Произнести в ночи, волнуясь: «Где вы?…»

Услышать снова милый смех с утра…

О чем твои забытые напевы, —

Скажи мне, помоги понять, сестра.

О чем твои слова… ведь мне сказали,

Что вымер наш совсем незнатный род.

Лежат в пыли поруганные дали,

Пуст отчий дом, и обнищал народ.

А я, почти что старый и угрюмый,

Все тщусь в ночи свет истины найти

И, отягченный невеселой думой,

Не знаю уж давно, куда идти.

И лишь былые отголоски славы

Еще звучат и колокол звенит.

А Родины жемчужно-белый саван

Давно слезами горькими расшит.

Уходят юноши во тьму, стареют девы,

И мелкий дождь по крыше бьет с утра…

О чем твои забытые напевы?

Ответь и помоги понять, сестра.

Не о твоей ли новой воле

В ночной степи горит закат?

На белой плащанице поля

Следы пожаров и утрат.

А там, где кровью оросили

Мы в сече клевер луговой,

Поет о гибнущей России

Холодный ветер снеговой.

Я знал тебя… ты не был трусом.

В час скорби у незримых врат

Ты пред толпой стоял с Иисусом, —

И ложью был, как он, распят.

Но дней дожди не погасили

Надежды пламень огневой.

Звенит над каторжной Россией

Мятежный ветер снеговой…

О только б не забыть о воле,

Не повернуть в ночи назад,

Когда над обнищалым полем

Кресты смиренные молчат.

О не тоскуй о тех, кто в голубом тумане

Растаял без следа, сжег в прошлое мосты.

Ведь в горних небесах, на облачной поляне

Есть память нежных дней, потерянной мечты.

Как тихая звезда вечерних расставаний

Она горит… но свет ее не распознать.

В ней тайна прошлых лет и боль земных скитаний.

Лишь тем ее дано постигнуть и понять,

Кто в сумерках весны, услышав весть в тумане,

Своей душой постиг величье красоты.

Где плачущий Исус в жемчужном одеянье

Любовью превозмог ночных голгоф кресты.

Что-то заветное может случиться, —

Слышу весны затаенные звуки…

Вы далеки, словно озеро Рица,

В синих предгорьях щемящей разлуки.

Ветер ли быстрый в окошко стучится,

Ивы ли тихо грустят у излуки…

Вы – словно светлое озеро Рица,

В синих предгорьях щемящей разлуки.

В жизни однажды лишь счастье приснится, —

Взгляд мимолетный и нежные руки…

Вы далеки, словно озеро Рица,

В синих предгорьях щемящей разлуки.

В Москве беспутной, в толпе безбрежной,

Когда безликая круговерть,

Мелькнул твой профиль, забытый, нежный,

Как будто жизнь победила смерть.

В метро – безумье… в час пик – Ходынка, —

Орда ль Мамая летит спеша?

Ты здесь случайно… из легкой дымки,

Из светлой дали сюда пришла.

Вагон – ловушка… смятенье, сжатость, —

Везут как будто всех на убой.

Но ты – надежда моя и святость,

И счастье – рядом стоять с тобой.

Не твой удел – в суете московской

Смотреть на мелочные дела.

Ведь ты, с иконы взглянув рублевской,

На землю грешную снизошла.

А я не видел тебя так долго

И не касался твоей руки.

Жизнь убежала, как в песне Волга, —

Уж брезжат старости маяки.

Ах сколько минуло… не вернешь

Тот день, что был бирюзой осыпан…

Лишь ты одна мою боль поймешь…

И ты открыла «Космополитен».

В ту зиму, когда я тебя повстречал,

Был город задумчив и тих.

И голос тревоги во мне зазвучал

От слов непонятных твоих.

Молчал, словно нищий у церкви, февраль,

Покорный снегам и ветрам.

И неба холодного тусклая сталь

Мерцала сквозь дым по утрам.

Привычными были слова и дела,

Безмолвными были дома.

О жизни минувшей исчезла молва,

Зима… в целом мире зима.

Холодною болью замерзших дорог

Застыл белых улиц набат.

Где солнце дневное, твой край, твой чертог?

Где слезы вчерашних утрат?

Ведь ты, как и я, этой жизнью больна,

Всем тем, что случилось в стране.

И только душою, быть может, вольна

О нежной грустить старине.

Не будет уже ничего никогда,

Погаснут былые огни.

Придут незаметно иные года,

Вот только… другие они.

Лишь ночью приснится забытый причал

Да ветер скитаний лихих…

В ту зиму, когда я тебя повстречал,

Был город задумчив и тих.

Я был рожден для ласковой весны, —

Ее надежд, любви и ожиданий.

Не для житейской стыни и страданий,

А чтобы видеть неземные сны.

Я был рожден для солнечных долин,

Где белые сады колышет ветер,

Где лик Спасителя над домом светел…

А рядом мать, отец… и я, их сын.

Я был рожден, чтоб нежных лицезреть,

И никогда ни с кем не расставаться,

И в отчем доме навсегда остаться,

И о любимых сердцем не скорбеть…

Сквозь череду годов я видел сны, —

Так было много боли и скитаний…

И я земных не вынес испытаний

И не дождался ласковой весны.