Зачем меня вы позабыли, бросили

В ненастной стороне – чужой, пустой?…

За одинокой и багряной осенью

Не видно нашей рощи золотой.

И вновь привычной болью увядания

Зовут просторы гаснущих полей.

Но не волнует тайна ожидания, —

От ожиданья только тяжелей.

Уж скоро ночи темные, бездонные

Раскинут крылья в ласковом саду.

И листья упадут на воды сонные,

Затеплит вечер синюю звезду.

И не отречься от багряной осени,

Не встретить утро в роще золотой…

Зачем меня вы разлюбили, бросили

В забытой стороне – чужой, пустой?

В угоду моде, часто слепо,

Ведем себя нехорошо,

И сами выглядим нелепо, —

Нескладно, жалко и смешно.

Мы примеряем брюки, шляпы

И полосатые носки,

Не замечая пошлость, ляпы,

Несоответствия куски.

Восторг… свершились перемены, —

Мы вновь в зените высоты.

Выходим гордо на арены, —

Фигляры, мимы и шуты.

У публики трясутся плечи,

От смеха ходит голова.

Мы говорим чужие речи,

Пустые, лживые слова.

О демократии, народе,

Что скоро станет хорошо…

В угоду раболепной моде

Ведем себя порой смешно.

Нет, я не обивал пороги,

Желая милости найти.

По непроторенной дороге

Брел часто в поисках пути.

Не обольщала взор столица —

Я слишком часто видел в ней

Самодовольных масок лица

Былых знакомых и друзей.

Ну что ж… мы все теперь при деле,

Пред каждым свой удел и высь.

Одни – в торговле преуспели,

Другие – в клерки подались.

И нет давно в мечту зовущих

Долин, где ночь и облака.

А ценность ныне всех живущих —

Размер и емкость кошелька.

О где же вы, друзья-повесы,

Готовые и жизнь отдать?…

Нужны вам ныне «мерседесы»,

В домах престижных есть да спать.

Мятежной юности дороги

Не манят, не зовут уйти.

Иные – дали и дороги,

Иные – цели и пути.

Словно Божия матерь,

Верой сыну служи.

И на лунную паперть

Свой поклон положи.

В глубине небосклона

Светел радостный лес.

Пусть сияет икона

С золотистых небес.

Где-то люди уснули,

Где-то свечи зажгли…

Корабли утонули,

Не увидев земли.

Помни… помни про верность,

Про любовь и покой.

И про белые вербы

За далекой рекой.

Я забуду твою красоту,

Яркий отблеск вчерашних огней.

Полюблю городов нищету,

Суету неприкаянных дней.

Это сказки – любовь на века.

Это в книгах – Отчизне служить.

Просто надо – застыть у окна,

Просто надо – о всем позабыть.

Знаешь, легче – нажать на курок,

В бедной церкви к распятью припасть,

Самому отсчитать себе срок,

На холодную землю упасть.

Чтоб постигнуть твою высоту,

Твою славу средь призрачных дней…

Я забуду твою красоту,

Блеск безумный фальшивых огней.

Нечаянная радость, —

Беспечных далей зной.

Молчит о чем-то август

За просекой лесной.

Он нежен, статью девич,

Он тайны лета знал,

Как в Угличе царевич,

Сраженный наповал.

Вновь бузины кораллы

Алеют на ветвях,

Незримых птиц хоралы

Торжественней с утра.

Блаженны дни на воле,

Мир вечен и велик:

Луга, низины, поле,

Безмолвный солнца лик.

Души полночный недуг

Стихает только днем…

Но скоро все уедут,

Забудут обо всем, —

Что соучастья малость

Нам ближе сквозь года…

Грустит о чем-то август,

Прощаясь навсегда.

Вновь вижу я старый наш дом

В прохладе вечерних полей.

О чем-то грустит молодом

Напев голубых тополей.

Ночь скоро бесшумной совой

Опустится где-то вдали,

А родина пахнет травой

И дымом затихшей земли.

Утешьте, как в детстве, меня,

Отец постаревший и мать.

Простите… оставил вас я,

Ушел свое счастье искать.

Теперь не узнаю о том,

Кто любит и помнит сильней,

Что часто лишь снится нам дом

В тумане вечерних полей.