Я быстро дожевала и, не показав вида что хоть как-то заинтересовалась разговором старших, вышла вон.
Верно. Он не достанется ей. Никому. Потому что он достанется мне. И я не допущу таких издевательств над живым существом, каким бы монстром он не был. Это сострадание? Я чуть не расхохоталась, но все равно старательно поскребла по углам своей души. Мало ли? Но ничего не обнаружила. Ни капли. Просто у всех, всех, даже у этой никчемной Хариты давно есть слуга. Раб, исполнитель, коврик для ног — это кому как нравится. А у меня — нет. Папаня говорот, мол, нечего баловать. Вот бы заполучить того, о ком сейчас судачит весь замок! То-то у Хариты глаза на лоб вылезут.
Именно с такими мыслями я прокралась к "жутко тайной" и "никому неизвестной" двери. Сняла с храпящего охранника ключи, которые всегда были самой обычной формальностью, и осторожно спустилась в подземелье — не встретить бы кого! Но, нет.
Наши камеры могли бы напугать любого, кроме члена Семьи. Лично я в пять лет играла здесь в прятки со Славэком и Аланом. А крыс бояться нечего, их все равно у нас нет. А разве подземелье без крыс — страх? Темное помещение, грязь и паутина, шебуршание мерзких тварей, капанье воды с потолка — красота!
Ловким движением вскрыла замок, распахнула дверь… и замерла. Глаза смерили пленника с головы до ног, а лицо само по себе скривилось в скептически-разочарованную гримасу. ЭТО победило Сорта?.. Может, я камерой ошиблась?
Я с надеждой звглянула в другие камеры, но, увы, больше никого не обнаружила. В общем подземелье уже давно не было заключенных. То ли дело в личных «хранилищах» каждого уважающего себя Эл Тайн…
Обошла вокруг «скелета», спеленатого магическими путам, и трагически вздохнула. Я, конечно, знала, что мои родственника сплошь паранойики, но не до такой же степени!
Ну, ладно, чего уж там. Хотя Харита меня засмеет…
Я наклонилась вперед и с любопытством начала разглядывать парня. "Не поддается идентификации" — констатировало мое ехидное сознание. Грязь и ссадины настолько изменили лицо, что какие-либо черты различить невозможно. Жаль, жаль. Может, он молодец красоты неписанной? Тогда еще не все потеряно.
Все-таки, не надо стоя погружаться в нирвану. Так задумаешься, и не заметишь что-нибудь важное. Очень важное.
Оказалось, что пленник был в сознании. Я встретилась взглядом со странно блеснувшими в темноте серыми, нет, зелеными, нет, синими… а, тор с ними, глазми и… легонько шлепнула по волосам, с любопытством тянущиеся вперед. Любопытные локоны взбрыкнули, залепив мне глаза.
Я с руганью начала их отдирать под… смех? Это отродье Тлена еще и смеется?! В таком положении?!
Резко обернувшись в его сторону, я сощурилась.
— И кто же это оказал мне такую честь, удостоив визитом? — прохрипел он.
Все. Достали. Я мило улыбнулась и захлопала глазами. Сей-час пор-ву…
Волосы испуганно опали за спиной. Жаль, что пленник не знает меня так же хорошо. А ничего он перлы заворачивает, да? Это связанный-то и в полной моей власти! Посмотрим, посмотрим, аристократичный ты мой, что будешь петь потом.
— Ну, что раб, готов к труду и обороне? — радостно спросила я.
На слове «раб» он озадаченно нахмурился.
— Чей?
— Как "чей"? — искренне удивилась я. — Мой.
— Твой? У вас тут рабовладельчество?
— Не просто «твой», раб. А "конечно, госпожа".
Второй вопрос я попросту проигнорировала как глупый и не стоящий внимания.
Он на мгновение задумался, а потом спросил:
— А что, если я откажусь?
Я доброжелательно улыбнулась и описала в красках все возможные варианты развития событий с участием Сорта, Мерка, Эмы, ну, и всех остальных родственников. Думаю, мое обычное красноречие и здесь меня не подвело. Он впечатлился.
— А зачем мне еще и к тебе в рабы записываться? — А это вам как нравится?
— Ну, я-то не собираюсь полакомиться твоей печенкой. Говорят, кстати, очень полезно есть ее сырьем. Я сама не пробовала, не любительница, а вот некоторые прямо-таки горят желанием. Так что сплошная халява у тебя будет, а не жизнь. Потаскаешь мои вещи, уберешься в комнате раз в неделю. Может, я даже выделю мягкий коврик из личных запасов и спать под дверью разрешу. Что еще нужно человеку для счастья?
Парень выпал из задумчивости.
— Хорошо, я согласен.
— Госпожа… — терпеливо напомнила я.
— Я благодарствую за оказанную мне честь, госпожа.
Вот так-то лучше!
— Ну, вот и сладили. — Хлопнула в ладоши я.
— Тогда, госпожа, может, вы снимете с меня путы? — хриплым, но каким-то странным голосом сказал парень.
— Ага. Щас, — отмахнулась я, занявшись поиском «центра» заклинания. — О! Вот и он!
Раб встряхнулся и принялся разминать руки. Да, а вот если бы я увидела только его жилистые кисти и какие-то даже на вид цепкие пальцы, то не сказала бы, что их хозяин такой хлюпик.
Парень слабо поднялся на ноги и, покачнувшись, привалился к стене. Совсем ослабел, бедный, как бы не свалился. Мне его до своей комнаты не допереть — каким бы «скелетом» не был, а все же раза в два поболе меня весит. Придется тут оряд проводить, до Жертвенного зала своими ногами он не дойдет — вон как ему плохо. Аж побледнел весь.
Вот поклянется на крови служить мне верой и правдой, и все! Никто, ни Эма, ни Господь Бог, ни сам Фарин ничего поделать не сможет. Только локти кусать будут.
Я потянулась за ритуальным ножом, но волосы, видимо, решили, что и так слишком долго были паиньками. Когда-нибудь я их точно отрежу. Надо же было своей хозяйке такую подлянку устроить!
— Пшли прочь! — только и успела отмахнуться я, как на мой затылок обрушилось что-то тяжелое. Падая, я успела подумать: "Мечом, зараза. Тяжелым… И куда он только его запрятал?.."
Но контрольного удара не последовало.
— Даже имени не спросила, дурочка. Кто же так берет клятвы с магов?..
И я в полном недоумении потеряла сознание.
Вэлмир.
Голова болела нещадно. Теперь понимаю, что имел в виду Филин, когда с ужасом вспоминал о прошлом празднике. Вернее о том, что было утром после праздника. По его словам, он тогда чуток перебрал. Представляю, каким был этот самый чуток, если у Древнего голова едва не разломилась.
Послышался неясный шум, звон и лязг открывающегося замка. Я открыл глаза, но тут же сощурился, привыкая к темноте.
Это была небольшая комната с каменными стенами и голым полом, на котором я, собственно, и лежал. Немного слева в пол вбито железное кольцо с закрепленной на ней цепью.
Зрение уже пришло в норму, и я четко видел фигуру девушки, скользнувшей внутрь. Высокая, худая, с непередаваемым выражением лица. Может, она не в себе? Иначе с чего ей так на меня смотреть?
Ее волосы беспорядочно парили над головой, заполняя собой пространство в несколько раз больше ее самой. Сама бледная, тощая. Будто все соки из нее выпили. Если бы у меня не так сильно болела голова, я бы даже подумала, что это приведение.
Девушка же отмерла и, уперев кулаки в бока, начала нескромно меня разглядывать. Я прикрыл глаза и расслабился, притворившись, что сознание ко мне еще не вернулось.
Я понял, что сейчас моргну и решил открыть глаза. Лучше уж тоже ее разглядеть.
Мы встретились взглядом и в ее глазах на мгновение промелькнул страх. Так она меня боится? Зачем пришла тогда?
Внезапно она дернулась и шлёпнула волосы рукой. Сначала я не понял почему, но потом до меня дошло. Она ссорится с собственной прической! Был бы в другой ситуации — от души посмеялся. Впрочем…
И это чернокнижница?
Меня пробил смешок.
Девушка резко повернулась в мою сторону и сощурилась. Не удержался. Ладно, хоть узнаю чего ей от меня надо.
— И кто же это оказал мне такую честь, удостоив визитом? — Кажется, я охрип. Всю ночь провести на голом каменном полу, где уж тут не охрипнуть.
Интересно, её не сдувает ветром?
Девушка с превосходством улыбнулась и, сложив руки на груди, спросила:
