— Почему его?

— Стоит отдельно, удобно — крышкой вверх. И потом, на нём такая красивая резьба по дереву…

— Скажи лучше, что именно в таких малютках и хранят главные сокровища!

— А хоть бы и так! За дело!

Ибн-Сина выхватил меч из ножен и начал курочить навесной замок. Синдбад, сам не заметив как заразился азартом приятеля, заходил то слева, то справа и помогал ему советами.

Но замок не открывался! Он словно насмехался над товарищами, не желая поддаваться грубому обхождению. Учёный в пылу борьбы с замком просунул лезвие меча в его дужку и надавил, как рычагом. Лезвие со звоном обломилось у самой гарды.

— Ну вот, оружие загубил! — рассердился Ибн-Сина и отбросил ставшую ненужной рукоять, — Ключ нужен! У тебя при себе случайно нет связки?

— Нет, откуда? Про меч не думай, в обозе их навалом…Что касается сундука, то давай поднимем его на руках и шваркнем об этот валун.

Дубовые доски прогнили, он наверняка рассыплется. И тогда мы увидим его содержимое!

— Ты гений, кэп! — обрадовался учёный, — Когда тебе надоест плавать,

советую создать "ООО" по открыванию таких вот сундуков с утерянными ключами!

— А тебя пригласить научным консультантом на полставки жалованья?

Балагуря, приятели схватились за кованые ручки на боковых стенках сундучка и потянули его вверх. Но не сумели не только оторвать его от земли, но и вообще пошевелить. И это показалось неимоверным, так как оба всё же обладали силой недюжинной.

— Тяжёлый, зараза! — просипел учёный, отступаясь от сундука, — Что в нём? Бомбы, что ли? Но и тогда бы мы его сдвинули с места. Ничего не понимаю! Как его вообще загрузили на телегу?

— Автокраном, наверное, про который ты мне не раз рассказывал! — предположил Синдбад. Почесав затылок, он поднял обломок лезвия

и принялся ковырять древесину вокруг петель, стараясь тем самым их ослабить. Но те сидели в досках как влитые…

Намуба, всё это время внимательно наблюдавший за действиями товарищей, не выдержал и, соскочив с лошади, подошёл к сундуку. Показав знаками, что хочет попробовать заняться замком, он поднял руку к голове и извлёк из кудряшек длинную тонкую стальную булавку с разноцветными пёрышками на конце. Она служила ему и заколкой-украшением для причёски, и тайным оружием одновременно, которое он мог в критический момент точно метнуть в глаз врага неожиданно для последнего.

Нубиец неспеша присел перед сундуком на корточки, взял в руку замок и бережно погладив его, словно потрепал по гриве любимого коня, осторожно ввел заколку в скважину и несколько раз провернул там против часовой стрелки. Замок щёлкнул и раскрылся. Намуба вытащил дужку из петель и с поклоном протянул замок онемевшему Синдбаду, после чего почтительно отошёл в сторонку.

Ибн-Сина радостно вскрикнул, увидев что препятствие к открытию крышки удачно устранено.

— Никогда бы не подумал, что мой начальник телохранителей — опытный взломщик! — пробормотал Синдбад, роняя замок под ноги.

В следующее мгновение друзья одновременно вцепились в крышку и без труда откинули её.

Сундук оказался совершенно пуст!

Во всяком случае, так показалось на первый взгляд. Чуть позже они всё-таки разглядели на дне горстку серой пыли, но не придали ей значения.

— Твою мать! — огорчённо выругался Ибн-Сина, — Столько трудов и переживаний — и в результате дырка от бублика! Невероятно, но факт!

Тяжеленный сундук оказывается пуст. Но почему, почему он такой неподъёмный? Ты что-нибудь понимаешь, Синдбад?

Тот не успел ответить. Из раскрытого сундука вдруг…подул сильный ветер! Он мигом подхватил серую пыль и стал разносить её по всему полю битвы. Горсточка на самом деле оказалась бесконечной величиной…

Друзья поспешно отпрыгнули от источника ветродуя, прикрывая глаза полами халатов. Намуба оказался мудрее — он сразу вскочил в седло, сжав в кулаке поводья лошадей капитана и учёного, которые с испугу готовы были скакать куда глаза глядят.

— Не нравится мне всё это! — прокричал сквозь завывания бури учёный, — Колдовством попахивает!

— Слушай! — заорал в ответ Синдбад, — А что, если это ящик Пандоры,

а мы, дураки, открыли его?

Ибн-Сина побледнел:

— Чёрт! Я об этом не подумал… Всё может быть!

— Тогда нам лучше поскорее его закрыть, пока он не надул на поле чего похуже помимо урагана.

— А потом?

— Потом мы сделаем ноги, как ты любишь поэтично выражаться…

— Ладно!

— Клянёшься?

— Да!

— Не отступишься?

— Нет!

Преодолевая ураганные порывы, приятели медленно двинулись к сундуку. Ветер рвал на них халаты, трепал волосы, хлестал песком по глазам. Вместе с дикими подвываниями заползал в рот, нос и уши. И всё время перекрывал дыхание, не давая лёгким развернуться во всю грудь.

Ослепшие и оглохшие, почти потерявшие сознание от недостатка кислорода, друзья всё же протолкнулись сквозь ветряную стену к сундуку и дружно навалившись на крышку сзади, с трудом захлопнули её. После чего обессилено опустились на землю.

Едва отдышавшись, Синдбад поднял замок и, вставив его на место, замкнул со щелчком. Всё! Ураган снова был заперт в своей

темнице. Ветер стих. После его завываний в ушах некоторое время стоял звон. Всё вернулось в прежнее русло, вот только, пожалуй, слишком много пыли было разнесено ураганом вокруг. Она тонким слоем покрыла и мох, и скелеты в броне, и оружие.

— Поехали отсюда! — потянул Синдбад друга к Намубе с лошадьми.

Но тот неожиданно воспротивился.

— Постой! Всё же нормализовалось, так? К чему теперь уезжать? Давай проверим остальные сундуки, интересно же. Вдруг в них хранятся ответы на загадки Вселенной или самые наисокровенные знания? Потом всю жизнь будем локти кусать…

Синдбад и возмутился, и рассердился. Но высказать учёному-клятвоотступнику всё, что хотел, не успел. Громко закричал один из телохранителей за спиной Намубы. Округлив глаза от страха, он тыкал рукой на скелет, лежащий с другой стороны повозки в окружении треснувших колёс.

Всадникам с высоты, в отличие от стоящих на земле приятелей, несомненно было виднее что там творится. Чтобы как-то сравняться с ними, Синдбад запрыгнул на один сундук, с него перебрался повыше на другой, третий… Когда оказался на вершине кучи, встал поустойчивее и посмотрел за край повозки.

От увиденного волосы у него на голове просто зашевелились.

Он обернулся к Ибн-Сине, чтобы предостеречь товарища, но того уже и след простыл: учёный с перекошенным лицом бежал к Намубе, который еле сдерживал как свою лошадь, так и рвущихся с поводьев коней своих командиров. И если бы не его крепкая рука, оба они остались бы пешими, что было бы весьма чревато последствиями при сложившихся обстоятельствах…

Всё дело, собственно, заключалось в том, что покрытый тонким слоем пыли из сундука скелет, на которого первым обратил внимание телохранитель, а за ним и Синдбад, вдруг слабо пошевелился.

Да-да!

Он двинул костями рук и ног и это заметил глазастый эфиоп, у которого тотчас отнялся язык от ужаса и он не смог закричать. Однако указать всем на немыслимое нарушение законов природы он смог.

Пока Синдбад карабкался по сундукам, оживший скелет сел, нашарил во мху проржавевший щит, обитый по краю потускневшими геометрическими украшениями из позолоченной бронзы в виде ромбов, двуручный меч и вооружился. Эти его манипуляции Синдбад наблюдал собственными глазами. Но недолго: как только скелет, стуча костями и громыхая бронёй, рывком поднялся на ноги, он спрыгнул с кручи, что бы припустить вслед за учёным к своему коню. Но не успел…

Воин-скелет, кстати обладатель квадратного черепа, поправил

на плоской макушке такой же несуразный клёпаный шлем с помятым забралом и осмотрелся. Сначала его пустые глазницы пристально уставились на чернокожих всадников и наши искатели сокровищ готовы были поклясться, что безглазый мешок костей каким-то образом видит их.

Действительно, челюсть скелета от удивления сначала красноречиво отвисла, а затем, по мере того как им стала овладевать ярость на недомерков-пришельцев, посмевших потревожить его вечный покой и даже каким-то чудом пробудить от смертного сна, страшно заскрежетала кривыми кинжальными клыками.