Тут дверь пожарного хода отворилась, и оттуда выглянул Мервин Турлесс, который принялся в полном отвращении разглядывать лестницу.

– Мерзость, – сказал он нам, – и лифты не работают. Как я должен пройти наверх?

– Ужасно, – согласился я. В этой ситуации я все еще помнил, что я – его поклонник.

– Идите как хотите, – предложила Зинка. – Они слишком напились, даже если вы пнете одного-двух, они или не заметят, или в крайнем случае, пнут вас в ответ, вот и все.

Мы с ней наконец вышли на открытое место у лифтов.

– Ладно, кажется порядок. Я убедила этого Турлесса подниматься по лестнице. А мы с тобой должны попасть на кухню. Вот мой стих:

– Ну, конечно ! – вскричал я. – Они должны были нести с собой символы жизни! Как я об этом не подумал!

– На кухню, – скомандовала Зинка. Мы почти побежали. На ходу она сообщила:

– У меня много свечей. Есть шерстяные вещи. Вода не проблема. А вот зерно…

Несколько промахов в разные служебные двери – и мы попали в помещение полное металлической посуды и запаха остывающей еды. Здесь я позволил Зинке командовать. У каждого магида есть чутье, относительно непостижимых тайн, которые он хранит. И, кроме того, единственным человеком здесь был очень утомленный товарищ в белом поварском колпаке. Очевидно, с Зинкой он охотнее будет общаться, чем со мной.

Она сразу же взяла быка за рога:

– Есть у вас что-нибудь с цельными злаками?

– Мюсли что ли? – в изумлении спросил повар.

– Мюсли не годятся. К тому же там много ненужных добавок. Пшеница, овес, ячмень в зернах – вот что нам нужно.

Он, бедный, приложил все усилия. Сначала предложил нам замороженной сладкой кукурузы. Потом пакет муки. Пачку овсяных хлопьев. Зинка улыбнулась, повела плечом и предложила ему попытаться еще. Он припомнил, что есть неочищенный рис.

– Пойдет, но лучше бы что-то европейское .

Он предложил кунжут, крестовник и хлеб из непросеянной муки и отрубей. Зинка вежливо взяла его за руку и повела к буфетам.

Пока они ходили, я сыскал пачку полиэтиленовых пакетов и насыпал в один из них соль из бутылочки, которая стояла тут же. Я ощущал всей кожей, как догорают свечи, и поэтому взял сито и попытался просеять зерна овса из коробки с хлопьями. Большая часть зерен оказалась раздроблена, но я наискал пару унций целых. Тут подошла Зинка, прижимая к груди металлическую коробочку, где грохотали редкие зерна пшеницы. Повар предполагал, что они остались от чего-то.

– О, отлично! – заявила она, увидев, что я делаю. – Если мы соединим нашу добычу, добавим крестовника, кунжута и риса, то примерно две горсти получится. Спасибо вам, повар, я вас люблю. Идем, Руперт!

Мы двинулись назад, сжимая два маленьких полиэтиленовых пакета.

– Не понимаю, что мы не так сделали с этим лифтом. – На ходу сказала Зинка. – Но думаю, что-то мы там перемудрили. И ты, и я. Ты уверен, что наложил именно чары остановки? Я вот их полностью снять не смогла.

– И только-то? – сказал я. Какое счастье, что не придется снова пробираться через лестницу с пьяными любителями фантастики! Когда мы подошли к лифтам, мне ничего не стоило полностью снять свои же чары и открыть лифт. Мы доехали до третьего этажа, где я остался ждать в лифте, а Зинка, подхватив свои скользкие розовые юбки, и побежала в свою комнату, чтобы взять свечи.

Ожидание оказалось ужаснее всего. По моим часам я ушел из своего номера всего полчаса назад. Я не мог в это поверить и решил, что они просто-напросто остановились. Я все сильнее чувствовал, что что-то пошло не так, как надо. Но не мог разобраться, было ли это в моем номере, или же что-то ужасное случилось с половинкой Мари, оставшейся на земле теней. Я просто ждал и про себя умолял Зинку поспешить. Надо отдать ей должное, она действительно вернулась очень быстро. Две минуты спустя она примчалась с полными свечей руками, и свечи эти были из натурального воска, я даже ощутил запах меда. Похоже, узел снова начал беспокоиться, и ее номер оказался ближе к лифту. Я захлопнул дверь в лифт, и мы поехали наверх.

Снова этот чертов узел, – подумал я. Снова Белый Нут. И тут мне внезапно пришла в голову одна мысль.

– Слушай, – сказал я, когда мы подъехали к четвертому этажу, – кто из них убийца, как ты думаешь? То есть, я уверен, что они соучастники, потому что одному человеку не справиться со всем этим. Но кто убивал?

– Дамаю, женщинам не очень нравится перерезать кому-то горло. – Решительно ответила Зинка. – Джанин стреляла, думаю.

Похоже, она была права. Кто бы ни стрелял в меня, он явно не очень умело обращался с оружием. А ведь Белый Нут управлял фабрикой, на которой такое оружие делали. Так что он, скорее, эксперт в этой области.

– Спасибо. Видимо он – самый опасный из них двоих.

– Я бы не ставила на это, – возразила Зинка, – она просто яд с сахаром.

Дверь распахнулась. Мы выскочили из лифта и помчались к моему номеру. Бежали и огибали один угол за другим.

И увидели в конце коридора, что дверь моего номера открыта настежь, и оттуда выбегает Билл, а за ним прыгают птенцы квак. А дальше, намного дальше бежали еще три человека: Белый Нут, Джанин, и между ними – Ник.

Руперт Ванаблес для архива Инфорион. Продолжение.

Мы с Зинкой переглянулись.

– Кто-то навел здесь чары, – сказала она. – Я чувствую.

Я тоже это отчетливо чувствовал. Примерно так делал Белый Нут, чтобы кричать мне через закрытую дверь. Я должен был заметить их, когда уходил, но слишком спешил. Я опять опростоволосился. Проклятье! Чары были наведены таким образом, чтобы забрать Ника из моего номера, когда дверь откроется в следующий раз. Билл объяснил нам это, после того, как загнал птенцов квак назад.

– Я думал, что дверь закрылась, но ты, видимо, не до конца ее затворил.

– Нет, я все сделал как надо. Просто Белый Нут навел свои чары.

– Да, понимаю, – Билл запустил пальцы в волосы точно таким же жестом, как и Дакрос. – Я не мог понять, что происходит. Оба птенца вдруг выскочили в коридор, мы Ником принялись их ловить, а тут подошли эти двое. И она сказала: «Ник, идем, ты мне нужен», – и он, очевидно, не нашел причину, чтобы отказаться, поэтому сразу же с ними ушел. Даже не попытался спорить.

Ник, Белый Нут и Джанин в этот момент как раз завернули за угол.

– Он все равно бы ничего не добился, – сказала Зинка, – она ведь его мать. Что теперь нам делать? Вы не можете бросить это дело на середине.

– Я пойду туда, – сказал я. – Если вы двое сможете поддержать дорогу.

Честное слово, именно это я и хотел сделать. Но Билл и Зинка дружно покачали головами.

– Это твои чары, Руп. Мы не поддержим их без тебя.

А Билл добавил:

– Ты не можешь начать волшебство здесь, а потом перейти на дорогу. Ты помнишь, Стэн говорил нам – это основное правило: или здесь, или там .

– Магиды в затруднении, – прокомментировала Зинка.

– Роб хочет пойти, – сказал Билл. – Он хотел быть с Ником. Я как раз пытался доказать ему, как опасно все менять на полпути, когда эти птенцы вдруг выбежали.

– Но мы уже все изменяем на полпути! – воскликнул я и вбежал в комнату. И увидел там новую проблему. Роб стоял, тяжело опираясь одной рукой на ночной столик, и показывал на дорогу:

– Я не успел их остановить. Я слишком долго вставал.

Я посмотрел туда, куда он указывал. Два птенца квак бодро скакали между зажженными свечами и уже миновали край ковра. Признаюсь, первое, что я подумал, было: «ну и слава богу!», но уже через секунду я понял, что они могут здорово повредить. Билл и Зинка влетели в комнату как раз для того, чтобы из-за моей спины увидеть, как птенцы бегут вниз по темному склону и исчезают.