— А что, Чернявчик? Трудно было тестя уговорить? Придется тебе еще постараться, двух парней надо вытащить — подельничков. По сорок на каждого мы уже выделили. Танечка-Галечка документы подготовили. Что скажешь?

Юристки-авантюристки уже радостно подмигивали — и это, мол, попилим.

«Вот сучки! Но реальный шанс нажить появился! — быстро соображал Юрик. — Появилась и возможность заодно кинуть этих наглых дамочек. Не отдавать им ничего, интересно, кому они будут жаловаться? За подельников Кротова предложить придурку Репкину по двадцать за голову, проверить-то невозможно! — И пройдоха опять начал мысленно складывать: — Сорок плюс сорок равняется восьмидесяти, минус (двадцать плюс двадцать) — равняется плюс сорок», — такая арифметика решалась быстро и весело.

Чернявчик простодушно заулыбался Кроту. «Нет, Бог все-таки, кажется, есть!» — подумал он и закивал.

— Ну вот и славно! — удовлетворенно произнес Крот и предложил выпить за успех предприятия.

Макарыч внимательно прислушивался к разговорам, которые касались Репкина, не ускользнули от него и странные подмигивания адвокатесс.

«Что-то здесь не так! — подумал он. — Надо поторопить события в отношении судьи».

Кроту же он шепнул:

— Жора, ты что, доверяешь этому дурику?

— Нет, конечно, — ответил Крот. — Но парней мне надо вытащить. И еще есть одно дельце по его специальности, подставлю его под кидок, а дальше он мне не нужен…

Наконец все стали разъезжаться, юристки великодушно предложили подбросить Юрика…

Макарыч и Равиль не поленились по дороге заскочить к дому Репкиных. Оставив такси за углом, они подошли к бежевой «десятке» и взглянули на темные окна судейской квартиры. Быстро вскрыв капот, старикаша снял центральный провод с катушки зажигания и выдернул из него контакт. Затем восстановил проводку, захлопнул капот и огляделся.

— Завтра Наташка не заведет машину и наверняка позвонит мне, — объяснил Андрей свои действия озадаченному татарину. — Я же обещал ей ремонт. Главное, подгадать, чтобы Репкин был дома.

— Блин, зачем тебе этот козел? — спросил Равиль.

— Доить будем! Понял? — заулыбался Макарыч.

— Понял! — кивнул Рав, но пожал плечами.

Василий Иванович возвращался воскресным вечером с дачи весьма раздраженный. Раздражало его все: и косые взгяды председателя суда; и вой с паскудными намеками, поднятый газетчиками; жена и дочь, которые все время крутились у зеркала, примеряя новые шмотки; домик, на восстановление которого ушло все воскресенье; тяжелые сумки с банками солений собственного урожая, которые три часа пришлось переть на себе в такой толкучке, и даже новые, еще не обношенные кроссовки, то, что перепало ему от щедрости собственных дамочек.

«Надо у них деньги забрать», — подумал Репкин, подходя к дому.

У парадной стояла бежевая «Лада-ПО», вокруг которой крутилась с тряпочкой Натащка, сметая пылинки и любуясь собственным отражением в стеклах машины.

— Папочка, посмотри какая прелесть! — еще издали закричала она.

Судья технику уважал. Он поставил сумки, обошел вокруг, погладил пальцем едва заметную царапинку на крыле и уселся за руль. Настроение заметно поднялось. Это был первый собственный автомобиль в его жизни, и он тут же влюбился в него.

Репкин сразу надавал дочке кучу ненужных советов о безопасности вождения и эксплуатации транспортных средств, которые и сам знал только теоретически. Затем побеспокоился о запчастях, замене масла, о профилактических ремонтах…

— Да не волнуйся, папочка. У Юрочки есть знакомый дядечка — он хозяин техобслуживания и еще чего-то, — затрещала Наташка. — Я уже с ним обо всем договорилась. Его Андреем Дмитриевичем зовут. Кстати, у него и к тебе какое-то дело есть, просил познакомить.

Услышав имя зятька, Василий Иванович на минуту помрачнел, но вскоре забылся, увлеченный машиной. Впереди его ожидал первый за последние дни спокойный вечер в кругу семьи…

«Надо у них все равно деньги забрать!» — перед тем как заснуть, подумал Репкин…

Расчет Макарыча оказался верным. В середине дня Наташка позвонила ему в истерике, после того как безуспешно более часа пыталась завести авто, вконец разрядив аккумулятор.

— Успокойся, милая, и ничего не трогай. Я подъеду и разберусь, — самодовольно улыбаясь, сказал он и спросил: — Папа когда обычно с работы приходит?..

Вечером, возвращаясь из суда, Василий Иванович увидел какого-то прилично одетого седеющего мужчину, копающегося в моторе «десятки». Рядом суетилась Наталья.

— Я же говорил, что ничего страшного, сами справимся, — сказал мужик девушке. — Ты аккумулятор разрядила, сейчас толкнем и поедем.

— Андрей Дмитриевич! Познакомьтесь, это мой папа, Василий Иванович, — представила мужчин довольная Наташка.

— Костров, — назвался Макарыч, — извините, руки испачкал.

— Репкин, — настороженно ответил судья, к знакомому зятя он отнесся с предубеждением, и это было понятно, зная биографию Юрика.

Стареющий плут заметил напряженное состояние Репкина, но повел себя совершенно непринужден но:

— Василий Иванович, давайте толканем «ласточку». Наташа, садись за руль, нажми на сцепление и включи вторую передачу. По команде отпустишь педаль и дашь газку. Понятно? Поехали… Отпускай!

«Десятка» завелась сразу.

— Дело мастера боится! — взвизгнула от удовольствия молоденькая дамочка.

— А что с ней? — поинтересовался Репкин.

— Ничего особенного, — ответил Костров, — машинка свеженькая, но старый владелец не следил за ней, подгорели контакты, пора бы поменять свечи и подрегулировать зажигание. Да и масло на всякий случай замените, неизвестно, сколько на нем проехали…

Андрей Дмитриевич нравился Репкину все больше: примерно одногодки, ведет себя просто и уверенно, умный взгляд, аккуратно и прилично одет, хорошо разбирается в технике, а для начинающих автолюбителей — это все. Хорошему мастеру — почет и уважение!

Немного пообщавшись на транспортные темы, мужчины совершенно расслабились, и Репкин предложил:

— Андрей Дмитриевич, зайдите к нам руки помыть.

Таким образом незаметно для судьи было положено начало его смычки с вымогателем.

«Рэкетир и судья-взяточник — друзья-братья», — вспомнил свое изречение Макарыч.

С Ниной Петровной Андрей завязал отношения за полминуты, сделав комплимент по поводу ее вкуса в манере одеваться, и тут же получил приглашение совместно отужинать.

Дальше все пошло как по маслу. Макарыч запутал обеих дамочек разговорами о современных течениях моды, с папочкой — о спорте, и особенно разговор обострился, когда затронули боевые искусства. Репкин, хотя бы теоретически, имел неплохие знания в карате. Завязался дружеский спор о разнице и преимуществе таэквандо, которым в молодости занимался Костров. В споре, как и следовало было ожидать, победила дружба.

И все-таки Василия Ивановича мучили некоторые сомнения, и он задал прямой вопрос:

— Андрей Дмитриевич! А что вас связывает с Юрой? Меня удивляет такое общение!

Макарыч к этому вопросу был готов.

— С Юрой меня познакомили дней десять назад, сказав, что он разбирается в недвижимости, но я ничего особенного в нем не нашел, разве что он может выполнить для меня несколько мелких поручений.

— Будьте осторожны! — предупредил судья. — Он — хитрая бестия!

— Не беспокойтесь, Василий Иванович! — заметил Костров. — Я знаю его биографию, ничем повредить он мне не может.

Удовлетворенный ответом, Репкин решил сменить тему:

— Наташа говорила, что вы — хозяин станции техобслуживания или что-то в этом роде, это правда?

— Василий Иванович, сам я бизнесом не занимаюсь, я — скромный работник Российской финансово-промышленной корпорации, в сферу которой входит много различных интересов, в том числе, продажа и обслуживание автомобилей. Мое дело — связи с общественностью, властями и прессой в нашем регионе. — Макарыч сам от себя не ожидал такой фантазии и продолжал импровизировать, предугадывая следующий вопрос: — Наташа, наверное, говорила о моем желании познакомиться с вами? Так вот, это часть моей работы. Дело в том, что я подбираю нужную кандидатуру для участия в парламентских выборах в нашем округе и не буду скрывать свой интерес к вам с этой точки зрения.