"Гектор! Отныне кто станет бояться тебя из ахеян? Пред Менелаем бежал ты, который доселе считался Воином слабым. Теперь он один удалился, похитив Труп у троянцев и друга убив твоего дорогого, Славу передних бойцов, Подеса, дитя Этиона! Молвил, и черная туча печали окутала мужа. Яркою медью одет, он прошел меж передних героев. Зевс той порою эгиду блестящую взял с бахромами, Тучу сгустил на Идейской вершине и молнию бросил, Громко с высот загремел и эгидой потряс над землею, Славу даруя троянцам и ужас вселяя в данайцев, Первый из битвы пустился бежать Пенелей беотиец. Грудью к врагам обращен, он копьем неопасно был ранен Сверху у края плеча. Лишь до кости прошло, оцарапав, Полидамаса копье, хоть поблизости брошено было. Гектор Леита ударил и, руку поранив близ кисти, Электрионова сына заставил покинуть сраженье. Тот побежал, озираясь. Уж он не надеялся больше Брать в свои руки копье и сражаться с троянцами в поле. Идоменей Приамида, как тот за Леитом погнался, В грудь, по блестящей броне, от сосца недалеко, ударил. Древко сломалось близ меди, — и крикнули громко троянцы. В Идоменея и Гектор направил копье, в Девкалида, Вставшего на колесницу. Но медь уклонилась немного И поразила Керана, возницу вождя Мериона, Кто с Мерионом приплыл, многолюдный покинувши Ликтос. (Идоменей от судов равномерных отправился пеший. Он бы, наверно, троянцам доставил великую славу, Если б Керан вслед за ним лошадей не погнал быстроногих. Этом он спас Девкалида, от дня рокового избавил, Сам же погиб от оружия Гектора мужеубийцы). Ранил его сын Приама под челюстью, близко от уха. Вышибло зубы копье и рассекло язык по средине. Пал с колесницы он в прах, по земле разметалися вожжи. Но Мерион наклонился, с земли подобрал их руками И Девкалиду сказал, благородному Идоменею: "Действуй бичом непрестанно, покуда судов не достигнешь. Видишь и сам, что победа теперь суждена не ахейцам". Так он сказал. Девкалид по коням пышногривым ударил, Правя к судам углубленным, — испуг овладел его сердцем. Не утаилось тогда от Аяксов и от Менелая, Что Олимпиец взыскал несомненной победы троянцев. Первый меж ними промолвил Аякс Теламонид великий: "Боги! Теперь бы и муж, недалекий умом, убедился, Что всемогущий отец сам Зевес помогает троянцам, Ибо у них долетают все стрелы и копья до цели, Кто бы ни бросил, герой или трус: их Зевес направляет. Наши же все упадают на землю, напрасно помчавшись. Дайте обсудим друзья: не найдем ли разумного средства, Как бы нам тело похитить и как бы самим нам доставить Радость товарищам милым своим возвращением скорым. С грустью, быть может, они на долину глядят, опасаясь, Что пред руками победными Гектора мужеубийцы Не устоять нам, что вскоре к судам побежим чернобоким. Если б нашелся дружинник, чтоб с вестью немедля помчаться К сыну Пелея! Еще, полагаю, Ахилл не услышал Вести печальной о том, что погиб его милый товарищ. Только теперь не могу отыскать подходящего мужа, Ибо ахейцы и кони все вместе окутаны мраком. Отче Зевес! О, избавь аргивян хоть от этого мрака! Воздух кругом проясни, дай возможность глазам нашим видеть, Лучше при свете губи нас, уж если губить нас желаешь". Так он сказал. И Зевес пожалел его, льющего слезы. Тотчас рассеял он мрак и раздвинул нависшую тучу. Солнце вверху засияло, все поле сраженья открылось. Слово промолвил Аякс Менелаю, отважному в битвах: "Ныне кругом оглянись, о, питомец Зевеса; не видно ль Где Антилоха в живых, беспорочного Нестора сына? Скажешь ему, чтоб скорей побежал к Ахиллесу Пелиду И возвестил, что в сраженьи погиб его милый товарищ". Так он сказал. Подчинился Атрид, среди боя отважный. В путь он пошел неохотно, как лев от загона уходит, Где утомился, мужей поселян и собак раздражая; Зверю они не давали бычачьего жира отведать, Бодрствуя целую ночь; он же, алчущий свежего мяса, Тщетно пробиться хотел; из рук дерзновенных навстречу Сыпались частые стрелы и связки пылающих веток, Ужас внушая бесстрашному духом, и вот на рассвете Он уже бродит далеко, и голод терзает в нем сердце: Так неохотно тогда от Патрокла ушел сын Атрея, Воин отважный, в душе опасался он, как бы ахейцы, Страхом объяты, троянцам в добычу не отдали б тела. Долго Атрид увещал Мериона, а также Аяксов: "О, Мерион и Аяксы, ахейских дружин полководцы, Ныне припомнить должны вы о ласковом нраве Патрокла Бедный! При жизни со всеми умел обращаться он кротко, Ныне же в прахе лежит, настигнут судьбою и смертью". Так говоря, отошел от друзей Менелай русокудрый. Он озирался кругом, что орел, про кого повествуют, Будто всех птиц поднебесных по зоркости глаз превосходит; |
