Рассмотрим два примера. В одном из них речь пойдет об обезьяне, которая действует почти как человек. Американские ученые, реализуя амбициозный проект по обучению обезьян языку, научили одну обезьяну рассматривать фотографии. Однажды перед ней положили стопку фотографий и попросили изображения людей отложить в одну сторону, а изображения обезьян — в другую сторону. Обезьяна легко справилась с этой задачей, показав наличие у нее интеллекта. Однако свою фотографию она почему-то положила к изображениям людей, а фотографии своих родителей — к обезьянам. Это действие, если оно действительно случилось, носит уже не интеллектуальный характер, а экзистенциальный. Рефлексия, т.е. сравнивание и соединение представлений, случается, как заметил еще Кант, даже у животных. Правда, у них она носит инстинктивный характер. Поскольку животные не удваивают мир, являясь элементом самого этого мира, постольку, я думаю, экзистенциальная версия рефлексии обезьяны, скорее всего, зародилось в воображении экспериментаторов и затем была приписана обезьяне.

     Другой пример относится к человеку, который действует, как обезьяна, играя в шахматы с ЭВМ. Для игры в шахматы нужен ум, который не связан с сознанием, то есть для игры нужен интеллект. В процессе игры не машина приобретает сознание, чтобы состязаться с человеком, а человек его теряет, уподобляя себя машине. Тем самым проблемой становится вопрос о том, что есть человек и чем он отличается от машины? И не является ли он сам живой машиной? Само понятие человека становится сегодня зыбким и неопределенным.

     Вопрос о том, что есть человек, представлен Кантом как самый главный вопрос философии. В "Логике" Канта установлена зависимость трех трансцендентальных вопросов, а именно: Что я могу знать? Что я должен делать? И на что я смею надеяться? — от одного простого, как выстрел, не трансцендентального вопроса: Что есть человек?

     На эту зависимость опираются те, кто сомневается в универсальном характере философии, кто не верит в возможность мыслить мыслимое вне связи с тем, что мыслит человек. Конечно, стремление уподобить философию науке, попытка сделать ее чем-то вроде математики мысли сыграли свою роль в истории философии, породив ряд успешных проектов, таких, как феноменология. Но объективирующее мышление всякий раз натыкается на свой предел, на отсутствие у человека сущности, которая бы показывала себя, независимо от действия, обращенного человеком к самому себе. Преданное натуралистическому забвению бытие — это не то, что раскрывает сущность человека, напротив, это человеком раскрываемая сущность.

     С осознания этого обстоятельства начался антропологический поворот в философии. Этот поворот заставил Фуко заявить о том, что философия находится в опасности, что она погружается в сон, навеянный антропологией . Чтобы спасти ее, Фуко решил мыслить по-новому. Для этого он предложил "разрушить до основания весь антропологический четырехугольник". Тем самым Фуко восстал против Канта. "В наши дни, — говорил Фуко, — мыслить можно лишь в пустом пространстве, где уже нет человека" . Тем же, кто не желает мыслить без мысли о том, что мыслит именно человек, Фуко противопоставил философический смех. В этом смехе растворилось понимание различия между человеком, животным и машиной. Ведь если мысль мыслится вне связи с тем, кто мыслит, то указанное различие теряет смысл.

     На мой взгляд, безмолвному смеху Фуко следует противопоставить гебефренический смех тех, кто сам для себя устанавливает закон, кто не выходит к бытию за пределы самого себя, не пытаясь опереться на некую чистую онтологию.

     Сама по себе такая попытка является источником всех ненастоящих принципов мышления. Тогда как настоящие принципы мышления не выходят за пределы человеческого воображения.

     Вопреки Фуко, человек — это не тот, кто трудится, не тот, кто говорит. Человек — это тот, кто галлюцинирует, создавая из материи галлюцинаций реальность. Человек — это и есть неуловимая иллюзия, обладающая свойством самоактуализации.

      P.S.

     Данный текст является введением в новую книгу автора "Аутография языка и сознания", которая вышла в свет в рамках проекта "Современная русская философия".

Осуществляем поставку материалов под строительство домов 4 .

1

Исторически сложилось так, что термин "актуальное искусство" в РФ во многом ассоциируется со вторжением на постсоветский рынок художественных актов Олега Кулика. И сколько бы ни пыталась культурная общественность постфактум донести до публики мысль, что его творчество — не образец оригинальности, "идея, овладевшая массами", стала практически материальной. Благодаря воздействию телевизионной среды электорат осознал надолго, что действо "человек кусает Кулика" — это и есть тот самый перформанс, всё, что должен знать о современном искусстве представитель среднего класса. Но такая централизация внимания вокруг единственного персонажа попутно провоцирует активность, умножающую сущности сверх необходимых, что производит неожиданный эффект.

     К таким сюрпризам следует отнести аудиовизуальную инсталляцию Дмитрия Каварги "Волос Кулика", открытую в выставочном зале Гридчина на Ильинском шоссе. Согласно официальной версии, волос мэтра актуализма, упав в ходе дискуссии, не был утерян для неблагодарных потомков, но был сохранён в пробирке. Там он начал пробиваться к свету, заполоняя собой окружающее пространство и грозя вырваться наружу, поэтому результаты эксперимента были перенесены в галерею. Для наблюдения за торжеством контркультурной трактовки научности зрителям выдавались белые халаты, что сделало их соучастниками взращивания атавизма. Или экспертами, ведь волос хранит много информации о рационе своего владельца. Каждый может почувствовать себя кем угодно, от персонажа книги "Приключения Карика и Вали" до участника церемонии наблюдения за цветением сакуры, сильно изменившейся при перемещении с Дальнего Востока.

     Хотя при просмотре можно представить себя и перемещающимся во времени, ведь инсталляция, вне зависимости от изначального авторского замысла, реанимировала давнишний, самый эстетически-провальный из переломных этапов научных изысканий, соотнося зрителей со временами экспериментов Трофима Лысенко. "Самозарождающийся" волос, пробивающийся из синего, как бы картофельного глазка, через биомассу дождевых червей, тропических жуков и палочников в пластиковых ретортах: ну чем не наглядное опровержение теории ДНК? Стеклянные пластины, украсившие собой стены, в этом ракурсе могут символизировать альтернативную точку зрения на природу и механизм наследования. В прозрачных листах наверняка находится приплюснутая, но одновременно трёхмерная модель рибонуклеиновой кислоты, которая явилась исследователю в судьбоносный момент облысения. Запутавшиеся и свисающие сверху мотки могут быть подтверждением существования кустистой пшеницы. А "белые одежды" экскурсантов — это практически вторая экранизация перестроечного романа Дудинцева (нелишне напомнить, что и телесериал был оглушительной победой постмодернизма над ограниченностью конъюнктурного автора).