлинского, вдруг побратавшегося с «ястребом» чеченской войны Степашиным?» Но, впрочем, чего не случается в пору осенних свадеб и битв «женихов».

1 сентября, среда. Утро началось с небольшого митинга. Уже, наверное, восемь раз я провожу его как ректор, но тем не менее помнится самый первый, 1991 года. Много за это времени воды утекло. Порожек нашего институтского крыльца врезался в асфальт, в кабинете Льва Ивановича осел пол. Но крыши тем не менее в этом году в институте новые, осталась не отремонтированной лишь крыша на бывшем особнячке «Знамени». Я произнес в микрофон — это впервые за многие годы, интересно, что при взгляде на микрофон я вспомнил, какие баснословные деньги за него заплатили, — довольно заковыристую речь, нагло раскавычивая цитаты из Ленина и Хрущева. Утешение в том, что не повторился. Потом, вспоминая утреннее собрание, З. М. рассказала, как покойный Ошанин каждый раз, когда выступал на таком митинге, читал одни и те же стихи и в одном и том же месте, встряхивая седыми волосами, снимал очки:

После митинга я поехал на открытие Международной выставки книги на бывшей ВДНХ. В пригласительном билете так и было написано: Всероссийский Выставочный центр (бывшая ВДНХ). И на русском, и на английском языке. Выставка поразила меня своим убожеством. По-прежнему было много народа. Потому что вокруг книгопечатания — без учебников, брошюр, некоторых книг, нужных для подарков, «для души» и в учебном процессе, не проживешь — еще много народа кормятся. Но на прилавках почти нет той массы книг классики и современной литературы, которая и составляет основы духовной жизни народа. Книга функционализируется, книга для серьезного неспешного чтения исчезает. Мысль до конца я не выразил, но ясно.

Стало официально известно, что Александру Ивановичу присудили премию правительства за комплекс его учебников для средней школы «Российская словесность». Во время небольшой пьяночки в ректорате Александр Иванович вспомнил, что именно я настоял послать учебники на конкурс.

В Москве несчастье. Взорвали один из этажей подземного комплекса на Манежной площади. Объективно и сердцем я сочувствую жертвам этого взрыва. Но тем не менее отмечаю, что в этот комплекс я пока еще не ходил. И дело даже не в эстетическом уродстве, царящем сейчас на Манежной площади. Я отчетливо сознаю, что рестораны, магазины, развлечения, расположенные в этом подземелье, — это все для очень богатых. Бедным в лучшем случае оставлена роль зрителей, а я на такое унижение не пойду. Еще соображение. Показывают по ТВ пострадавших: все это в основном выкормленные и статные молодые люди. Взрыв произошел в зале игровых автоматов, в котором, по словам моего секретаря Димы, один жетон стоит 70 рублей. Напомню, что государственная стипендия по-прежнему 89 рублей.