БИТНИКИ Вихлясты, расхлябаны, Клокасты, нечёсаны, С такими же бабами Простоволосыми, Нахохленные, как сычи, Шляются бородачи. Видно, такая мода, Видно, такой фасон, Что мордой он — Квазимодо, А волосней — Самсон! Вот он, мой современник, Глубокомыслен, как веник. Он и его Беатриче Поклялись друг другу не стричься! В этом и шик модерный, Чтоб выглядеть попещерней! Звонче, гитара, тренькай — Станем на четвереньки! А какие-то профессора Квохчут, вздором научным потчуя: «Время кризисов» et cetera, «Социальный протест» и прочее, И выходит, что волосатость Чуть ли не философский статус. До коленных суставов вытянись, Подбородочная растительность! Объявляю — я тоже битник Из самых из первобытных: Я ратую горячо За шкуры через плечо, За набедренные повязки Ослепительнейшей раскраски, За дубины и за костры, За каменные топоры. Объявляю, что я поборник Запрещения всех уборных — Социальный во мне протест Против отхожих мест! Я к природе, к земле влекусь, И меня вдохновляет куст! Взъерошенные, как птахи, На скамьях сидят неряхи. Но все ж восседают парами, Целуются все ж по-старому, Смеются, друг дружке нравясь, Трещат — разорви их атом, — И во мне накипает зависть Лысого к волосатым. НОВОГОДНЕЕ Ночка новогодняя В звезды разодета, Никуда не годная Катится планета. Что ты кружишь попусту, Что ты мчишься в темень, Наклонив над пропастью И Москву, и Бремен, И Париж, и Токио, И Милан, и Сочи, И летят высокие Ледяные ночи. И в Чехословакии, В Англии, в Китае Слышно — звезды звякают, Отблески кидая. Где-то кружат спутники, И луна могуче В рыцарском нагруднике Прошибает тучи. И жестикулируя Шумно и вульгарно, Снег полемизирует Со столбом фонарным. И опять, с опаскою В будущее глядя, Пьем с тобой шампанское В полночь в снегопаде. Пьем вино мы колкое, Чокаясь, мы вспомним — С Новым Годом! (Сколько их!) С Новым счастьем! (Что в нем!) О хрусталь, красавица, Хрусталем ударим! Дай нам Бог управиться И со счастьем старым. * * * Сергею Голлербаху В музее современного искусства Я сразу в вестибюле, сгоряча, Со скрежетом, со щелканьем и хрустом Откручиваю руку от плеча. Я находиться здесь хочу по праву, От атомного века не отстав, Я спешно разбираю по суставам Мой остеологический состав. Развинчиваю колено, Выламываю ключицу. Субъект здоровенный По лестнице мчится. На нем всё глажено, И галстук — спектр. Он — взбудораженный, И он — директор! Вздохнув утробно, Он мне сказал: — Вы допотопны, Как динозавр! Всё это грубо И неприлично. Всё это кубо- Футуристично. Вы — деревенщина, Вы так бестактны: У вас всё — вещное, А мы абстрактны. Несите прочь свое добро, Свое бедро, свое ребро — Старо, старо! Собираю кости понемножку. Говорю, сконфузившись заметно: — Обещаю — разобьюсь в лепешку, Стану совершенно беспредметным! Но, выпучив глаза, Он заявляет: — Нет, В лепешку нельзя, Лепешка — предмет! Но я продолжаю с чувством, До слез директора трогая: — Я так разобьюсь, клянусь вам, Что останется место мокрое! Он отвечает басом: — Вот так бы и давно! Разбейтесь, а мы раскрасим, Человек — это пятно! * * * Спрашивал ответа У лингвистов, Как перевести С языка ветра На язык листьев? Ветер только-только По веткам Проскакивает. А листья тонко-тонко От ветра Позвякивают. Верзила-ветер, Поди спроси его, О чем он по-петербургски грассировал, А листьям казалось, Что ветер с ними вальсировал. Как перевести С языка звезды расплесканной На язык воды распластанной? Смотрит звезда в водоём, Влюбленные бродят вдвоём. Каждый говорит о своём. Каждый говорит о своём. Как перевести, Что мне говорят сады — На язык моей ночной беды? Как перевести, мой друг, На язык вот этих строк Веток стук, Листьев говорок? Что там — смех? Или там плач? Я, как на грех, Плохой толмач. Лужица сушится У фонаря. Над лужицей кружатся Два воробья. Может быть, Говорит Воробей воробью: — Я тебя перепью, перепью! А может, Чирикают два воробья, Ни о чём по сути не говоря. Найдите-ка переводчика Для этого разговорчика. Вот сижу со всякими Зеваками. Приникаю к лунному лучу. Даже с музой Объясняюсь знаками, Сам не знаю, Что я бормочу. |
