Гектор меж тем двух глашатаев в город послал, повелевши Тотчас ягнят принести и Приама позвать. В то же время Царь Агамемнон направил Талфибия на берег моря, К быстрым судам, принести повелевши оттуда ягненка, И не ослушался он Агамемнона, равного богу. С вестью тогда к белорукой Елене явилась Ирида, — Видом похожею став на золовку ее Лаодику, Геликаона царя, Антенорова сына, супругу, Меж дочерями Приама всех больше прекрасную видом, — И отыскала в дворце: она ткала большую двойную Цвета пурпурного ткань, рассыпая узоры сражений Между троянскою ратью и греками в панцирях медных, — Из-за нее от Арея претерпенных ими сражений. Ставши вблизи, быстроногая так ей сказала Ирида: "Милая нимфа, идем. Ты увидишь: свершилося чудо С войском троянцев наездников и меднобронных данайцев. Те, кто недавно друг другу готовил плачевную битву, Вместе в долине собравшись и брани жестокой желая, — Ныне в молчаньи сидят, — как-будто война прекратилась, — И, на щиты опершись, рядом длинные копья воткнули. Только один Александр с Менелаем, любезным Арею, Будут на копьях больших за тебя состязаться друг с другом. Кто из двоих победит, назовет тебя милой супругой". Так говоря ей, богиня наполнила сердце Елены Сладкой тоскою о прежнем супруге, родных и отчизне. Тотчас, закутавшись в белое, как серебро, покрывало, Вышла из спальни она, проливаючи нежные слезы. Вышла она не одна: вслед за нею пошли две служанки, Эфра, Питфеева дочь с волоокой Клименою рядом. Вскоре пришли они к месту, где Скейские были ворота. Там, полукруг образуя, Приам и Пафой, также Клитий, Ламп и Фимет, а равно Гикетаон, потомок Арея, Укалегон с Антенором, исполнены мудрости оба, Близко от Скейских ворот заседали, — троянские старцы. Старость мешала им в битву идти, но они красноречьем Славились дивным, подобны цикадам, когда среди леса. Сидя на дереве, голос они издают сладкозвучный. Так и троянцев вожди заседали на башне высокой. И, увидавши Елену, к той башне идущую, старцы Между собой обменялись словами крылатыми тихо: "Нет, возмущаться нельзя, что троянцы и войско ахейцев Из-за подобной жены терпят бедствия долгое время. Вправду похожа она на бессмертных богинь своим видом. Но и с такой красотой пусть домой на судах возвратится, Лишь бы несчастья во след не оставила нам и потомкам". Так говорили они, и Приам громко кликнул Елену: "Ближе, дитя дорогое, ступай и сядь рядом со мною. Прежнего мужа, родных и друзей ты отсюда увидишь. Ты предо мною ни в чем не повинна; виновны лишь боги, Против меня возбудивши плачевную распрю ахейцев. Сядь и поведай мне имя того многосильного мужа: Кто сей ахейский герой столь высокий и столь благородный? Выше по росту его хотя и найдутся другие, Но никогда я глазами не видел прекрасного столь же, Как и почтенного мужа. Царю он по виду подобен". И, отвечая, сказала Елена, богиня средь женщин: "Свекор любезный! Ты страх мне внушаешь и вместе почтенье. Лучше бы смерть обняла я в тот день, как отправилась в Трою Следом за сыном твоим и покинула брачное ложе, Братьев родных и дитя дорогое, и сверстниц любезных! Так не случилось — и я оттого обливаюсь слезами. Но отвечаю, о чем ты спросил меня, ведать желая. Это — Атрид Агамемнон, владыка с обширною властью. Он в то же время и царь превосходный, и воин могучий. Мне же, бесстыдной, он деверем был, если был когда-либо". Так говорила она; восхищаясь им, старец промолвил: "О, блаженный Атрид! Ты рожден и остался счастливым! Много ахейских сынов под твоею находятся властью. В прежние дни я во Фригии был, виноградом обильной; Множество там повстречал я наездников храбрых фригийцев, Бывших под властью Атрея и равного богу Мигдона. Лагерь тогда их раскинулся вдоль берегов Сангорийских. К ним-то пришел я и был, как союзник, меж ними зачислен, В день, когда мужеподобные также пришли амазонки. Все ж они менее были числом чернооких ахейцев". После того Одиссея увидел старик и промолвил: "Ты назови мне, дитя дорогое, и этого: кто он? Ниже он ростом своим Агамемнона, сына Атрея, Кажется шире его зато он плечами и грудью. Снял он оружье с себя, положил на кормилицу землю, Сам же, как будто баран, меж рядами мужей пробегает. Да, он по истине кажется мне густошерстым бараном, Что через стадо большое овец белорунных проходит". И, отвечая, сказала Елена, рожденная Зевсом: "Это Лаерта дитя, Одиссей многоумный, кто вырос |
