— Значит, благодари свою счастливую звезду, что Динс оказался рядом и помешал тебе. Том, не глупи! И давай поехали — вон моя машина.

Он с трудом потащил Тома по тротуару, распахнул дверцу переднего пассажирского сиденья и затолкал его в салон. Потом обошел машину с другой стороны и сел на водительское место.

За окошком со стороны Тома появилось лицо Мередит. Она нагнулась и постучала по стеклу:

— Извините…

— О господи! — воскликнул Маркби. — Совсем забыл про вас. Том, опусти стекло. — Том повиновался. — Извините, что так получилось! — крикнул Маркби, перегибаясь через Тома. — Я отвезу его в Пакс-Коммон и вернусь!

— Нет смысла! Нас ведь выгнали из паба. Как хулиганов. Если вы сейчас в Пакс-Коммон, я поеду следом на своей машине. Если у вас потом найдется минутка, милости прошу ко мне в «Розу».

Мередит отошла. Маркби включил зажигание.

— Том, — сказал он, изо всех сил стараясь сдерживаться, — ты испортил мне Рождество. Помнишь, как ты позвонил и вытащил меня из-за стола? Теперь ты испортил мне Новый год. Хоть это ты понимаешь?

— Да пошел ты знаешь куда… — начал было Фирон, но не договорил. Скрестив руки на груди, он мрачно смотрел перед собой. — Сам знаешь, Алан, куда тебе идти, — закончил он гораздо мягче.

Маркби ехал очень медленно и осторожно, можно сказать, полз по шоссе от Бамфорда до Вестерфилда в темноте, в окружении примороженных полей, сверкавших с двух сторон от дороги. Он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида — там ли машина Мередит. Она двигалась за ним. Том, сидящий рядом, затих. Ну вот, опять, уныло думал Маркби. Пропал еще один вечер, который мог бы закончиться прекрасно! На их с Мередит отношения как будто наслали порчу. А может, его самого кто-то сглазил.

— И зачем только я пошел служить в полицию? — произнес он вслух.

Том буркнул что-то неразборчивое.

Они свернули с шоссе у гаража Феннивика, нырнули в темноту и поехали по узкой дорожке, ведущей в Пакс-Коммон. Маркби увидел, что Мередит остановилась у своего коттеджа. Он же поехал дальше, к конюшне. Там он вытащил из машины угрюмого Тома и вполне недвусмысленно приказал ему носа из дому не высовывать.

Что ответил Том, было не разобрать. Впрочем, возможно, и хорошо, что Маркби ничего не расслышал.

Войдя в «Розу», он застал Мередит на кухне. Она сидела за столом, на котором стоял большой глиняный чайник.

— Мне в самом деле очень жаль, — смиренно произнес старший инспектор.

— Вы ни в чем не виноваты. Чаю хотите?

— Да, хочу. Но если бы я вызвал подкрепление и посадил и Парди, и Тома… В бамфордском участке всего две камеры предварительного заключения, и сегодня они будут забиты под завязку. В конце концов в пабе произошла всего-навсего обычная драка, больше похожая на… — Он осекся.

— Больше похожая на «семейную ссору»?

— Вот именно, — с благодарностью за подсказку кивнул Маркби. — Спасибо, что вы понимаете.

— Не стоит благодарности. Как Том, остыл?

— Скорее не остыл, а надулся. Но сегодня он уже не попадет в переделку. Его «мерседес» остался в Бамфорде, а ключи я у него на всякий случай отобрал. Я распоряжусь, чтобы завтра его машину отогнали к участку; перед тем как забрать ее, он вынужден будет заглянуть ко мне.

— А если он оседлает коня и галопом поскачет в Бамфорд при луне? Такой поступок вполне в его духе.

— Вы можете представить, чтобы он подмешал Гарриет транквилизаторы в еду? — тихо спросил Маркби.

Мередит ответила не сразу.

— Нет. — Она сочувственно покачала головой. — Я скорее могу представить, как он хватает дробовик и, потеряв голову, стреляет…

— Иногда Том ведет себя так, что кажется, у него совсем съехала крыша, но он не настолько псих. Том просто порывистый и часто действует сгоряча. Однако он не допустит, чтобы его посадили. Ведь на его попечении лошади. Прежде всего Том заботится об их благополучии. Он убирает конюшню, чистит сбрую, вытаскивает камешки из копыт… в общем, обихаживает своих любимцев дни напролет. Я запретил ему до утра выходить из дому. По-моему, он меня послушает.

— Надеюсь, что вы правы. Порывистые люди иногда ужасно странно себя ведут.

— У меня создалось впечатление, что Том вам не очень нравится, — медленно проговорил Маркби.

— Я недостаточно хорошо его знаю, чтобы судить о нем. — Мередит пожала плечами. — Ну что ж, с Новым годом! — Она подняла чайную чашку. — Время уже за полночь. Точнее, четверть первого. Новый год уже наступил.

Маркби посмотрел на часы:

— И правда. С Новым годом!

Утро первого дня нового года выдалось ясным и прохладным. Повсюду царила никем не нарушаемая тишина. Бамфордцы отсыпались после праздника. Алан Маркби вышел на задний дворик — агент по продаже недвижимости называл его «патио» — и оглядел свои скудные владения. Отхлебнув кофе, он принялся прикидывать, где весной развесит кашпо с цветами и где расставит кадки с рассадой. Ах, как хочется разбить настоящий сад! И как мало времени на то, чтобы как следует заняться цветоводством! Некоторое время назад Маркби носился с мыслью устроить огородик, высадить фасоль, картошку и салат. Но мечты так и остались мечтами. Когда же у него будет время целыми днями возиться на солнце, подвязывать побеги и прореживать молодую рассаду? Он мечтал об отставке и о том, как купит дом в сельской местности с большим участком.

Старший инспектор невольно вспомнил о Пакс-Коммон. Уединенный уголок. Однако то, что Мередит живет там практически одна, не слишком-то хорошо. Конечно, там есть еще Том, но его конюшня слишком далеко, чтобы он услышал крики о помощи. Если ему позвонить, он, безусловно, примчится быстрее ветра. Но, учитывая, что у него репутация местного донжуана… Маркби представил, как Том мчится к «Розе» на взмыленном жеребце, словно молодой Лохинвар из стихотворения Вальтера Скотта. Эта картина его не вдохновила. Кстати, ведь он должен обязательно съездить к Тому и повидаться с ним.

Его размышления прервал резкий телефонный звонок. Втайне надеясь, что это Мередит, Маркби поспешил в дом.

— Алан Маркби слушает!

— А, Алан, вы-то мне и нужны! С Новым годом, с новым счастьем!

Полковник Стенли. С чего вдруг… Маркби посмотрел на часы. Десять утра. Не ради же того, чтобы поздравить его? Может, старик пьян?

— Алан… — Голос председателя охотничьего общества был приглушен и звучал заговорщически. — Может, заглянете ко мне, выпьем чего-нибудь, отпразднуем Новый год?

— Спасибо, сэр, но сейчас мне нужно съездить в конюшню к Тому.

— Если можно… — Голос полковника сделался почти неслышным. — Я получил еще одно такое же письмо!

— Что?!

— Не могу по телефону, не хочу, чтобы жена узнала. А вот и ты, дорогая! Я тут спрашивал у молодого Алана Маркби, не хочет ли он заехать к нам, выпить рюмочку хереса… — Председатель так смутился, словно жена застала его за разговором с любовницей. Голос его стал визгливым и неестественно приподнятым, словно он в чем-то провинился.

Маркби услышал приглушенный женский голос; интонации вполне трезвые и рассудительные.

— Вот супруга приглашает вас к обеду, — продолжил полковник уже более спокойно.

— Передайте ей большое спасибо. Дело в том, что мне нужно срочно повидать Тома; не знаю, сколько времени я у него пробуду. Но по пути обязательно загляну к вам на рюмочку хереса. С ходу не могу сказать точно, когда это будет.

— Заезжайте когда хотите, когда хотите. Что ты говоришь, Шарлотта? Откуда же мне знать? Да, передам. Жена говорит, не спешите, если вы еще не готовы… после вчерашнего. Как, весело встретили Новый год?

Веселее некуда, подумал Маркби. Попил чаю на кухне у Мередит и поехал домой, а до того разнимал драку в пабе и поработал таксистом для Тома Фирона.

— Если не возражаете, я заеду к вам около одиннадцати, — сказал Маркби полковнику. — И пожалуйста, не выбрасывайте конверт!