Лучик. Знак.

***

Супруга брата обняла меня в дорогу у вагона. Малость помедлив, обнялись и с братом.

Я влез на полку, лёг и стал одним из тех, которые лежат на верхних полках и которых видят, кося сумасшедшим взглядом, проходящие в вагоне.

Сергей Дмитриев. "По русским далям и просторам". Альбом фотостихотворений, изд. "Белый город". Москва, 2006.

– I – Пролистываю, а верней – легко вдыхаю "Альбом фотостихотворений (!) "По русским далям и просторам" Сергея Дмитриева, и ловлю себя на том, что невольно, совершенно естественно уже готов констатировать рождение нового жанра. Констатировать причём, как угодно – аллегорически, критически, наукообразно… Всё тут состыковывается – и в теории, и на практике. Ибо всё очевидно, зримо, ясно в этом "Альбоме фотостихотворений", а значит, и в новорождённом жанре.

Но только решил "пойти, так сказать, с самого начала", адресуя собрату-филологу свои веские формулировки и обоснования, и приступил к неспешному прочтению-просмотру Альбома, как вдруг обнаружил, что у этого новейшего жанра уже есть свой глубокий аналитик. Это сам Сергей Дмитриев. (Такое положение вещей характерно именно для русской культуры. Когда соловей споёт самозабвенно песню… и сразу задумывается – а что же это было?)

И мне теперь не удержаться, чтобы не впасть в цитирование, вместо того чтобы думать самому. Удержаться невозможно, потому что теория С.Дмитриева поэтически ясна и легка, и поэтому я полностью ее разделяю. "Продолжая писать стихи и увлекаясь одновременно фотографией, я вскоре почувствовал неразрывную связь между двумя этими Музами. Только поэзии и фотографии в силу их особой природы дано запечатлевать момент истины, тот самый миг очарования и познания, который подарен человеку Богом. … У них одна и та же задача – минимальными средствами, часто одним снимком или одной строкой, отразить суть реальности и выразить в "отпечатках бытия" красоту, сложность и глубину мира.

Такую аналогию можно продолжить и ещё дальше: если архитектура – застывшая музыка, то фотография и поэзия – это застывшее время, настроение… Фотографию вообще можно назвать застывшей поэзией". Добавлю от себя, что если существует песенная поэзия – то есть поэзия, положенная на ритмическую и частотную основу (иначе говоря, на музыку), то почему бы не существовать фото-поэзии, когда стихи оснащены виртуозным видео-изображением?

Но ведь, вдыхая Альбом Сергея Дмитриева, поверьте, меньше всего хочется теоретизировать. Такая сыновняя любовь дышит из его "Русских далей и просторов", и из снимков, и из стихов, что вопрос о том, нужны ли стихи фотографиям, а фотографии стихам, отпадает сам собой. Когда любишь свою землю, ее солнечные, облачные, чистые, морозные, святые города и веси, не бывает никакой избыточности, и невозможна "умеренность", и все кадры и строфы лишь дополняют друг друга.

Листая "Альбом", так и верится – будь фототехника так же развита на заре ХХ века, как сегодня, – "соглядатай странный" Сергей Есенин блуждал бы по "дорогим просторам и лесам" не иначе как с хорошим "Кодаком" за плечами. А цилиндр бы сразу выбросил – ведь фотоаппарат куда более функционален, а при этом тоже – атрибут "столичности".

Как невозможно рассказать песню, так же невозможно в литературной статье ознакомить читателя с "Альбомом фотостихотворений", его надо видеть самому.

Приведу прекрасное стихотворение Сергея Дмитриева "Русская природа", которое, на мой взгляд, задаёт тональность всей книги.

Природа, русская природа,

Как ты просторна и вольна.

Быть колыбелью русского народа

Ты волшебством наделена.

Без твоего надежного покоя

Не выдержал бы русский человек

Того безжалостного боя,

Что он ведёт который век.

И удаль русская, и вера,

И благодатный русский кров

Давно бы вылились в химеры

Без русских весей и лесов.

Природа, русская природа,

Неоценим твой щедрый дар

Родному русскому народу –

Певцу твоих волшебных чар.

Дальнейший текст настоящей статьи представляет собой размышления о стихах С.Дмитриева, записанные прежде, чем я ознакомился с "Альбомом". Кстати, почти все упомянутые здесь стихотворения и строфы вошли в книгу фото-стихотворений. Пожалуйста, не подумайте, что они приводятся здесь автором из вредности характера – ведь читать эти стихи, знать о сопутствующем им блистательном визуальном ряде и не видеть… немного досадно. Впрочем, всякий русский человек впитал эти поэтические картины с молоком матери и каждый в силу памяти воображения добавит их к прочтённым строфам.

Скажут, может быть, так зачем же фотографии, если воображение у россиян и так работает? Эх, так, да не так. Бережно храня в памяти любимые пейзажи, неужели мы откажемся от новых, вечно неожиданных, невероятно прекрасных картин, которыми столь богата наша огромная земля, наша Россия?

– II – Ягода? – Малина. Поэт? – Пушкин. Ученый? – Эйнштейн. Усложним этот простенький психологический тест.

Народный поэт?..

Здесь наш человек задумается. Потом, видимо, выдавит: Есенин, Некрасов… Едва ли в голову придёт даже былой эстрадник Евтушенко. Задумается даже: поминать ли Пушкина в этом ряду. О Никитине, Рубцове вспомнят лишь "избранные".

Но в первую очередь задумаются даже не о персоналиях… Настолько нелепо для современного уха прозвучит само это – "народный поэт". Да возможен ли сам этот феномен сегодня? Сам феномен поэзии не вымыт ли уже из спектра массового (корпоративное сегодня – суть замена коллективному) сознания настолько, что сакральный ярлычок "народности" к нему уже ни в каких видах не прилепим.

Что ж поделать? Если эпицентр сознания каждого и всех сегодня с невообразимой лёгкостью свершает путь – как на салазках под горку – от духовного к съедобному, от эстетики к конкретике. Но есть тут и вина… самих поэтов.