Какой-нибудь мордастый и бровастый депутат-госдумовец подсуетится и захапает его находку в свои загребущие руки. И будут на блюде подавать его нетрезвым гостям либо шашлыки с водкой, либо водку без шашлыков. Мол, вона чего у меня есть, а у вас нет и никогда не будет, потому как артефакт уникальный и в единственном экземпляре!

Уж лучше махнуть с блюдом в Америку и там его выгодно спихнуть на аукционе…

Но розовые мечты дяди Васи продлятся ровно до вечера. Когда на улице чуть стемнеет, в его квартире раздастся звонок и на пороге встанет толпа милиционеров с горящими от жадности глазами. А всё потому, что дядя Вася проявил преступную наивность, полагая, что никто не видит его манипуляций с находкой. Он забыл, в какой стране живёт. Что ещё со сталинских времён люди нет-нет, да и приглядывают друг за другом, а потом "стучат" куда нужно. Крутился такой верхогляд и возле котлована. История не сохранила нам его имя, да это и не важно…

Менты ворвутся в дом и перевернут всё вверх дном. Словно легавые ищейки они отыщут-таки захованную драгоценность под ванной. Торжеству их не будет предела, на радостях они даже не станут пинать дядю Васю ногами, а просто наподдают по мордам и по почкам и посадят на пятнадцать суток для острастки.

А блюдо конфискуют. Конфискант, спустя несколько часов таинственным образом исчезнет из ментуры. Его дальнейшая судьба нам неизвестна. Дядя Вася продолжит эскаваторить, мечтая когда-нибудь узнать имя того недоноска, который капнул на него в органы. Работает он теперь очень медленно, потому что чуть не каждый ковш просеивает руками. Бригадир грозится его выгнать и наверное вскоре так и сделает…

Как тебе история, Синдбад?

— Здорово! Хотя, признаться, я многого в ней не понял… Вот хотя бы: кто такие менты?

— Специальные отряды вооружённых людей, стоящие на страже государственных интересов. В частности, они обязаны поддерживать общественный порядок в государстве, защищать его граждан от преступников всех мастей. Это в теории. На практике же — менты блюдут исключительно собственные интересы, связанные с обеспечением материального благосостояния всеми правдами и неправдами и бесперебойным обогащением за посторонний счёт.

— А-а, стража Калифа! Понятно! А музей?

— Музей, говоришь…Вот у тебя во дворце имеется потайная комната, в которой ты хранишь всякие диковинки, привезённые тобой со всего света?

— Есть такая! — кивнул Синдбад.

— Музей — это дворец со множеством таких комнат! Все они забиты диковинками до отказа. Если в свою комнату ты ходишь всегда один, или иногда приглашаешь кого-нибудь из гостей, то музеи открыты для всех.

Синдбад задумался.

— Когда вернёмся, я обязательно открою в Багдаде свой музей. Он будет открыт для всех желающих, клянусь!

Ураган налетел через час!

На море разверзся ад кромешный. Солнце пропало, стало темно, как ночью, заметно похолодало. Волны вздымались до небес и обруши вались на палубу Ниагарским водопадом. Над мачтой сверкали мол нии, грохотал оглушительный гром, а косые струи тропического лив ня валили матросов с ног.

Корабль трещал, но держался. Всякий раз, когда очередная вол на накрывала его, пытаясь поглотить навсегда, он выскакивал из пу чины словно пробковый поплавок и плясал среди разярённых пен ных волн свой победный танец.

Налетел особенно сильный шквал. И на этот раз судно каким — то чудом умудрилось не потерять мачту и сохранить оснастку. Матро сы сбились с ног, ведя непростую войну с разбушевавшейся стихией. Синдбад с Ибн-Синой работали на равне со всеми, но когда учёного чуть было не смыло за борт, Синдбад уговорил его спуститься в куб рик, тем более что ураган уже пошёл на убыль.

Капитан тоже верил в "Ирбисса", как никто другой. Корабль был его детищем. Он построил его по древним чертежам неизвест ного морского народа, сгинувшего в веках тысячелетия назад. На строительство судна пошли редчайшие и ценнейшие сорта древеси ны, которую он сам же и добывал, и привозил со всего света, и сушил по старинным рецептам.

Например, нос и корма были выпонены из африканского мо рёного дуба, ребра корабля снизу связаны балками толщиной с ногу слона и скреплены железными перекрученными гвоздями в палец толщиной, якорь укреплён железной цепью, а вместо парусов — тон кая дублёная кожа, способная выдержать сильнейшую бурю и поры вистые ветра. "Ирбисс" не раз доказывал своему хозяину, что он действительно непотопляем.

Шторм бушевал всю ночь и стих только к утру…

ГЛАВА 4. Корабль — призрак.

Отправив измученную команду отдыхать, Синдбад сам встал за штурвал. Он пробыл на мостике до самого обеда, и когда солнце прочно утвердилось в зените, его сменил отдохнувший к тому вре мени второй помощник по имени Мустафа.

— Держись этого курса и никуда не сворачивай! — напутствовал его Синдбад.

— Слушаюсь, капитан!

Синдбад направился в свои покои. По пути ему встретился первый помощник, командовавший вахтенными матросами.

— Слушай, Леандр, во время шторма я несколько раз натыкался на неизвестного мне матроса. Откуда он взялся на моём корабле?

Леандр шлёпнул себя ладонью по лбу.

— Прости, капитан, совсем выскочило из головы! Матроса нанял я, взамен не вернувшегося на судно Фаруха. Я оказался в безвыходном положении: пора сниматься с якоря, а у меня в команде недоком плект…

— Фарух что, заболел? — решил уточнить Синдбад.

— Да нет, капитан! Загадочная история. Я дважды посылал к нему домой гонца. В первый раз с приказом немедленно явится на судно, а во второй — разузнать, почему он до сих пор не пришёл.

— И что ответил Фарух?

— Матроса дома не оказалось. Его жена поклялась, что получив при каз, он сразу же собрал пожитки и отправился в порт. Мы прождали до вечера, но он так и не объявился. Что с ним приключилось и куда он подевался, я не знаю. Хорошо, что в последнюю минуту я встре тил на пристани этого человека и нанял его в рейс. Его зовут Мир за…

— Что ещё ты знаешь о нём, кроме имени?

— С его слов он не сдешний, приплыл издалека. Семьи нет, дома — тоже.

Перекати-поле. Это всё, что он сообщил о себе. Но как матрос он меня устраивает…

— Странная история! — призадумался Синдбад, — Приглядывай за ним, Леандр, да и ребятам скажи, что бы мух не ловили.

— Сделаю, капитан!

Синдбад прошёл в свой кабинет, где почевал Ибн-Сина и завалился на диван. Проспал он часа два, когда его бесцеремонно растолкал учёный.

— Вставай, соня, Царство Небесное проспишь, — улыбнулся он и добавил, — Обедать пора…

Синдбад почувтвовал, что действительно голоден и безропотно поднялся. Они неспеша перекусили. Повар подал им жаркое, козий сыр, пшеничные лепёшки с мёдом, фрукты, маслины и вино. Когда трапеза подходила к концу, на палубе возникла какая-то возня, послышался топот ног и раздались взволнованные крики матросов:

— Человек за бортом!

Синдбад озабоченно встал из-за стола.

— Что там происходит?

— Твои ребята кого-то увидели в море!

Друзья кинулись на палубу. По правому борту столпились мат росы. Они что-то громко обсуждали, тыча пальцами в море. Синдбад с учёным протиснулись к борту. Команда, увидев капитана и его гос тя, почтительно расступилась уступая дорогу.

— Что тут у вас? — спросил Синдбад.

— Посмотрите вон туда, капитан! — махнул рукой один из матросов.

Приятели обернулись в указанную сторону и одновременно увидели обломки кораблекрушения, которые колыхались в волнах в полу-стадии от корабля.

Шторм давно стих, волнение улеглось, видимость была прек расной. Поэтому оба хорошо рассмотрели и обломок мачты с обрыв ком паруса и перепутанными леерами, и человека, привязанного к ней. Несчастный махал кораблю рукой и слабым голосом взывал о помощи.

— Шлюпку с правого борта на воду! — распорядился Синдбад и матросы бросились выполнять приказ.

Лодка была спущена в мгновение ока. В неё село четверо мат росов — двое взялись за вёсла, один примостился на носу с багром в руках, последний уселся за руль. Гребцы дружно ударили вёслами и лодчонка стрелой полетела к обломку мачты.