Шелест ивы замрет над рекой,

Серебром отзовется волна.

Будет долог вечерний покой,

Будет ночь ожиданья полна.

Хорошо в тишине, на краю

Нежных лет, видеть зарево дней.

Вспомнить родину, юность свою

И, простившись, заплакать о ней.

Встретить свой золотеющий час

Средь берез и лазурной дали,

Где тоскует покинутый Спас

Над раздольем забытой земли.

И прощальною машет рукой

Тем, кому вера в счастье дана…

Шелест ивы замрет над рекой,

Серебром заискрится волна.

Вечереет мой день над долиной,

Жизнь прошла, как весною вода…

Так о чем же в листве тополиной

Голубеет ночная звезда?

Отчего невеселые мысли

Не зовут сердце в зыбкую новь?

Где они – незакатные выси,

Радость, юность, веселье, любовь?

И другие теперь хороводят,

Зажигаясь беспечным огнем.

И бессмысленно годы проходят,

И не так, как мечталось, живем.

Только ты… оставайся красивой,

Долгожданной, желанной всегда.

В вечереющий день над долиной,

Когда в небе ночная звезда.

Здесь пьют коньяк, с густым ликером кофе,

С блондинками флиртуют в темноте…

А я мечтаю о ночной Голгофе

И о распятом думаю Христе.

Среди веселья не смогу отвлечься,

Про все забыть среди безумных дней.

От тех, кого любил, – мне не отречься.

Ушедшие – мне ближе и родней.

Молчит мой дом в предутренних туманах,

Где ласковый очаг и нежный кров,

Где молодость на солнечных полянах

Средь отчих далей, песен и ветров.

И вот сейчас, когда справляют тризну

По родине… и плачут журавли,

Не разлюблю усталую Отчизну,

Не позабуду горестной земли.

И сам, быть может, скоро на Голгофе

Свою увижу гибель на кресте…

В те дни, когда ликер лакают с кофе,

Блондинкам ухмыляясь в темноте.

Мы увидимся с вами,

Может, где-то в дали.

Стихнет ночь за полями

Одинокой земли.

Я завет не нарушу,

Буду клятву хранить,

Бесприютную душу

Ожиданьем лечить.

И молиться иконе,

Вести ждать за грядой,

Чтобы радость в затоне

Загорелась звездой.

Что не скажешь словами, —

Отзовется вдали…

Стихнет ночь за полями

Уходящей земли.

Тайну счастья хочу распознать,

Сдвинуть боли тяжелый засов,

На развалинах дней отыскать

Тень жемчужную лунных шатров.

Пусть вчерашние стяги сгорят

В спящих далях забытых излук.

Серьги мерзлых берез прозвенят

Над холодной рекою разлук.

С неба скатится юность звездой

В неживую осеннюю хлябь,

И прольется грядущей бедой,

Дрожью листьев багряная рябь.

Страшно в сумерках мертвых позвать,

Голос ночи услышать без слов,

На поникших полях увидать

Золотые цветы прежних снов.

Потускнели в ночи небосклоны,

Потерялась во мраке стезя…

Почему не звонят телефоны?

Отчего не приходят друзья?

И не светят веселые луны,

Не волнует загадочный взгляд, —

Кто-то, может быть, в памяти умер?

Иль исчез, не вернувшись назад?

Память предал иль продал иконы?

Сделал то, чего делать нельзя?…

Мне давно не звонят телефоны,

Не приходят под вечер друзья.

Человечество придумывает мифы —

И они потом кружат в веках, как грифы,

Застив крыльями своими солнца свет

Истины… на много-много лет.

Человечество придумывает сказки —

Для нравоучений, для острастки.

А порою, может, просто так, —

Если главный приз берет дурак.

Человечество придумывает войны —

Все они жестоки и запойны.

Кто не в силах истины понять,

Начинает убивать и врать.

Оглянувшись, видит трупов груду

И слагает байки про Иуду,

Про предателей и непонятных лиц,

Про шпионов, диверсантов и убийц.

Изоврется так, что дрожь в коленках…

И снова сказки – о пришельцах и тарелках.

Так всегда, везде и будет всюду —

Все идет по замкнутому кругу.

Несбывшейся жизни желанья отбросьте, —

Пусть будут наградой вам светлые сны.

Усните без боли на русском погосте,

Средь белых берез и лесной тишины.

Когда загорятся веселые горсти

Рябины осенней, густой бузины, —

Забудьте печали на русском погосте,

Средь белых берез, неземной тишины.

А если придут вдруг беспечные гости,

То вспомните юность и дали весны

Без скорби и грусти… на русском погосте,

Средь белых берез, голубой тишины

О милых глазах, о неведомом госте,

О счастье несбывшемся вспомните вы…

На отчей земле, на высоком погосте,

Средь белых берез и ночной тишины.