— Мне казалось, ты преодолел это.

— Это преодолеть нельзя, Иза. Это тебе не корь. Оно всегда с тобой, предлагает легкое решение всех проблем, защиту от себя и нашего гнилого мира. Слишком поздно обнаруживаешь, что сам лег в гроб. Я не могу вернуться туда, Иза, на верную смерть.

— Тогда позволь мне помочь тебе. Дэниел чуть расслабился.

— Ты уже помогла. Ты дала мне кое-что посильнее наркотиков. Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня.

— Никогда.

Изидора хотела поцеловать Дэнни, но он отодвинулся от нее.

— Иза, сутенер не бывает нежным со своими девушками. — Ему удалось улыбнуться. — Приму приглашение в другой раз.

— По первому требованию.

Изидоре показалось, что ему стало легче, дьявол оставил его в покое.

Они оглядывали бар, высматривая в дыму тех, кто собирался остаться здесь на всю ночь. Были здесь старички, пережившие свое время, на этих табуретах они просидели большую часть своей жизни и наверняка помнили лучшие времена этого паба, когда медные ручки блестели, дело процветало и «Трафальгар» не напоминал поле боя наутро после битвы.

Были тут и другие посетители, моложе, одетые в майки с лозунгами протеста и безвкусные яркие кричащие штаны. Грязные космы, вытравленные перекисью, вся одежда мятая, сильно поношенная, болтающаяся на болезненно худых телах. Кольца и цепи были в ушах, на пальцах, в носу, а у некоторых были проткнуты и губы. Все казалось чрезмерным. Украшения оскверняли людей, они как будто приносили себя в жертву. Этим детям не нравился окружающий их мир; еще меньше нравились они себе сами.

Дверь бара открылась, жалобно скрипнув несмазанными петлями, впустив человека в длинном, до лодыжек, кожаном пальто и широкополой шляпе. Тщательно подстриженные седеющие бакенбарды, в кривых почерневших зубах — тонкая сигара. Он остался у двери, внимательно всматриваясь в лица посетителей. С табурета поднялся молодой человек, они пожали друг другу руки и исчезли за автоматами, явно отправившись в туалет.

Дэниел кивнул им вслед.

— Через шестьдесят секунд один из них выйдет и уберется отсюда. Другой останется колоться там, в сортире.

Иза чувствовала себя отвратительно.

— Который из них дилер?

— Кто знает? Может, оба, покупают для себя, продают другим, чтобы иметь возможность опять купить. Чаще всего так и бывает. Тот, кто выйдет первым, сегодня толкает.

Как и предсказывал Дэниел, первым вышел человек в кожаном пальто. Он ушел и многие даже не заметили, что он вообще приходил. Через пять минут появился и молодой человек, он шел медленно, расслабленно, по пути здороваясь с приятелями. Следующие полчаса он просидел молча, потом ожил и включился в жизнь бара.

— Вот наш человек, — пробормотал Дэниел.

— О ком ты?

— Тот, кто может найти для нас Полетт.

— Я думала, мы спросим бармена.

— Можем попробовать, но скорее всего он не знает, а если и знает, то не захочет сказать или предупредит Полетт, прежде чем мы до нее доберемся. — Он покачал головой. — Слишком большой риск.

— А тот парень в военной рубашке, он как будто в коме, он разве не опасен? — спросила Иза скептическим тоном.

— Он наркоман, ему нужны деньги. Чтобы заработать их, он не задумываясь продаст свою бабку людоедам. А уж Полетт продаст за здорово живешь.

— Или Бэллу, — прошептала она.

— Когда мне нужны были бабки, я продавал все. Иза отвела взгляд от молодого человека и взглянула на Дэниела. Он явно пытался ей что-то объяснить.

— Не будь слишком строга к Полетт, Иза. Это бессмысленно. Попытайся понять. Когда у тебя ломка, становишься способен на все. Умирает совесть, отсутствует всякий контроль. Ничего не можешь с собой поделать.

— И способен продавать детей? — ужаснулась Иза.

— Я продавал все, чем владел, Иза. Все, что мог украсть. Боевые медали моего отца. Несколько семейных реликвий, которые так старалась сохранить моя мать. Воровал у брата. Даже торговал своим телом.

— Ты… что?

— Ты не ослышалась. Как сделала ты вчера вечером.

— Это совсем другое дело!

— Конечно, другое. И ты продалась всего один раз. А я поступал так много, очень много раз.

Изидора дрожала, она была не в состоянии взглянуть на Дэнни, и он это понял.

— Ты должна была знать. Я не хочу скрывать от тебя правду.

— Ты дошел и до этого? — прошептала она. Блэкхарт печально кивнул. Он видел, в каком замешательстве Изидора. Прошла, казалось, вечность, прежде чем она заговорила, и внезапно Дэнни почувствовал себя беззащитным испуганным ребенком. Он хотел бы сейчас вернуться в свою скорлупу защититься… Губы Изы шевелились, но она не могла выдавить из себя ни слова.

— Как страшно! — прошептала она наконец. — И ты рискнул снова. Ради меня? Ради Бэллы?

— Ради себя. Видишь ли, я надеюсь, что ты окажешься самым сильнодействующим лекарством в мире.

— Когда мы доберемся до дома, Дэнни Блэкхарт, если тебе еще потребуется лечение. — Улыбка осветила лицо Изидоры, она призывно взглянула на него через стакан.

— Вы, работающие женщины, все одинаковы.

Она протянула к нему руку, но момент был упущен: внимание Дэнни привлек молодой человек, вставший с места и собиравшийся заказать еще порцию выпивки.

— Пора приниматься за работу, — мрачно пробормотал Дэниел, готовясь последовать за ним.

— Нет, — отрезала Иза. — Сейчас моя очередь, Дэниел. Хватит с тебя на сегодня бензиновых ванн.

Он попытался было возразить, но Иза вскочила и ринулась к стойке. Она протиснулась к парню, намеренно задев грудью его руку.

— Привет, малыш, — кивнула она.

Тот удивленно оглянулся, взглянул на нее и равнодушно отвернулся.

— Извини, сестричка. Не со мной… — ответил он на чудовищном кокни.

— Ты не понял. Я не продаю, а покупаю. Его интерес немедленно вернулся.

— Что тебе? Таблетки? Травку? А может, что покрепче?

— Гораздо крепче. Информация. И я готова заплатить.

Любопытство уступило место подозрительности.

— Ты не?..

— Неужели я похожа на легаша, черт возьми? Странное же у тебя представление о женщинах в форме!

— Какого рода информацию? Сколько дашь за нее?

— Я ищу девушку по имени Полетт. Она тут недавно была, возможно, даже в этой пивной.

— Зачем тебе?..

— А вот это тебя совершенно не касается.

— Никогда не слыхал о такой.

— А о пятидесяти фунтах? — Иза вытащила свернутую банкноту из-под ремешка часов. Внимание наркомана сосредоточилось на деньгах. — Ну, как поживает твоя память?

— Я… слышал это имя. Приходила сюда как-то, может, раза два. Но я не видел ее уже пару дней.

Полетт. Здесь. Его слова впивались в мозг Изы, как осколки стекла. Она почувствовала, что у нее останавливается дыхание, банкнота в руке задрожала.

— Знаешь, где она живет?

— Нет.

О Господи!

— Но я могу узнать, — поспешно добавил он.

— Мне надо найти ее так, чтобы она ничего не заподозрила. Тихо. Очень тихо.

— Не хочешь ее спугнуть. Твои проблемы. Сделаем…

Очень аккуратно Иза разорвала пятидесятифунтовую банкноту на две части. Одну она зажала в кулаке, другую положила на липкую стойку. Покрытая пятнами верхняя губа наркомана яростно задрожала, как у зверя при виде корма.

— Получишь вторую половину, если сможешь достать адрес. Завтра в полдень. Здесь.

Он положил свою ладонь на ее руку.

— И свидание? — насмешливо спросил он.

— Единственное, что ты можешь получить задарма, это горькое сожаление о том, что просрал пятьдесят монет, которые могли достаться тебе самым легким в мире способом!

— Глупая сучка!

Иза убрала руку, и парень схватил половинку купюры.

— Завтра в полдень. — Она протянула руку и больно ущипнула его за щеку. — И, знаешь что? Ты мне нравишься. От тебя так пахнет… Скажи мне, где я смогу найти ее завтра, и получишь еще пятьдесят.

— Идет, — разочарованно вздохнул он. — Да и кому нужна такая старая шлюха, как ты? Даже даром!