Так не любил я Деметры, царицы прекрасноволосой, Ни знаменитой Латоны, ни даже тебя, о, супруга. Весь я исполнен любви и охвачен желанием сладким". В мыслях лукавя, ему отвечает почтенная Гера: "О, всемогущий Кронид, какое ты слово промолвил! Хочешь на ложе теперь насладиться со мною любовью Здесь, на возвышенной Иде, открытой для глаз отовсюду? Что если нас кто-нибудь из богов, существующих вечно, Спящими вместе увидит, а после расскажет всем прочим? Вставши от ложа любви, не вернусь я потом в меднозданный Твой Олимпийский чертог; то казалось бы мне непристойным. Если же вправду желаешь и так твоей воле угодно, Есть у нас спальный покой, что возлюбленный сын нам построил, Славный Гефест, кто повесил на притолки крепкие двери. Там мы и можем прилечь, если ложе тебя привлекает". И, отвечая, сказал ей Зевес, облаков собиратель: "Гера, не бойся, чтоб кто из богов или смертнорожденных Спящими нас увидал: таким я густым приукрою Облаком нас золотым. К нам и солнце тогда не проникнет, Солнце, которого свет, проникая повсюду, все видит". Так произнесши, Кронид заключает супругу в объятья. Тотчас под ними земля возрастила цветущие травы, Лотос, покрытый росой, и шафран, и цветы гиацинта, Нежные, пышногустые, высоко вздымавшие стебли. Там они оба легли, золотым осененные сверху Облаком дивным, откуда, сверкая, роса ниспадала. Так на возвышенном Гаргаре Зевс опочил безмятежно, Геру в объятьях держа, побежденный и сном и любовью. Сладостный Сон, между тем, побежал к кораблям быстроходным С вестью спеша к Посейдону, кто землю колеблет и держит. Близко к нему подойдя, он крылатое слово промолвил: "Ныне, о, царь Посейдон, помогай благосклонно ахейцам, Славу им в битве даруй хоть на краткое время, покуда Зевс почивает. Глубоко я сном его сладким окутал. Гера прельстила Кронида, чтоб с нею в любви опочил он"! Так говоря, к племенам он разумных людей удалился, Больше еще побудив Посейдона на помощь данайцам. Бросившись к первым рядам, так воскликнул земли колебатель: "Снова ли Гектору мы, аргивяне, уступим победу, Сыну Приама, чтоб взял корабли он и славой покрылся? Так он хвалился, грозя, оттого что Ахилл быстроногий На мореходных судах пребывает, терзаемый гневом. Только по воине этом недолго бы мы тосковали, Если бы сами все ринулись в бой, помогая друг другу. Дайте, о други, теперь покоритесь тому, что скажу вам: Бросим на плечи щиты, покрупней отобрав и покрепче, Головы медью покроем далеко блистающих шлемов, В руки же копья возьмем подлинней и отправимся в битву. Я поведу вас вперед и недолго тогда, уповаю, Гектор останется в поле, хотя он неистовством дышит. Если же с легким щитком между нами есть доблестный воин, Слабому пусть отдает этот щит и берет себе лучший". Так он промолвил. Они же поспешно ему покорились. Сами цари, хоть страдая от ран, их построили в битву, — Храбрый Тидид, Одиссей и владыка Атрид Агамемнон. Всю они рать обошли и обмен совершили оружья, Лучшее лучшим давали, оставивши худшее худшим. И аргивяне, облекшись вкруг тела блестящею медью, В битву пошли; предводил их земли колебатель могучий, Тяжкой рукою сжимая губительный меч длинноострый, Блеском похожий на молнию: с ним невозможно тягаться В сече кровавой, — он страхом удерживал храбрых героев. В свой же черед и троянцев построил блистательный Гектор Спор беспощадного боя тогда меж собой завязали Бог Посейдон темнокудрый и Гектор, блистательый смертный, Этот бесстрашных троянцев, а тот аргивян защищая. Море кипело, шумя, близь судов и палаток ахейских, Тою порой, как войска с ужасающим криком столкнулись. Но и морские валы не дробятся так шумно об землю, Если Борей их повсюду подъемлет дыханием грозным, С силой такой и пожар не гудит, распылавшись далеко В чаще лесной, когда пламя встает и весь лес пожирает, Ветер так громко не воет в вершинах дубов густокудрых, Ежели он, разыгравшись, бушует с неистовой силой, Как закричали тогда аргивяне и мужи троянцы. С криком ужасным герои одни на других устемились. Первый ударил Аякса копьем шлемовеющий Гектор, Прямо лицом обращенный к герою, и не промахнулся. В грудь он попал, где сходились два пояса, стянутых крепко, Первый с щитом. А другой. Что поддерживал меч среброгвоздый. Нежное тело они защитили. Разгневался Гектор, Видя, что острая медь полетела напрасно. Быстро к толпе он друзей отступил, убегая от Парки. Только что он повернулся, Аякс Теламонид великий Камень приподнял из тех, что тогда меж ногами ахейцев |
