Цирюльнику сосед, сидевший близко,

Так приглянулся, — бритвою своей

Тому соседу, говоря «сосиска!»,

Отрезал нос и ухо брадобрей.

И в тот же день такое чудо было —

Безносого привел цирюльник к нам.

«Я поздно оценил тебя, мой милый!» —

Сказал безносый, волю дав слезам.

Как будто одолжение как другу

Цирюльник оказал, отрезав нос.

Как будто брадобрей своей услугой

Бедняжке избавление принес.

Однажды пекарь из пивного зала

Пришел в пекарню — чуть не падал с ног.

И трубка в тесто у него упала,

Теперь ее из хлеба он извлек!

Пожарника на вахте в сон свалило.

Напившись пива, крепко спал старик.

И некому в набат ударить было,

Когда пожар на каланче возник.

Сгорела вышка! Вот дела какие!

Уволен был пожарник в тот же день.

Да и со мной, друзья мои родные,

Случилась вот какая дребедень.

Откупорил я бочку, пью досыта,

Решил я, братцы, душу отвести.

Из бочки той, что мной была открыта,

Я выпил кружек больше десяти.

Как лоцман тонущего парохода,

Спасаюсь в бочке, сплю спокойно в ней,

Вокруг просторы моря пивзавода,

Я плаваю во сне среди зыбей.

Меня нашли и ну трясти упорно.

На лучшем месте прерван был мой сон.

Сначала допросили для проформы,

Потом из бара вышвырнули вон.

Теперь, друзья, одну мечту лелею —

Податься я хочу на пивзавод.

На новом месте буду поумнее,

Вести себя начну наоборот.

Не стану бочку открывать, что толку!

Я лучше снизу просверлю гвоздем.

И научусь, родные, втихомолку

Тянуть через соломинку тайком.

Всю ночь не спал поэт, писал стихи,

Слезу роняя за слезою.

Ревела буря за окном, и дом

Дрожал, охваченный грозою.

С налету ветер двери распахнул,

Бумажные листы швыряя,

Рванулся прочь и яростно завыл,

Тоскою сердце надрывая.

Идут горами волны по реке,

И молниями дуб расколот.

Смолкает гром. В томительной тиши

К селенью подползает холод.

А в комнате поэта до утра

Клубились грозовые тучи

И падали на белые листы

Живые молнии созвучий.

В рассветный час поэт умолк и встал,

Собрал и сжег свои творенья

И дом покинул. Ветер стих. Заря

Алела нежно в отдаленье.

О чем всю ночь слагал стихи поэт?

Что в этом сердце бушевало?

Какие чувства высказав, он шел,

Обласканный зарею алой?

Пускай о нем расскажет бури шум,

Ваш сон вечерний прерывая,

Рожденный бурей чистый луч зари

Да в небе тучка огневая…

Как трудно, трудно расставаться, зная,

Что никогда не встретишь друга вновь.

А у тебя всего-то и богатства —

Одна лишь эта дружба да любовь!

Когда душа с душой настолько слиты,

Что раздели их — и они умрут,

Когда существование земное

В разлуке с другом — непосильный труд, —

Вдруг от тебя навек уносит друга

Судьбы неумолимая гроза.

В последний раз к губам прижались губы,

И жжет лицо последняя слеза…

Как много было у меня когда-то

Товарищей любимых и друзей!

Теперь я одинок… Но все их слезы

Не высыхают на щеке моей.

Какие бури ждут меня — не знаю,

Пускай мне кожу высушат года,

Но едкий след слезы последней друга

На ней я буду чувствовать всегда.

Немало горя я узнал на свете,

Уже давно я выплакал глаза,

Но у меня б нашлась слеза для друга —

Свидания счастливая слеза.

Не дни, не месяцы, а годы горя

Лежат горою на моей груди…

Судьба, так мало у тебя прошу я:

Меня ты счастьем встречи награди!

Заболела девочка. С постели

Не вставала. Глухо сердце билось.

Доктора помочь ей не умели,

Ни одно лекарство не годилось.

Дни и ночи в тяжких снах тянулись,

Полные тоски невыразимой.

Но однажды двери распахнулись,

И вошел отец ее любимый.

Шрам украсил лоб его высокий,

Потемнел ремень в пыли походов.

Девочка переждала все сроки,

Сердце истомили дни и годы.

Вмиг узнав черты лица родного,

Девочка устало улыбнулась

И, сказав «отец» — одно лишь слово,

Вся к нему навстречу потянулась.