Храбрость сражаться самим и другими начальствовать в битве! Вы бы при всей его силе от быстрых судов отразили, Если б и сам Олимпиец Зевес побуждал в нем отвагу". Так говоря, вседержитель земли и земли колебатель Посохом тронул обоих и крепкой исполнил их силой, Гибкими сделал суставы, проворными руки и ноги. Сам же, подобно тому, как с места снимается ястреб, Ежели он над скалой недоступною взмыл, быстрокрылый, И устремился в долину, другую преследуя птицу: Так Посейдон, колебатель земли, удалился внезапно. Первым меж ними узнал его сын Оилея проворный. Тотчас он слово сказал Теламонову сыну Аяксу: "Верно, Аякс, кто-нибудь из богов на Олимпе живущих, Образ провидца приняв, нам сражаться велел пред судами, Ибо то не был Калхас, прорицающий птицегадатель. Сзади его я узнал, когда он уходил, по движенью Голеней легких и ног: без труда узнаваемы боги. И у меня же в груди встрепенулось любезное сердце; Больше, чем прежде оно захотело сражаться и биться. Ноги горят подо мной, а вверху так и движутся руки". И, отвечая на это, Аякс Теламонид промолвил: "И у меня за копье ухватилися мощные руки. Сила разлилась по телу, а ноги внизу так и ходят. Страстно хотел бы теперь я сражаться один с Приамидом, С Гектором славным, хоть сам он горит ненасытной отвагой". Так в это время они обращались друг к другу со словом, Радуясь бранному пылу, что в сердце вдохнул им бессмертный. А вседержитель земли, между тем, ободрял тех данайцев, Что позади, подле быстрых судов отдыхали душою. От непосильных трудов их усталые члены ослабли, Горе терзало их сердце, с тех пор как они увидали, Что чрез великую стену толпой перебрались троянцы. Слезы, при виде троянцев, у них под ресницами лились, Ибо казалось ахейцам, что не избежать им несчастья. Но Посейдон, чуть явился, легко ободрил их фаланги. Раньше других он к Леиту и Тевкру пошел, побуждая, Также к бойцу Пенелею, к Фоасу, к вождю Деимиру И к Мериону, равно к Антилоху — зачинщикам в битве. Их побуждая к сраженью он слово крылатое молвил: "Стыд, аргивяне, бойцы молодые! На вас-то всех больше Я уповал, что, сражаясь, вы быстрый нам флот отстоите. Если ж и вы от опасной войны воздержаться решили, Знать наступил уже день, когда нам от троянцев погибнуть. Боги! По истине, чудо великое вижу глазами, Страшное, — я никогда не гадал, что оно совершится! Вижу троянцев, идущих на наши суда, тех троянцев, Что походили, бывало, на робких оленей средь леса, В страхе мятущихся, слабых, себя защищать не способных, Годных лишь только в добычу шакалам, волкам и пантерам. Так и троянцы досель никогда не имели желанья Грудью стоять, поджидая отважных и сильных ахеян. Ныне ж, от Трои вдали, близ глубоких судов они бьются, Лишь по причине безумья Атрида и розни народов, Что, на вождя негодуя, скорее согласны погибнуть Подле своих кораблей, чем в защиту их биться с врагами. Все же, хотя несомненно, что всем злоключеньям виною Царь Агамемнон Атрид, облеченный обширною властью, Ибо бесчестье нанес быстроногому сыну Пелея, — Нам-то ничуть не пристало от боя теперь отрекаться. Дайте исправим ошибку: героев сердца излечимы. Вы же храбрее других, вы первейшие в войске ахейском, И оттого забывать вам о бранной отваге позорно. Я не корил бы того, кто от битвы совсем отказался, Будучи сердцем труслив; но на вас всей душой негодую. Неженки, ленью своей вы похуже накличете горе. Вспомните, други, скорей о стыде и людских укоризнах, Ибо великая битва теперь для ахеян возникла: Гектор, средь боя отважный, уже пред судами воюет, Бурный герой, сокрушивший ворота с огромным засовом". Так говоря, колебатель земли укрепил в них отвагу. В строй становились фаланги, теснясь вкруг обоих Аяксов, Мощные, — сам бы Арей, появившись, не стал порицать их, Не осудила б Афина, кто в бой подстрекает героев. И богоравного Гектора ждали отборные мужи. Все, кто храбрейшим считался, на Гектора шли и троянцев, Тесно сомкнув свои копья, щиты свои сдвинувши близко. Сплочен был щит со щитом, шлем со шлемом и с воином воин. Шлемы в движеньи бойцов шишаками сверх гребней сшибались: Так они тесно в то время стояли в рядах друг от друга. Мощными сжаты руками, дрожали скрещенные копья. Прямо вперед порывались ахейцы, желая сражаться. Но и троянцы стремились толпой. Впереди их шел Гектор, Против ахейцев несясь напролом, точно камень огромый, Если разбухший поток его сдвинул с вершины утеса Бурной волною подмыв основание глыбы нависшей; Прыгая, лес оглашает он громом, взлетает высоко, |
