– В другой раз, – шепнула Шарларра, взглянув на старшего мужчину. – Первым делом велено вывести вас двоих из города. Я принесла перчатки и модные плащи, прикроете лица капюшонами. Я с помощью заклинания придам вам облик людей – двух леди, а Дюрхэм – наш любезный хозяин и владелец этого славного заведения – приготовил двух лошадей, оседланных и с запасом провизии, они ждут вас в конюшне за таверной.

– Лошади, – произнесла Лириэль с отвращением.

– Ну, я подумала, что гигантские ящерицы будут немножко бросаться в глаза, – быстро усмехнулась в ответ Шарларра. – Дорога, начинающаяся у Восточных Ворот, пересекает реку. За мостом поворачивайте на север и поезжайте вдоль реки до самого ее истока, ручейка в роще среди холмов. Я встречу вас там и присмотрю, чтобы вы отправились дальше.

Фиодор встал рядом с Лириэль и протянул руку.

– Приезжай в Рашемен, – тихо сказал он. – Если ты ищешь приключения и друзей, то лучше места отыскать их нет.

Эльфийка, казалось, была на удивление тронута, она взяла его ладонь в свои.

– Счастливого пути, – пожелала она им. Двое кивнули Дюрхэму и тихо выскользнули через заднюю дверь. Трактирщик хмуро взглянул на эльфийку.

– Твоему хозяину – Архимагу вряд ли это понравится.

Она беспечно улыбнулась Дюрхэму.

– Разве ему обязательно знать?

– Он, думаю, посчитает, что да.

Шарларра вздохнула.

– Верно подмечено. В таком случае, прежде чем собираться, я, пожалуй, перепишу свое завещание. Можешь не волноваться, я упомяну тебя в нем.

Мужчина рассмеялся и отечески потрепал ее по щеке.

– Марш отсюда!

Он дождался пока Шарларра уйдет, потом осторожно опустил тяжелую деревянную крышку люка на место и аккуратно посылал ее края порошком из мешочка, висящего у него на поясе.

Порошок словно впитался в доски, и щели срослись, скрывая потайной лаз. Это был подарок Архимага Глубоководья, его старинного друга, никогда особо не одобрявшего решения Дюрхэма стать добровольным стражем двери в Подгорье. Хелбен Арунсун наверняка не одобрит шефства своей ученицы над маленькой дроу и ее рашемаарским приятелем.

Дюрхэм, однако, хорошо понимал ее порыв. В свое время он тоже вытворял нечто в этом роде.

И, судя по всему, его время еще далеко не миновало.

Пожалуй, решил Дюрхэм, его старому приятелю Хелбену не обязательно немедленно узнавать об этом ночном приключении, он может и немножко подождать.

Шакти замешкалась перед воротами Дома Ханцрин. Закутавшись в новенький пивафви, невидимая, она смотрела на дом, где она выросла, на свое наследство.

Семейный дворец находился на окраине Мензоберранзана, поближе к полям и пастбищам, забота о которых была занятием Дома Ханцрин. Поместье уступало размерами многим городским дворцам, оно состояло всего из трех больших сталактитов, соединенных немногочисленными мостами, и нескольких отдельно стоящих ветхих строений.

И все же Шакти переполняла гордость. Пусть не столь импозантное, но оно ее или скоро будет ее. Судя по особым флагам, свисающим с одного из переходов, ее старшая сестрица наконец-то стала жертвой этой загадочной изнурительной болезни. Знамя с ее личным знаком – нелепым силуэтом рофа в круге, долженствующим изображать головку сыру, – больше не висело вторым по счету. На его месте красовалось знамя, украшенное символом Шакти, трезубцем, из которого бьет магическая энергия. Теперь она – наследница Матери Дома, верховная жрица, которой благоволит Ллос. Во многих отношениях ее будущее выглядит восхитительно темным.

Но, прежде всего она должна разобраться с доверенной ей тайной. Было бы полнейшей глупостью показываться в Доме Ханцрин, пока эти вопросы не решены. У нее есть младшая сестра, которая без колебаний воспользуется слабостью Шакти – результатом неопределенности ее положения.

Оставаясь невидимой, Шакти прошла через город к резиденции Бэнр. Приблизившись к внешней стене, она распахнула плащ и показалась страже. Дворец был окружен магией, будто рвом с водой, и лучше войти в него открыто, чем быть пойманной при попытке прокрасться тайно.

Ее немедленно окружил целый отряд стражников. Они, прищурясь, выслушали ее настойчивую просьбу об аудиенции и отправили гонца к Матери Бэнр. Минуты спустя прибыл ответ Триль: магический диск, означавший, что гостью готовы принять с почестями.

Шакти взобралась на диск и высоко вскинула голову, скользя на нем мимо караулов, охранявших резиденцию. Она не сомневалась, что не пройдет и часа, как Громф узнает о ее прибытии.

Она решительно выкинула из головы эту мысль. Ей понадобится весь ее ум, чтобы говорить с хитрой и коварной Триль. Любая невнимательность может стоить жизни.

Диск довез ее прямо до дверей зала для аудиенции Триль. Шакти сошла с него и отправилась в длинный путь к трону. Зал был огромен, с высокими сводчатыми перекрытиями и украшенными сложной резьбой стенами. Каждый ее шаг отдавался негромким эхом, звук которого напоминал стук камней, падающих в глубокий колодец. Все вместе и должно было внушать страх, но понимание этого ничуть не уменьшало общего воздействия.

Сузившиеся малиновые глаза Триль следили за ее приближением. Миниатюрная жрица дополнила трон Матери великолепной резной подставкой для ног. Шакти подумала, что более чем неприлично было сидящей на троне Матери Дома болтать ногами в воздухе, будто ребенку.

Она остановилась на почтительном расстоянии и присела в глубоком реверансе. Матрона Бэнр отреагировала на ее поклон спокойным, ничего не выражающим взглядом, который Шакти встретила так же бестрепетно. Глядя ей прямо в глаза, она объявила:

– Мать Триль, я потерпела неудачу.

В зале повисла долгая тишина, пока Триль соображала, что может стоять за этим странным заявлением.

– Ты не привела Лириэль, – наконец произнесла она.

– Нет, – подтвердила все еще коленопреклоненная Шакти. – У Ллос есть свои намерения насчет принцессы, и я не до конца понимаю их.

Темно-красные глаза Первой Матери опасно сузились.

– Ты смеешь говорить от имени Ллос?

Шакти склонила голову.

– Я лишь повторяю слова, сказанные мне ее прислужницей, йоклол.

Она была вознаграждена еще одним мгновением тишины, на этот раз более коротким, но все же впечатляющим.

– Где ты встретила эту прислужницу?

– В Абиссе.

Глаза Триль сверкнули. Она жестом предложила Шакти подняться с коленей и присесть.

– Рассказывай с самого начала.

Жрица опустилась в предложенное кресло.

– По вашему приказанию я собрала могущественных союзников и преследовала Лириэль. Она тоже окружила себя сторонниками, и наши силы сошлись в жестоком бою.

– Кто был на ее стороне?

– Многие. Люди с далекого острова Руафим и отряд морских эльфов.

Триль выпрямилась.

– Дочь Дома Бэнр в союзе со светлыми эльфами? Что за дурацкая ложь?

– Это не ложь, – твердо ответила Шакти. – Если бы я хотела обратить правду на пользу себе, разве я не сочинила бы что-нибудь более приятное для вашего слуха?

Первая Мать приняла это замечание коротким кивком и жестом велела ей продолжать.

– Лириэль пробилась в цитадель иллитида в развалинах древнего эльфийского города, опустившегося на дно моря. Она освободила морских эльфов – пленников иллитида – и повела их в бой. Я бы сама не поверила, что такой союз возможен, если бы не видела этого.

– Ты проиграла сражение с людьми и светлыми эльфами, – подвела итог Триль исполненным презрения голосом.

– Нет, – спокойно ответила Шакти. – Я проиграла силе Ллос.

Крошечные ручки матроны впились в подлокотники трона.

– Ты уже доказала свою некомпетентность. Не усугубляй свою вину богохульством!

– Я вызвала Лириэль на най'шедареф, – продолжала Шакти, произнося название ритуального поединка между двумя Жрицами, победа в котором означала высшую благосклонность Ллос.

Триль успокоилась, и губы ее скривились в сардонической усмешке.