Если вам когда-нибудь доведется побывать в больших городах Америки, обратите, пожалуйста, внимание на их архитектуру: связь между строителями древнего и современного Вавилона мне лично представляется неоспоримой.

     Нет, не из-за "нового Гитлера" — Саддама, не из-за страха перед распространением ОМУ (которого не было и в помине!), и, конечно, не только из-за нефти, американцы, откровенно нарушив как общепринятые, так и собственные принципы, вторглись в Ирак. В этом случае, как и во многих других "тайнах истории", включая обе мировые войны, разгадку следует искать в местах, которые подавляющее большинство исследователей, движимых естественным инстинктом самосохранения, предпочитает аккуратно обходить стороной. И вряд ли их стоит за это осуждать: они хорошо знают (достаточно вспомнить, например, англичан Стивена Найта и Джеймса Уэбба, посмевших лишь приподнять занавес ложи и нашедших неожиданную и "непонятную" смерть в цветущем возрасте. — В. П. ), что может случиться с любым из них, кто осмелится заглянуть туда, куда непосвященным вход запрещен.

Алексей Байков, Александр Дюков:

«НАС ЛИШАЮТ ПРОШЛОГО — ЧТОБЫ ЛИШИТЬ БУДУЩЕГО!»

      Чтобы убить человека, не обязательно убивать тело — достаточно лишить его памяти, и он превратится в манкурта, родства не помнящего. Чтобы убить душу народа, необходимо провести ревизию его истории в "нужном" ключе. Сегодня русский народ находится под ударом множества подобных концепций, навязываемых под видом "исторической правды". О проблемах фальсификации отечесвтенной и мировой истории c нашим корреспондентом беседуют историки-антиревизионисты Александр ДЮКОВ, директор Фонда "Историческая память", и Алексей Байков, главный редактор сайта "Актуальная история" (http://actualhistory.ru).

      "ЗАВТРА". Давйте начнём с азов — о чём, собственно, пойдёт у нас речь? Что такое фальсификация истории применительно к современной России? почему эта проблема стала сейчас настолько актуальна, что на неё обратили внимание на самом верху нынешней "вертикали власти"?

     Александр ДЮКОВ. Проблема политизации истории и вытекающая из неё проблема фальсификации истории — а два эти феномена совершенно чётко взаимосвязаны между собой — стоит уже достаточно давно.

     После уничтожения Советского Союза перед новыми общественными структурами и целыми государствами, которые образовались на руинах былой сверхдержавы, встала задача как-то переформатировать историю, так переосмыслить своё прошлое, чтобы объяснить настоящее и создать желаемый образ будущего.

     Этот процесс активнее всего пошёл в Прибалтике, на Украине, в Белоруссии — а у нас, в России, на проблемы истории, исторической политики серьёзного внимания долгое время не обращали, поскольку были заняты более интересными вещами типа дележа власти и собственности, а гуманитарные проблемы отдали на откуп Соросу и компании.

     Нужно понимать, что сам крах Советского Союза в большой степени был связан с активной борьбой против официальной советской истории. Есть французский историк Мария Пиретти, она спрашивала своих российских коллег о смысле этой перестроечной борьбы против официальной истории, и ей ответили вполне чётко и откровенно: "Нам нужно было сломать хребет официальной истории". То есть сознательно выбивался смысл не только советской власти, но и таких понятий, как страна, народ. Общество насильно приводилось в состояние дезориентированной толпы, которая не может ответить на ключевые вопросы: "Кто мы? Откуда? Куда мы идём? Что происходит?" Да и задавать их вообще не должна, не имеет права.

     Эта тенденция продолжилась и после гибели СССР — до тех пор, пока в последние годы власть не посмотрела по сторонам и не увидела, что к России на международной арене всё активнее предъявляются всё большие и порой даже несусветные финансовые, территориальные, правовые и другие претензии, связанные с историей. Что широкое распространение в сопредельных странах, включая бывшие союзные республики, получили концепты какой-то "советской оккупации", "советского геноцида" и так далее. Что внутри страны продолжается активное переписывание истории — с теми же целями, что и в "перестройку": делегитимация власти, отчуждение общества, развал государства по внутренним административным границам...

     То есть огульное охаивание советского периода отечественной истории, принятое при Ельцине, стало оборачиваться серьёзными проблемами для государственной власти России. И только тогда "наверху" задумались о необходимости восстановления исторической памяти народа, той системы временных координат, в которой мы должны существовать. И оказалось, что ключевой точкой этой исторической памяти, сохраняемой вопреки всей пропаганде 90-х годов, остается Великая Отечественная война. Это то, вокруг чего действительно существует общественный консенсус, такой мощный выщербленный столб посреди пустыни, но если и его сломать, то у нас автоматически идёт слом и общества, и государства. И это именно то, что, естественно, подвергается наибольшему количеству попыток фальсификации и ревизии.

      Алексей Байков. Я бы заметил, что эта проблема возникла не в 90-е годы, а гораздо раньше. И тогда, на мой взгляд, Советское государство совершило большую ошибку. Оно, грубо говоря, сказало, что есть одна версия истории — и всё, что ей не соответствует, должно быть ликвидировано или убрано в дальний чулан. Вместо того, чтобы какие-то скользкие, непонятные места объяснить, создать вокруг них здоровую обстановку дискуссии, предпочитали почему-то банальное замалчивание. Солженицын опубликовал "Архипелаг ГУЛАГ"? Опубликовал. Внятной реакции научного сообщества не последовало. А что потом? Потом Солженицын с Роем Медведевым называют, основываясь на "Архипелаге", какие-то безумные цифры относительно количества репрессированных.

     Так почему же статистику по лагерям МВД поднял только Земсков в 1990 году? Что, сразу после выхода "Архипелага" нельзя было создать эту комиссию? Конечно, можно. Почему вместо того, чтобы с документами в руках показать лживость "Архипелага", за него давали срок, тем самым как бы подтверждая "правдивость" написанного?

     Если это бюрократический момент — то об этом хорошо писал Кургинян: что у нас государство всегда боялось власти экспертов. Оно боялось привлекать интеллектуалов к любой деятельности, поскольку в таком случае люди, непосредственно осуществлявшие аппаратно-директивное управление, некоторым образом оказывались бы отодвинутыми от самой власти.

     Вторая проблема — этическая. Когда был выпущен "Архипелаг ГУЛАГ", большинство и тех, кто сидел, и тех, кто охранял, были живы. И, возможно, люди наверху считали, что дискуссия вокруг "Архипелага" выльется в мощный общественный конфликт.

     Третья проблема заключалась в том, что власть вообще не знала, как на это реагировать. Тогда не было ни концепции борьбы за историю, ни вообще осознания того, что история может быть использована в качестве оружия против государства. Хотя уже Орруэл написал в своём романе "1984", что тот, кто контролирует прошлое, будет контролировать будущее.