"Други, сюда! Я один. Помогите мне. Страшно боюсь я, Ибо Эней быстроногий идет на меня, наступая, Он, кто силен чрезвычайно и в битве мужей убивает. Юностью также цветет он, а в ней величайшая сила. Если б с отвагой моей мы по возрасту сверстники были, Скоро бы я или он увенчался великою славой". Так он сказал. И герои, одним все исполнены духом, Стали вблизи от него и щиты опустили на плечи. В свой же черед и Эней стал товарищей кликать, завидя Невдалеке Деифоба, Париса с бойцом Агенором, Храбрых, как он полководцев средь войска отважных троянцев. Вслед и войска устремились, как овцы спешат за бараном С пастбища на водопой, и пастух веселится, их видя: Так и Эней благородный тогда был обрадован в сердце, Видя, как много народа за ним отправляется следом. Вскоре кругом Алкофоя они завязали сраженье, Длинные копья колебля. И медь на груди у героев Страшно звучала, меж тем как они поражали друг друга. И, отличаясь пред всеми, бестрепетных двое героев, Идоменей и Эней, на Арея похожие оба, Сильно желали друг друга пронзить заостренною медью. Первый Эней в Девкалида копье свое бросил. Во время тот увидал и успел от копья уклониться; Быстро колеблясь, копье острием своим в землю вонзилось, Ибо напрасно оно из могучей руки полетело. А Девкалид Ономаоса ранил в живот посредине, Выпуклость панциря пробил, и медь разорвала утробу. Тотчас он в прах повалился, ладонями землю хватая. Идоменей лишь копье длиннотенное вынул из трупа, Но остальных не сумел разукрашенных пышно доспехов С плеч Ономаоса снять, ибо стрелы его удручали. Полный отваги, в ногах не имел он уж твердости прежней, Чтоб за своей устремиться стрелой или вражьей избегнуть. В битве на месте одном еще мог отклонять он погибель, Но далеко от сраженья не скоро несли его ноги. И замахнулся тогда на него, отступавшего тихо, Светлым копьем Деифоб, ибо гневом пылал на героя, Но промахнулся и он, а копьем поразил Аскалафа, Сына Арея, насквозь чрез плечо острие пролетело. Тотчас он в прах повалился, хватая ладонями землю. Но не узнал Эниалий могучий и зычноголосый, Что в беспощадном сраженьи лежит его сын пораженный. На Олимпийской вершине он скован решеньем Зевеса, Под золотыми сидел облаками, где все находились Вечные боги тогда, удаленные Зевсом от битвы. Вскоре кругом Аскалафа бойцы завязали сраженье. Блещущий шлем с Аскалафа сорвал Деифоб непреклонный, Но Мерион, быстротою похожий на бога Арея, Тут же, вперед устремившись, копьем его в руку ударил. Трубчатый шлем зазвенел, из руки упадая на землю. А Мерион, налетевши вторично, быстрее, чем коршун, Вырвал копье боевое из края руки Деифоба И, отступивши, смешался с толпою товарищей милых. Брат Деифоба Полит его обнял рукой посредине Да из погибельной сечи повел, пока оба достигли Быстрых коней, что вблизи от смятения битвы жестокой Ждали, — возница держал их, на пышную став колесницу. Тотчас они его в город помчали, стенавшего тяжко, Сильно страдавшего: кровь из руки пораженной сочилась. Все же другие сражались, и крик раздавался немолчный. Тою порою Эней Афарея дитя Калетора, В горло ударил копьем, когда воин к нему обернулся. Голову на бок склонил он, и щит вместе с шлемом повисли. И душегубная смерть, распростершись, окутала мужа. Той же порой, увидав, что Фоон повернулся спиною, Вождь Антилох, наскочив, его ранил и жилу разрезал, Что по спине восходя, поднимается вплоть до затылка. Всю он разрезал ее, и тот навзнич во прах повалился, Обе руки пред собой простирая к товарищам милым. И, озираясь кругом, Антилох налетел и доспехи С тела совлек. А троянцы, стеснившись толпой, в беспорядке, Щит поражали его, разноцветно сверкавший, огромный, Но не могли за щитом оцарапать жестокою медью Нежное тело бойца: Посейдон, потрясающий землю, Сам защищал Несторида, средь множества стрел оперенных. Не удалялся герой от врагов, а вращался меж ними, Не оставалось копье неподвижным в руке Антилоха, А, потрясаемо им, беспрерывно и сильно дрожало. И размышлял он, метнуть ли копье или с ним устремиться, Но, размышлявшего так, Адамас среди строя заметил, Азия сын, и, к нему подбежав, заостренною медью В щит посредине ударил, но острую медь обессилил Бог Посейдон темнокудрый, ревнуя о жизни героя. Древко сломалось, что кол обожженный: одна половина В щит Антилоха вонзилась, другая упала на землю. |
