– Сегодня они особенно беспокойны, – предупредил вооруженный автоматом дежурный, которому полагалось находиться возле клетки, но он вместо этого устроился почти в самом начале извилистого тоннеля, поближе к дверцам лифта. – Постоянно воют, рычат, бросаются на прутья. Вожак пытается с разбегу вышибить дверь. Я и ушел от греха подальше. Жуткие твари! Я…

– Вы не соответствуете занимаемой должности! – ледяным тоном отрезал генерал. – А вдруг псы действительно вырвутся на волю и разбредутся по всему второму уровню? Вы представляете последствия?!

Нерадивый страж виновато потупился.

– Сдать оружие! Оно вам больше не понадобится!

Охранник поспешно сорвал с плеча автомат и съежился, как мокрая мышь. Здоровенное тело задрожало в крупном ознобе.

– Слизняк! – презрительно поморщился Нелюбин, достал из кармана прибор связи и резко скомандовал кому-то: – Немедленно арестовать дежурного в секторе «Д-5». Передать в Особый отдел. Обвинение – самовольное оставление поста, трусость и халатность при исполнении служебных обязанностей. А вы, – обратился он к смертельно побледневшему мордовороту, – встаньте лицом к стене, ладони на затылок, ноги широко раздвинуть. И дожидайтесь прибытия конвойных! Малейшее движение – расстрел на месте. Вам известно о замаскированных в стенах пулеметах, и один из них уже взял вас на прицел.

Беззвучно тряся губами, охранник поспешно раскорячился в указанной позе.

«Круто! – мысленно подивился я. – Хотя… генерал прав. В боевой ситуации один трус, бросивший отведенную ему позицию, способен погубить целое подразделение храбрецов. От таких типов надо избавляться заблаговременно».

– И куда его теперь? – шепотом полюбопытствовал я.

– Особый отдел разберется, – хмуро проворчал Нелюбин. – Протестируют, допросят под «сывороткой» и так далее. Проще говоря, вывернут наизнанку и посмотрят – сколько в нем гнилья. Если не слишком много – дадут возможность искупить вину. В меру сил и способностей. Если же слишком – сами понимаете: дурную траву из поля вон!.. Кстати, будьте любезны, взять второй автомат, – он указал глазами на конфискованный «АКМБ»[52], – мне, старику, тяжело два тащить.

– Ну к чему эти детские хитрости?! – укоризненно покачал головой я. – Такой «старик» десятка молодых здоровяков стоит. Вы, наверное, забыли, но я лично видел вас в бою в конце октября уходящего года, видел, как вы расправились с Хавьером Дюбуа (см. «Пленных не брать!»). Скажите уж прямо – вы просто опасаетесь за мою жизнь, когда я войду в клетку.

– Вас не обманешь. Опасность! – вздохнул Борис Иванович. – Мало ли чего…

– В клетку отправлюсь без оружия! – решительно заявил я. – Собаки должны видеть – к ним пожаловал ХОЗЯИН, полновластный господин и повелитель. Ему не нужно оружие. Разве что трость, для наказания виновных. Учтите – псы отлично натасканы и без проблем отличают ствол от палки… Если же заходить с опаской, с автоматом в руках, в песьих головах моментально зародится подозрение: «А ХОЗЯИН ли это?! Почему он боится своих рабов?!» И тогда я не ручаюсь за последствия!

– Ладно, уговорили, – нехотя согласился генерал. – Между прочим, мы почти пришли. За поворотом клетка.

– А почему вони нет? – удивился я.

– Мощная вентиляционная система, – пояснил Нелюбин. – Иначе бы весь второй уровень пропах зверинцем насквозь. А тут, кроме собак… Впрочем, неважно.

– Мощная, говорите, – задумчиво протянул я. – Стало быть, они не чувствуют нашего приближения? Я имею в виду по запаху.

– Исключено!

– В таком случае останьтесь, пожалуйста, здесь! Я позову вас… потом.

– Ну, уж нет! – возмутился генерал. – Да и зачем?!

– ХОЗЯИНА прикрывает со спины незнакомый, вооруженный человек. Значит, ХОЗЯИН побаивается своих рабов. А следовательно, он ненастоящий, – терпеливо пояснил я.

Минуты три Нелюбин напряженно размышлял.

– Вы правы, – вымолвил, наконец, он. – Поступайте, как считаете нужным и… да хранит вас Господь!

– Спасибо, – поблагодарил я, решительно свернул за поворот и метрах в двадцати от себя увидел клетку. Судя по всему, псы недавно завершили очередную атаку на прутья и дверь. И в настоящий момент отдыхали, лежа на полу, тяжело дыша и вывалив языки. Завидев меня, они мгновенно вскочили, вздыбив шерсть на загривках, а вожак глухо зарычал.

– Волк! – громко окликнул я по-чеченски. – Неужто не признал?!

Волк прекратил рычать, замер и свесил голову набок, внимательно и недоуменно разглядывая меня. «Запаха не чует, – подумал я. – С виду и по голосу вроде ХОЗЯИН, но не пахнет им. Неразрешимая проблема для собачьих мозгов! Вот вам, пожалуйста, издержки цивилизации. Вернее – упомянутой генералом вентиляционной системы. Ну, ничего! Это мы сейчас поправим!»

Я безбоязненно отодвинул засов на двери, зашел в клетку, уселся перед вожаком на корточки и пристально посмотрел ему в глаза:

– Теперь узнаешь?

Пес вздрогнул, нерешительно ткнулся носом в мое плечо, ощутил-таки знакомый «аромат», порывисто лизнул меня в щеку и залился веселым, радостным лаем. Остальные четыре овчарки опустили вздыбленную шерсть, моментально успокоились, но лизать меня не стали… (видимо, это является прерогативой вожака. – Д.К.)…, а лишь тихонько заскулили, в знак почтения и преданности.

– Волк, к ноге, – распорядился я.

Могучий рывок, и он застыл столбом справа от меня. Стая привычно расположилась сзади.

– Борис Иванович, идите сюда! – позвал я и, когда генерал показался из-за поворота, бросил собакам по-чеченски: – Это свой. Трогать нельзя.

Волк почтительно облизал мою руку, как бы говоря: «Понятно, ХОЗЯИН. Как скажете!»

– Буквально слов нет! – восхищенно присвистнул Нелюбин. – Вам бы дрессировщиком в цирке работать!

– Возможно, туда и устроюсь, – улыбнулся я. – Когда с работы выгоните. Или когда сам уволюсь.

– Выгнать?! Вас?!! – возмутился генерал. – Только через мой труп!!! А вторая ваша фраза… Гм! Неужели вы способны так поступить… в ТАКОЕ время?!!

– Да шучу, шучу, – снова улыбнулся я. – Куда мне от вас деваться?! Прирос корнями намертво…

– То-то же, – проворчал Борис Иванович. – И больше не шутите подобным образом!

– Не буду, – пообещал я и предложил: – Давайте перейдем к делу. Итак, к Лонгу отправлюсь один, с моими четвероногими помощниками. Но, учитывая коварство этой сволочи, потребуются определенное снаряжение и связь.

– Со связью просто, – Нелюбин протянул мне серебристое кольцо с изумрудом. – Повернете камень вниз и через несколько минут мы будем на месте. А какое вам нужно снаряжение?

Я подробно перечислил.

– Без проблем! – кивнул генерал. – Что-нибудь еще?

– Да. Пожелайте мне удачи.

Борис Иванович перекрестил меня, внезапно обнял и шепнул на ухо:

– Ангела-Хранителя тебе, сынок! Возвращайся живым!!!

Центр «Водолей» располагался на западной окраине города и представлял собой живописного виду усадьбу с фонтанами, голубыми елями и декоративными каменными садиками-клумбами на японский манер. Посередине стояло изящное трехэтажное здание (опять-таки в азиатском стиле), а по территории были разбросаны пять небольших деревянных домиков.

Центр построили пару лет назад по инициативе Союза Прозападных Сил… (на зарубежные деньги, естественно. – Д.К.)… якобы для оздоровления широких масс населения. В первую очередь детей и инвалидов. На самом же деле ни дети, ни инвалиды, ни тем паче «широкие массы» сюда на пушечный выстрел не подпускались. Вход осуществлялся по именным пластиковым карточкам тех, кто имел специальный допуск от руководства СПС или, в крайнем случае, по пригласительным билетам. Кого и как тут оздоровляли, никто в Н-ске толком не знал. Ходили лишь смутные слухи о некой спортивной секции, где вроде бы занимаются то ли дыхательной гимнастикой, то ли настольным теннисом, то ли культуризмом, то ли бальными танцами некоторые члены СПС и представители их семей. И только теперь благодаря отрывочным фразам Логачева я понял – в «Водолее» вольготно устроился чертов Лонг Шин (он же Ким-Тэ-Джун), готовящий профессиональных убийц для текущих потребностей СПС и на перспективу. То есть к началу 2008 года – для планируемых на сей период массовых беспорядков и убийств.