— Рад, что вам лучше, — вежливо ответил Маркби, чувствуя себя полным дураком. — Я пришел узнать, не вспомнили ли вы чего важного касательно нападающего. А может, выяснили, что у вас пропало? — Он казался самому себе старым и чопорным судьей Высокого суда.

— Садитесь! — Фрэн похлопала по покрывалу. — И я все вам расскажу.

Маркби демонстративно придвинул себе стул. Пострадавшая явно потешалась над его высокопарной манерой выражаться. Заметив, что старший инспектор боится сесть поближе, Фрэн еще больше развеселилась; ее зеленые глаза засверкали.

— Алан, мне очень жаль, но я и правда ничего больше не могу о нем рассказать. Я честно старалась что-нибудь вспомнить. Но все произошло так быстро! Он выскочил, ударил меня и сбежал.

— Он был высокий? Выше вас? Крепкого телосложения?

— Ростом примерно с меня… у меня метр семьдесят. Фигура… по-моему, он не очень силен. Но мне трудно судить, потому что на нем было длинное твидовое пальто или шинель.

— Значит, нападавший был в твидовом пальто или шинели?

Во взгляде Фрэн проскользнуло невольное изумление.

— Очко в вашу пользу! Да, по-моему, да! Я ведь знала, что вчера что-то упустила! Выходит, я сама не понимала, что заметила!

— Такое бывает часто. Почему вы думаете, что на нем была именно шинель, а не, скажем, плащ?

— Потому что, падая, я задела ее рукой и почувствовала ворсистую ткань.

— По-моему, сейчас почти никто не носит пальто. Молодые люди ходят в кожаных куртках, даже в холод. А может, тот, кто на вас напал, был не таким уж молодым?

Фрэн кивнула, но как-то неуверенно.

— Еще недавно шинели были в моде. Их покупали на блошиных рынках или на распродаже в магазинах военторга. Многие мои молодые знакомые носили такие шинели — длинные, до лодыжек, и рукава болтались… Даже моя крестница! В последний раз, как я ее видела, она ходила в старомодном пальто, принадлежавшем ее деду. Знаете, с пелериной, вроде того, в каком изображают Шерлока Холмса.

— Значит, нельзя исключать, что на вас напал молодой человек, одетый весьма эксцентрично, по молодежной моде?

— Возможно… не знаю. — Фрэн скрестила руки на коленях и откинулась на взбитые подушки. Шелковое кимоно чуть распахнулось — совсем немного. — Я просмотрела документы; ничего не пропало. Да и что тут удивительного? Документы имеют отношение к делам Гарри. Кроме того, я вожу в кейсе свою переписку. Сейчас мне многим приходится писать в связи с ее смертью…

— Вот как? — Маркби нахмурился. — И ваши личные письма тоже были в кейсе? Они были в беспорядке? В них рылись?

— Он там везде порылся.

Маркби молчал. Взломщик, возможно, захотел выяснить, не подозревает ли чего-то Фрэн в связи с гибелью своей кузины. Может быть, его интересовало, что именно она пишет в своих письмах и не писала ли ей Гарриет чего-то такого, о чем полиции пока неизвестно.

— О чем задумались? Плачу пенни, — хрипло сказала Фрэн.

— Да так, ни о чем особенном. Значит, у вас ничего не пропало?

— Ничегошеньки.

— Возвращаемся к пальто. Вы не заметили, как от него пахло?

— Как пахло? — удивилась Фрэн.

— Да. Если шинель куплена на дешевой распродаже, от нее, наверное, пахнет затхлостью и антисептиком. Такой запах неистребим.

Фрэн нахмурилась, приложила руку ко лбу с пластырем.

— Пожалуй, да… чем-то определенно пахло. Но чем точно, сказать не могу. Может, сыростью? Знаете, как пахнет в старых домах.

Джубили-роуд, подумал Маркби. Парди повсюду ходит в старой шинели армейского образца.

— Ладно, не буду вас больше мучить. Но если что-нибудь вспомните, звоните.

— Обязательно. — Фрэн скорчила кислую гримасу. — Я испортила вам романтический вечер?

— Нет. Честно говоря, нет.

— Ага. — Зеленые глаза внимательно рассматривали его. — Голубки поссорились?

— Нет, ничего подобного. Просто… не сошлись во мнениях. — Маркби сам себе удивился. Зачем он так откровенничает?

— Прискорбно слышать! Но любовь — дело трудное. По крайней мере, мне так говорили. Надеюсь, вы поссорились не из-за меня? — Она с невинным видом захлопала длинными ресницами.

— Нет. Хотя, если честно, отчасти мы поссорились из-за Гарриет.

— Из-за Гарри? Неужели вы тоже входили в круг ее поклонников?! — воскликнула Фрэн. На сей раз удивление и любопытство не были наигранными.

— Нет, не входил! — сухо ответил Маркби. — Я хочу сказать, что Гарриет оказала на Мередит очень сильное влияние.

— Да, Гарриет обычно производила на людей неизгладимое впечатление.

— Что еще за круг поклонников? — вдруг спросил Маркби.

Фрэн приподнялась, и кимоно распахнулось чуть больше.

Она все отлично понимает, подумал Маркби, на которого ухищрения блондинки сегодня уже не действовали. Она все знает и делает так нарочно. Она умеет привлечь к себе внимание, лишь слегка шевельнув плечом! Но ей не сбить с толку полицейского с многолетним стажем!

— Прекратите, — приказал он сурово.

— Вот зануда! — весело откликнулась Фрэн, не пытаясь ничего отрицать.

Неожиданно для самого себя Маркби рассмеялся.

— Перестаньте, Фрэнсис, — сказал он, снова становясь серьезным. — Если вам известно что-нибудь о ее приятелях…

— Их было множество, но не здесь. Во всяком случае, в последнее время. В число ее поклонников входил некий владелец конюшни, но про него вам и так известно.

Маркби был непреклонен.

— Оставим давних поклонников в покое. Назовите мне хотя бы одного ее здешнего приятеля, которого я, возможно, тоже знаю.

Фрэнсис впервые выказала признаки беспокойства.

— Я чувствую себя доносчицей!

— Если окажется, что поклонник не имеет к делу никакого отношения, то это не считается.

— Нет, считается. Вы начнете донимать его расспросами и разбередите его душу. Он славный человек, но очень впечатлительный.

— Кто он, Фрэнсис? — почти закричал Маркби.

— Ну… Джек… Джек Прингл… он хотел на ней жениться, но она ему отказала.

— Что?! — Маркби изумленно воззрился на Фрэнсис. — Почему вы не сказали мне об этом раньше?

— А зачем? Кстати, если бы он хотел, он бы вам сам сказал. — В зеленых глазах появилось умоляющее выражение. — Пожалуйста, обещайте, что не будете ни в чем обвинять старину Джека, ладно?

— В чем, например?

— Откуда же мне знать? В чем угодно. — Фрэн выпятила полную нижнюю губу, густо намазанную розовым блеском. — Уже жалею, что сказала вам!

— Ваша матушка наверняка предупреждала вас, как бессердечны мужчины, — сухо заметил Маркби.

— О, она много о чем предупреждала; давала массу добрых советов. Жаль, что я почти ничего не запомнила. — Фрэнсис обеими руками отбросила назад гриву пышных белокурых волос. — Я серьезно прошу вас выяснить, кто накачал Гарри транквилизаторами. Но в одном я уверена: таблетки ей подсунул не бедный старина Джек.

— Если ей вообще что-то подсунули.

— Да… — Фрэн вдруг ощетинилась, как еж. — Таблетки ей подсунули!

— Если так, я постараюсь найти злодея. Но надежды мало. Заседание коронерского суда состоится завтра. А мне нечего предъявить. Для того чтобы требовать отсрочки на доследование, нужны улики!

— Я ему покажу, вашему коронеру!

— Не сомневаюсь. Постарайтесь только не слишком распалять его стариковское воображение!

Фрэн опустила руки.

— Алан, я вам совсем не нравлюсь?

— Ну и какой ответ вы хотите услышать?

— Да или нет; мне все сойдет.

— Вами невозможно не восхищаться. Наверное, не найдется такого мужчины… Однако я — государственный служащий, представитель правоохранительных органов. И… у меня уже есть женщина, которую я люблю.

— Она вас не ценит.

— Мы с ней как-нибудь сами разберемся, — ласково сказал он.

— Ладно, вы меня правильно одернули. Не хочу осуждать Мередит, но, по-моему, она спятила. — Фрэнсис протянула ему руку. — Мир!

— Ладно. — Он пожал протянутую руку. — Будем считать, что встреча закончилась вничью!

В дверь постучали.

— Наверное, мне кофе принесли. — Фрэн поморщилась. — На вкус здешний кофе похож на вареную морскую капусту. Как они со мной носятся! Дай им волю, и они благополучно доведут до конца то, что не удалось вчерашнему злоумышленнику. Зато управляющий предложил скостить мне плату за номер. Войдите!