– Не тревожься, здесь, кроме нас, никого нет.

Строго говоря, именно это и должно было больше всего обеспокоить Кристин… но не обеспокоило.

Некоторое время они стояли, любуясь прелестным видом, потом Тино тихо спросил:

– Как ты себя со мной чувствуешь?

Кристин взглянула на него, но сразу же опустила ресницы.

– Неплохо. Пожалуй, лучше, чем если бы я была здесь одна. – Немножко подумав, она сочла необходимым пояснить: – Одной мне было бы немного не по себе в этом незнакомом месте, поэтому хорошо, что рядом кто-то есть.

Тино усмехнулся с таким видом, будто прекрасно понял, зачем понадобилось подобное уточнение. Однако в следующую минуту слегка нахмурился.

– А ты часто бываешь одна?

Кристин пожала плечами.

– Ты ведь видел, я живу в отдельном доме. Когда-то он принадлежал моим родителям, но потом они приобрели квартиру и переехали туда. А я осталась. Мне нравится мой дом, я в нем выросла…

– Разве родители не хотели, чтобы ты жила с ними? – осторожно спросил Тино.

– Еще как хотели! – хмыкнула Кристин. – Именно поэтому я и постаралась использовать ситуацию с максимальной выгодой для себя. – Предчувствуя новый вопрос, она добавила: – У меня не очень теплые отношения с родителями. Они оба дантисты, хотели, чтобы я пошла по их стопам, и очень разочаровались, услышав от меня категорический отказ.

– Вот оно что… Хм, выходит, ты умеешь настоять на своем.

– Иногда возникает подобная необходимость. Тебя это удивляет?

– Просто когда мы приехали сюда, я вдруг подумал, что подвергаю тебя большому испытанию. Ведь ты еще так мало знакома с моими родственниками…

– Мне следует их опасаться? – улыбнулась Кристин.

Тино качнул головой.

– Не в том дело. Мне не хочется, чтобы у тебя возникло ощущение дискомфорта… настолько не хочется, что я сейчас поцелую тебя, чтобы ты ни из-за чего не волновалась.

Кристин подумала, что в словах Тино не так уж много логики, а он уже наклонялся к ее губам… и вскоре прильнул к ним.

У нее даже мысли не возникло отстраниться…

Поцелуй был долгим. В конце Кристин уже трепетала под воздействием возникшего между ней и Тино чувственного напряжения. Оно лишь усилилось, когда он с сожалением прервал поцелуй, но зато крепче прижал Кристин к себе.

Эти минуты показались ей чистым блаженством. Совсем не будучи худышкой, в объятиях Тино тем не менее она почувствовала себя хрупкой и изящной.

– Прости, что не сдержал обещания не целовать тебя, – хрипловато прошептал Тино. – Но я просто ничего не мог с собой поделать.

– Я тоже хороша, – вздохнула Кристин. – Мне следовало бы остановить тебя.

Тино легонько потерся щекой о ее висок.

– Кажется, нам обоим становится все труднее справляться с собой, ты не находишь?

С губ Кристин вновь слетел вздох.

– Увы! Наверное, все дело в том, что я больше не ожидаю с твоей стороны каких-либо подвохов. Или расслабляться рано?

Он тихо рассмеялся.

– Успокойся, в доме Марии я для тебя абсолютно безопасен.

– А за его пределами? – усмехнулась Кристин.

Тино ничего не ответил. Через минуту погладил Кристин по голове.

– Наверное, по возвращении из Сан-Антонио нам придется пересмотреть условия нашего соглашения. А сейчас лучше вернемся в дом – пока я еще в состоянии оставаться в рамках текущего договора.

Обратно они брели той же тропинкой, но уже в обнимку, потому что, пока стояли у живописного пруда, между ними что-то произошло. А лучше сказать, возникло – нечто хрупкое и драгоценное, похожее на… любовь.

Все время, пока шли, Кристин размышляла о том, как долго еще ей удастся обманывать себя, будто единственной целью встреч с Тино является возврат… теперь уже одного только диктофона.

Ужин прошел в очень теплой семейной атмосфере. Кристин уделялось особенное, но совершенно ненавязчивое внимание.

Вероятно, все рады, что с Тино приехала я, а не Орнелла Фрасконе, которую тут почему-то недолюбливают, думала она.

Знаменитая бабка Мария – основательница макаронной империи Парлатти – появилась в гостиной лишь перед самым ужином. Едва увидев ее, Кристин поняла, почему Тино уверял, что и в старости женщина может оставаться привлекательной.

Мария была высокой, худощавой, сохранившей прямую осанку. Ее серебристые волосы были уложены на затылке в аккуратный узел, а гордый профиль очертаниями напоминал лица римских патрициев.

Более красивых пожилых женщин Кристин еще не доводилось встречать.

Остановившись на пороге, Мария оглядела гостиную.

– Все здесь? Пора за стол, его уже накрыли для нас. А где же твоя новая женщина, Тино? Ну-ка покажи мне ее!

– Бабушка, что ты такое говоришь! – с явным смущением произнес Тино.

Мария строго взглянула на него.

– А что я сказала? Мне интересно посмотреть, кто занял место Орнеллы. Наверняка это необыкновенная молодая особа!

Разумеется, Кристин понимала, что речь идет о ней, но в данный момент сама с любопытством разглядывала Марию. В этот момент ее слух уловил обращенный к Риккардо шепот Бекки:

– Боже мой, ведь мы условились не говорить об этом!

В следующую минуту Тино легонько обнял Кристин за плечи и немного выдвинул вперед.

– Бабушка, необыкновенную молодую особу зовут Кристин. Вот она!

Мария прищурилась.

– Что-то не разгляжу… Подойдите ближе.

– Идем, – шепнул Тино. – Не бойся.

Но Кристин и не боялась. Чего ей бояться, если она точно знает, что больше никогда не увидится с Марией, – эта встреча единственная.

– Добрый день, – спокойно улыбнулась Кристин. – Тино кое-что рассказывал мне о вас, и я пришла к выводу, что жизненный путь, который вы прошли, могла преодолеть только очень сильная личность.

Мария медленно оглядела ее с головы до ног.

– Ну здравствуй-здравствуй… Не знаю, чего там наговорил тебе Тино, но жизнь никогда не бывает легкой. Хм, а ты ничего, симпатичная… Мне всегда нравились полненькие, худышек я не особенно жалую.

– Бабушка! – воскликнул Риккардо. – Ну, нельзя же так, в самом деле…

– А что такого? – невозмутимо взглянула на него Мария. – Вот взять, к примеру, Орнеллу – худющая как доска, будто сушеная. А тут, – она вновь посмотрела на Кристин, – все, что нужно, кругленькое, девочка в самом соку.

– Бабушка! – многозначительно произнес Тино. Его лицо покрылось красными пятнами.

Однако Мария даже не удостоила его взглядом. Взамен спросила у Кристин:

– Ты не балерина, детка?

– Нет, – выдавила та, борясь со смехом. Я гораздо хуже – репортер! – вертелось у нее на языке, но она благоразумно промолчала, помня, как не любят в этой семье представителей ее профессии.

– Вот и умница, – одобрительно кивнула Мария. Затем все-таки повернулась к Тино. – Наконец-то мне нравится твой выбор. Ну а теперь все идем в столовую!

– А знаешь, мне самому не верится, но ты, похоже, очень пришлась по душе Марии, – как бы между прочим заметил Тино.

Разговор происходил в салоне «кадиллака», везшего их по утопающему в сумерках шоссе обратно, в Лонг-Бич.

– В самом деле? – улыбнулась Кристин. – Что ж, наши чувства взаимны, она мне тоже понравилась. Вообще, я нахожу Марию очень милой. Не понимаю, почему ты назвал ее суровой…

– И хорошо, – кивнул он. – Лучше тебе этого не знать.

Кристин покосилась на него.

– Наверное, Мария все-таки втайне надеялась, что ты посвятишь себя семейному бизнесу. Ведь пение можно было оставить в качестве хобби.

Тино на миг задумался.

– Намекаешь, что я разбил бабке сердце? Нет, не думаю. Как умная женщина, Мария понимала, на что нацелены все мои устремления. Во всяком случае, она никогда ни единым намеком не дала мне понять, что недовольна моим выбором. Совсем иначе обстояло дело с моими женщинами. Разумеется, Мария знала далеко не всех, – усмехнулся он, – но с некоторыми встречалась. Видишь ли, она очень озабочена вопросом продолжения нашего рода. Ей хочется увидеть правнуков, а Риккардо и Бекки не спешат обзаводиться детьми. Поэтому с некоторых пор она возлагает большие надежды на меня. Только Орнелла ей не нравится, даже несмотря на то, что она итальянка.