Не лелейте вчерашних обид,

Не грустите в вечерних полях,

Не ищите в песках пирамид,

Не скучайте о прежних друзьях.

Не зовите всех тех, кто был мил,

Не храните молитв на устах,

У забытых не плачьте могил,

На холодных не стойте ветрах.

Не прощайте измен и обид,

Не тоскуйте о нежных краях,

Не ищите чужих пирамид,

Не мечтайте о новых друзьях.

Как быстро тают дни, грустят в лугах купавы,

И некому свою теперь печаль нести

Серебряным огнем горят в ночи дубравы…

Прошу тебя, за все… за все меня прости!

Прости меня за то, что в райские приделы

Однажды я позвал, но не увез тебя…

Прости, что я не смог тебя счастливой сделать…

Что мы с тобой должны расстаться, не любя…

Что не позвать уже в июньские купавы —

Тебя мне никогда… и счастья не найти…

Как быстро тают дни и увядают травы,

А ночь глухой стеной нависла на пути.

Ночные поезда уходят сквозь года,

Как будто бы увозят нас туда,

Где спят в ночи из детства города,

Которые исчезли навсегда…

В них те, кто не вернется никогда,

Чьи образы светлей и тоньше льда, —

Их нет давно, но тянет нас туда…

Ночные поезда уходят сквозь года…

От многих не останется следа,

И сложится по-разному судьба

У тех, кто молод, весел был тогда…

И за грядою скроется гряда,

Жизнь отшумит, словно в реке вода, —

И все пройдет: и радость, и беда.

Ночные поезда уходят сквозь года…

И пролетают мимо города,

В которых мы не будем никогда…

Над полустанком где-то иногда

Мелькнет сквозь дым далекая звезда,

Любовь, надежда чья-то иль судьба…

А мы спешим и едем… в никуда.

Холодный вечер, сгорбясь у порога,

Рукою гладит горечь тишины.

За перелеском дымчатым дорога

Не помнит тех, кто ждал своей весны.

Свет облаков нежнее в отчем поле,

Я грусть свою, как свечку, затеплю,

Вновь затоскую о далекой воле

И никогда других не полюблю.

Взмахнет крылами в полночь непогода,

Рассыпав искры розовой листвы…

Усталый вечер, смолкнув у порога,

Вдохнет немую горечь тишины.

Если сможешь, опять позови,

Не оставь в час надежды последней…

Пусть заплачут твои журавли

Над моею прощальной обедней.

Пусть в долине уснувшей земли

Снова голос услышу последний.

И крылами взмахнут журавли

Над моей одинокой обедней.

О куда ваши взоры легли…

Не видать счастья в дымке осенней.

Пролетают сквозь сон журавли

Над моею забытой обедней.

И исчезли за лесом вдали,

Забывая о встрече последней,

Сквозь туманы твои журавли

Над моей золотистой обедней.

Что ж… мы сделали все, что смогли, —

Тих приют на земле этой древней…

Все кого-то зовут журавли,

Замирая над скромной обедней.

Сны лета глубоки

В веселых дымках.

Березы у реки

Стоят в косынках.

Прозрачно-белым днем

Сквозь синь и травы

Загадочным огнем

Горят дубравы.

Ласкают зеленя

Теплом полдневным.

И где-то ждет меня

Моя царевна.

Так нескончаем день

И жизни сроки.

Не утихает звень

В лугах далеких.

Так облака легки

В жемчужных дымках.

Березы у реки

Стоят в косынках.

Апрель – светлый рыцарь весны —

В зелено-серебряных латах.

Растаяли в далях лесных

Зимы уходящей раскаты.

Лишь редко белеют в полях,

Вдоль просек, снега, как овечки.

И тихо горят на холмах

Березы – венчальные свечки.

Я вновь ожиданьем согрет,

Какой-то неведомой силой.

И льется загадочный свет

На лик нежный родины милой.

Придут лучезарные сны,

Забудет душа об утратах…

Апрель – светлый рыцарь весны —

В бескрайних лугах и закатах.

Я хотел бы заблудиться

В заколдованном лесу,

К воле ласковой стремиться,

Встретить девушку-весну.

Я хотел бы потеряться

В сказке снов, цветов и трав,

Никогда не просыпаться

Средь черемух и купав.

В небеса с лазурным дымом,

Вдаль уйти от дней пустых,

И любить, и быть любимым,

Помнить близких и родных.

Никогда не расставаться

С теми, чью любовь несу…

Я хотел бы потеряться

В заколдованном лесу.