Когда они повернули и пошли за ледником, Керрик мог видеть, что кункулеком были зеленые водоросли огромной длины. Одним концом они прикреплялись ко льду, а другой конец уходил в море. Ранее он ничего подобного не видел. И тут его осенило. Уларуак приходит сюда, чтобы поесть кункулек, а парамутаны следят за этим. Он посмотрел вперед в надежде увидеть это животное, которое пасется на этих холодных северных «пастбищах».
Керрик невольно поддался азарту охоты. Иккергаки повернули на запад и пошли вдоль ледяной стены. Когда они подплыли к айсбергу, который раскололся на отдельные куски, они растянулись в одну линию, чтобы обследовать все ледяные горы и каналы, образовавшиеся между ними. Но не поодиночке. Это были групповые усилия, и постоянно все иккергаки были на виду друг у друга. Иккергак Калалека был где-то посередине. Иккергак, который был слева, и иккергак, который был справа, хорошо просматривались, но других уже не было видно. Они были далеко или исследовали другие каналы.
С тех пор, как иккергак стал принадлежать Калалеку, он имел право первым бросать копье. У него были специальные приспособления, чтобы захватить животное и уже не выпускать его. Калалек сидел и жевал вяленое мясо. Все смотрели в оба.
Таким образом они пять дней продвигались на север. На рассвете каждого дня они были уже наготове. На шестой день раздался радостный крик того, кто стоял на вахте.
– Сигнал, посмотри туда!
Кто-то с иккергака, который был слева, размахивал чем-то темным над годовой. Калалек взял кусок кожи и передал, сигнал по цепочке. Стадо увидели; охота началась.
Первый иккергак повернул в то время, когда другие ждали, когда подойдут остальные, потом все вместе двинулись на запад.
– Они там! – кричал Калалек.
– Как красиво, я ничего подобного не видел!
Для Керрика они были лишь темной массой на фоне льда – но они были пищей и, вроде бы, кровлей для парамутан. Все их существование зависело от уларуака, и, чтобы найти его, им приходилось пересекать океан от континента к континенту. Теперь настало время, когда им должно было повезти.
Они подходили все ближе и ближе, пока Керрик не увидел огромные темные спины животных, когда они двигались вдоль ледяной стены. У них были тупые головы и толстые губы. С их помощью они хватали кункулек и расчищали от водорослей огромные пространства воды. Они напоминали ему урукето: они были такими же большими, только не имели высокого спинного плавника. Время от времени один из них поднимался над водой и снова с огромным плеском уходил в воду. Иккергаки приближались и выстраивались углом к дальней стороне стаи, и начали разделяться. Калалек кивнул рулевому:
– Заходи вперед, дай им увидеть, дай им подойти к нам. – Он указал на другой иккергак, который опустил паруса и неподвижно стоял на волнах.
Остальные торопились прочь, раздувая паруса, чтобы как можно быстрее окружить стадо. Огромные животные монотонно жевали, не обращая внимания на иккергаки, которые подходили все ближе и ближе. Напряжение возрастало, и Калалек взмахивал копьем, переступая с ноги на ногу.
– Они идут! – закричал кто-то.
Казалось, что все произошло в один момент. Керрик даже не успел опомниться. Парус был поднят, и рулевой направлял иккергак на приближавшуюся стаю, которую вспугнули другие иккергаки. Калалек стоял наготове, не обращая внимания на крики. Темные туши уларуака направлялись к ним.
– Все! – закричал Калалек. – Заходи!
Одним усилием рулевой развернул парус на мачте. Он захлопал и снова надулся. Через несколько мгновений они уже снова двигались на противоположную сторону. Прочь от уларуака, огибая его под углом.
Причина такого маневра скоро стала ясна. Иккергак совершенно не подходил для лобовой атаки. Но, когда животные поравнялись с ним, они замедлили ход, и Калалек мог выбрать свою жертву. Он все делал спокойно, делая руками знаки рулевому, в каком направлении он хотел двигаться, не обращая внимания на советы остальных. Теперь они уже были в самой середине стаи; гладкие мокрые туши двигались по обеим сторонам.
– Приготовиться! – закричал Калалек и воткнул свое копье в пузырь, подвешенный на ремне к борту иккергака, прямо за ним. Конец копья, когда он вытащил его, был черным, и вокруг пополз мерзкий запах из продырявленного пузыря. Иккергак приподняло, когда он наткнулся на спину уларуака.
Калалек со всей силой погрузил копье глубоко в бок животного, потом отскочил в сторону. Зловоние от поврежденного пузыря было невыносимым. Шатаясь, Калалек подошел к борту и перевесился через него. Сквозь слезы Керрик увидел, как Калалек перерезал ремень. Пузырь упал в воду и сразу же был унесен волнами.
Сделав это, Калалек бросил за борт наполненный воздухом кожаный мешок, который поплыл по воде, а иккергак развернулся и последовал за ним.
Калалек снова забрался на мачту и оттуда прокричал свои указания. Если бы они потеряли из виду кожаный мешок, вся операция провалилась бы.
Рулевой посмотрел на Керрика и засмеялся.
– Сильный яд, хороший и сильный. Даже уларуак не может долго выносить его, ты увидишь.
Он оказался прав: вскоре после этого они догнали надутый мешок, качавшийся на волнах. Под ним распласталось огромное тело уларуака. Остальной косяк ушел, другие иккергаки спешили к ним.
– Хороший удар, правда? – сказал Калалек, спускаясь с мачты и оглядывая улов. – Ты когда-нибудь видел такой товар?
– Никогда, – сказал ему Керрик. Скромность не была характерной чертой парамутан.
– Он скоро всплывет, и ты увидишь, что мы будем делать дальше.
Через некоторое время спина уларуака показалась на поверхности, волны перекатывались через нее. Подплывали остальные иккергаки. Керрик был потрясен, когда парамутаны один за другим сбрасывали с себя меховую одежду и ныряли в ледяную воду. У них были костяные крючки, похожие на те, которыми ловят рыбу, только во много раз больше. Они были привязаны к концам кожаных ремешков, которые они держали в зубах. Затем друг за другом они вынырнули из воды и забрались на иккергак. По их покрытым мехом спинам стекали ручейки воды. Они дрожали и кричали, какие они храбрые, пока одевались и вытирались.
Но никто не обращал на них внимания, потому что все тащили ремни. Здесь Керрик мог помочь им, потому что эта работа не требовала особого искусства и умения: нужна была сила. Смысл этого ныряния в воду стал понятен, когда тело уларуака начали вытаскивать. Крючки загнали в плавники животного. Теперь это чудовище вверх тормашками плавало в воде. Потом тушу подтащили к борту, и теперь можно было оценить его длину. Калалек взял в рот кость и опустился на колени в воду. Он полз по воде вдоль тела уларуака, вонзался пальцами в упругую шкуру уларуака, бил по ней кулаком. Он переместился на другое место и повторил те же действия, потом помахал им рукой, перед тем как вынуть изо рта острую кость. Потом он взял кость обеими руками, поднял руки над головой, опустил назад и изо всех сил ударил костью по толстой шкуре зверя. Потом он повертел ею и воткнул ее еще глубже в шкуру, пока ее не стало видно.
– Попробуй теперь, – крикнул он, весь дрожа и обняв себя руками.
Керрик помпой начал откачивать воду из уларуака. Помпа одним концом соединялась с кишкой уларуака. Потом он увидел, что вместо воды помпа качает воздух. Калалек наблюдал за работой. Он был доволен результатами. Он соскользнул в воду и снова вернулся на иккергак.
Он громко смеялся, пока вытирался и одевался, потом попытался что-то сказать, но у него зуб на зуб не попадал.
– Дай мне, я согреюсь, – сказал одному из тех, кто качал помпу. Этот парамутан уже совершенно исчерпал свои силы и с удовольствием уступил ему. – Теперь наполним его воздухом, чтобы он мог плыть, – сказал Калалек.
Керрик сменил другого парамутана и с таким же неистовством начал качать помпу, пока его не сменил другой.
Понемногу они смогли увидеть, что усилия даром не пропали: тело уларуака поднималось все выше я выше над водой. Как только это случалось, ремни, которые были прикреплены к плавникам, были переброшены на другие иккергаки. Их паруса были опущены. Их несли волны, и они медленно тащили за собой огромное морское чудовище.
