опрометчиво он поступил, покинув палатку с обнажённом торсом. Рубаха как-никак могла стать хоть какой-то защитой для кожи от острых клыков и когтей напавших тварей…

Люди и монстры схватились не на жизнь, а на смерть!

Одна из собак, пользуясь всеобщей неразберихой, подлетела к коно вязи и зависнув в воздухе, принялясь с остервенением грызть удержи вающий лошадь ремень слюнявыми челюстями. Однако, на лету это делать ей было несподручно, так она уселась на перекладину на зад ние лапы, передними для удобства захватила и натянула ремень и только затем впилась в него пастью!

За этим занятием и застал пса подскочивший Синдбад, весь ис кусанный и исцарапанный, как и большинство его соратников. Из многочисленных ран его обильно сочилась кровь, но он не обращал на неё внимание. Взмахнув саблей, он отрубил монстру голову, но было поздно, тот успел сделать своё чёрное дело.

Надгрызенный ремень лопнул и обрадованные псы, взвыв словно демоны в преисподней при виде свежей партии грешников, уволокли свою добычу в темноту. Лошадь истошно заржала, словно прощаясь со всеми, но вскоре крик её перешёл в хриплое шипение и резко оборвался.

Синдбад выругался, пропала лошадка. Теперь хотя бы спасти остальных, а то всей экспедиции каюк.

— Бейте тварей! — заорал он не своим голосом, — Стреляйте, рубите, колите! Но только больше не отдавайте им наших лошадей. А то по их милости завтра мы пойдём пешком…

Твари, несмотря на сопротивление людей, прямо-таки облепи ли лошадей, вцепившись в каждую по трое-четверо. Бедные живот ные, не умолкая ни на минуту, и взбрыкивали, и метались туда сюда на привязи, сталкиваясь между собой, и вставали на дыбы — но всё напрасно. Летучие собаки не отпускали свои жертвы, крепко вцепив шись когтями в их бока. Но и унести их в небо таким составом не могли — силёнок явно не хватало. Когда это дойдёт до их сородичей,

атакующих людей, и те придут на помощь похитителям, то с лошадь ми можно будет распрощаться навсегда.

Эта мысль просверком вспыхнула в голове Синдбада. Он приз вал на помощь Ибн-Сину и Намубу с телохранителями, к которым присоединилось ещё несколько матросов с баграми и длинными лез виями на шестах, которыми режут такелаж во время шторма, и они все вместе ринулись спасать скакунов как безумные.

Яростная атака людей не столько напугала псов, сколько озло била. Однако против дружного натиска умелых бойцов, вооружён ных к тому же стальными острыми клинками, их клыки и когти не устояли. Большая часть из монстров полегла от мечей и сабель разъя рённых путешественников в первые же секунды схватки. Остальных добили чуть позже, когда возничие перерезали поводья и стали по од ной заводить обезумевших лошадей в свои спальные шатры, достато чно широкие, что бы стать им временной конюшней и убежищем, пусть непрочным и ненадёжным, но всё же…

Синдбад, сразу же оценив и одобрив смекалку слуг, кинулся им помогать. Он даже предложил завести нескольких лошадей и в их с учёным палатку, но все они уже были укрыты от голодных взоров крылатых тварей под парусиной.

Не видя больше добычи, псы закружили над лагерем хорово дом. Воздух наполнился злобным тявканьем. Они собирались по

живиться всей добычей, а утащили пока что одну жертву. Остальных проклятые люди спрятали от них.

Но не беда!

Вожак вдруг спикировал на одну из палаток и на лету когтями разод рал крышу. В прореху стали видны спины и холки испуганных лоша дей, до ушей псов долетело их неумолкаемое ржание. За вожаком на полатку набросилось ещё с десяток особей. Крыша мгновенно прев ратилась в решето.

— Лучники! — скомандовал Синдбад, — Залпом, пли!

— Мочите гадов! — вторил ему учёный, — Пока они не оставили вас без спальника!

Все, у кого имелись луки, поспешили пустить их в дело. Стре лы тучей взметнулись в небо. И пусть не все из стрелков обладали даром Робин-Гуда, каждая из них так или иначе нашла свою жертву: до того тесно носились над лагерем твари. Раненные и убитые псы горохом посыпались на землю, где их кольями добивали озлобле нные путники. Вскоре от всей стаи осталась едва ли треть голов.

Вожак, наблюдая бесславную кончину сородичей, предпринял ещё одну отчаянную попытку завладеть лошадьми. Но на этот раз он обрушился не на животных, а на людей, только в них видя основное препятствие на пути к добыче…

Синдбад мгновенно разгадал намерение тварей!

— Прячьтесь! — заорал он во всю мощь своих лёгких, — Под повозки и колесницы! Копья вверх! Лучники, пли!

Команда была услышана и выполнена без промедленья. Возмо жно, только поэтому летучие собаки не добились успеха. Кроме дво их-троих матросов, получивших незначительные ранения от страш ных когтей и челюстей, похоже никто больше не пострадал. Сами же монстры понесли весьма ощутимый урон от людей: теперь их оста лось вместе с вожаком меньше дюжины.

— А-а!!! Помогите!!! — раздался вдруг молящий вопль Ибн-Сины.

Синдбад обернулся на крик, чувсвуя как ёкнуло сердце. Глазам его предстала ужасная картина: на его друга, за какой-то надобнос тью заглянувшего в их палатку, на выходе напали две большущие собаки, одна из которых была вожаком, а другая — его помощником.

Вожак вцепился в кожанный пояс, в то время как его помош ник ухватил учёного за ворот льняной рубахи. Оба пса, дружно взма хнув крыльями, медленно потащили Ибн-Сину ввысь. Человек не ло шадь, но и для двоих тварей он представлял значительный вес.

Поэтому они поднимались очень медленно, с натугой. Их жерт ва извивалась в когтях, рвалась и орала так, что оглушила буквально всю команду. Синдбад и не думал, что его друг обладает такими мо щьными голосовыми связками. Последний раз, когда он слышал по добные крики, испускавшего их конокрада медленно опускали в ко тёл с кипящим маслом…

Одежда учёного трещала по швам, сам он бился как припадоч ный, но ничто не могло спасти его из кривых когтей кровожадных тварей. Сейчас они поднимутся повыше, оттащат его подальше в по ле и сбросят вниз на какую-нибудь груду камней. Он разобъётся нас мерть или потеряет сознание от болевого шока. Но псам на это пле вать. Они спустятся к нему и начнут пировать…

Отогнав мрачные картины внутреннего взора усилием воли, Синдбад крикнул, что бы никто не вмешивался, и поднял свой бое вой лук. Учтя направление и силу ночьного ветерка, он тщательно прицелился и пустил стрелу. Выстрелу могли бы позавидовать и Ро бин-Гуд, и Вильгельм Тель, и все известные чемпионы мира по стендовой стрельбе из лука.

Коротко свистнув, стрела пронзила шею вожака, сжимавшего в

клыках пояс учёного. Пёс разжал челюсти и жалобно подвывая и тявкая, закувыркался в воздухе, пока не рухнул на землю, рядом с костром, где его и добили матросы.

Оказавшись один на один со своей ношей, второй пёс усиленно

замахал крыльями, стараясь удержаться в воздухе. Может быть ему это и удалось бы, но только ворот рубахи не выдержав такой нагруз ки, затрещал и оторвался по шву, оставшись в когтистых лапах монс тра.

Сам же учёный отправился в свободный полёт к земле и непре менно познакомился бы с ней довольно тесно со всеми печальными последствиями, если бы, к счастью, не угодил на крышу собственной палатки. Прорезиненная ткань спружинила навроде батута, так что Ибн-Сина в конце концов просто скатился с неё без всяких увечий. Единственно, что после этого случая он начал заикаться, хотя уже на следующее утро опять же всё и прошло…

Надо сказать, что летучая тварь с воротником в когтях, поте ряв добычу тут же взмыла в небо, но далеко не улетела. Её настигли сразу четыре стрелы телохранителей, которые за мгновение до этого порешили последних уцелевших псов. Таким образом, от стаи в плсо тню голов осталась только та дюжина собак, что утащила лошадь. Обожравшиеся свежей конины псы так и не вернулись к остальной

стае, надо полагать потому, что не смогли подняться в воздух…

Синдбад помог слугам поставить друга на ноги, призвал поход ного знахаря и вместе с ним тщательно его осмотрел и ощупал со всех сторон. Но кроме ссадин на локтях и коленях и лёгкого заика ния с головокружением ничего серьёзного не обнаружил.