Прежде чем Мак успел вскинуть винтовку, стая скрылась в лесу. Слишком быстро! Пятеро оставшихся людей застыли, как пригвожденные к земле. В душе каждого из них стремительно рос ужас. Мак потряс головой, пришел в себя и вдруг понял: оставаться близ этой тропы чертовски опасно. Перекинув раненого Пита через плечо, он крикнул:

— Джослин, бери пеленгатор! Люсиль, вперед! Мадди уже ничем не поможешь! Скорее уходим, пока они не вернулись. Зизулу, бери ружье и прекрати разыгрывать туриста. Скорее!

Люсиль очнулась и зашагала вперед. Колонна не останавливалась, пока расстояние между ними и убийцами Мадди не увеличилось до пяти километров. Только тогда Мак остановился и осторожно спустил с плеча Пита. Все трое военных окружили Пита и Чарли, настороженно озираясь, пока биолог занимался раной.

Чарли сделал для своего пациента все возможное. Пит находился в полузабытьи, рана имела страшный вид. Клык одного из хищников разодрал скафандр и глубоко впился в руку. Рана кровоточила, Пит потерял много крови, но самое плохое, он уже надышался углекислоты — его лицо стало серым, дыхание — частым и мелким. С помощью нагрудной панели скафандра Чарли увеличил приток кислорода к шлему Пита, выгоняя углекислоту изнутри скафандра через рваный рукав. Вытащив походную аптечку, Чарли разрезал рукав, полил рану антисептиком и обезболивающим и наложил повязку.

Поколебавшись, он воспользовался подкожным шприцем из аптечки, чтобы ввести Питу повышенную дозу антишокового препарата и стимулятора. При потере крови употребление этих препаратов было рискованным делом — грозило сердечным приступом. Но если придется продолжать поход через этот страшный лес и ночью. Пит должен идти сам. Только Мак мог нести его долго, а если Мак свалится от усталости, все остальные подвергнутся еще большему риску.

В аптечке оказались герметичные заплаты для скафандров, и Чарли наложил на дыру самую большую из них. Вновь заработав на нагрудной панели скафандра, он восстановил давление внутри, но оставил высоким поступление кислорода. На лицо Пита возвращался прежний румянец, его дыхание стало легче.

— Это все, что я могу сделать, — развел руками Чарли. — С ним было бы все в порядке, не будь потеря крови такой огромной. Пусть передохнет хотя бы несколько минут, прежде чем мы двинемся дальше. Да и заплата на скафандре должна успеть схватиться.

Внимательно осматриваясь, Джослин ощутила, как капля скатилась по ее щеке, и поняла: это не пот, а слеза. Ей хотелось оплакать Мадди Мадсен, способного ребенка, пережившего столько опасностей, молоденькую девушку, вверенную заботам Джослин. Джослин жалела, что не может почувствовать угрызения совести, скорбь или вспомнить о Мадлен: окружающая их опасность, приток адреналина и страх не оставляли места для других эмоций.

Вскоре Пит пришел в себя и заявил, что он способен идти. Казалось, он не помнит, что произошло. Чарли помог ему подняться, радуясь, что лекарства помогли воскресить дипломата.

Вскоре колонна двинулась в путь.

Лагерь рафинаторов. Планета Застава

Дальние часовые к югу от лагеря сообщили об отдаленном грохоте, слышном сквозь шум грозы, а затем — об очереди быстрых взрывов, словно несколько ружей выстрелили одновременно. Звери начали убегать к югу, словно спасаясь от погони. Все происходящее вызывало настойчивую мысль о нигилистах. Кто еще мог вломиться в самую гущу леса без предупреждения и путешествовать сквозь лес, вместо того чтобы выбрать относительную безопасность Дороги?

Только К'астилль нашла происходящему другое объяснение, но не осмелилась высказать его вслух, ибо не смела даже надеяться, что не ошиблась. Она вызвалась вести команду по пересеченной местности и исследовать причину странных взрывов. Десять зензамов отправились к месту взрыва пешком, вооруженные до зубов — не только против предполагаемых противников, но и против лесных хищников.

К'астилль вела свою команду быстрым шагом, и вскоре впереди послышались звуки выстрелов. Зензамы задвигались медленнее, прислушиваясь к звукам. Вскоре стало ясно, что не только они приближаются к источнику звуков, но и источник движется прямо на них. К'астилль все больше наполнялась уверенностью: им предстоит встретиться не с шайкой кровожадных нигилистов. Она прибавила шагу.

Только чудом люди и зензамы не перестреляли друг друга, когда ближе к полудню группы чуть не столкнулись. К'астилль первой заметила людей, и, к счастью, ей хватило ума громко закричать: «Люсиль! Люсиль!», вместо того чтобы галопом броситься к подруге. Избрав последнее, К'астилль вряд ли могла уцелеть.

А потом ей пришлось вытерпеть приступ удушья, когда Люсиль обвила обеими руками ее шею.

— О, К'астилль! Слава Богу! Не знаю, смогли бы мы пройти дальше!

К'астилль ответила на объятия подруги.

— Люсиль, ты вернулась, — произнесла она по-английски. — Добро пожаловать!

Отстранившись, К'астилль повернулась к другим людям, явно взволнованным тем, что они оказались в кольце вооруженных туземцев. К'астилль вдруг осенило, что зензамы кажутся людям огромными и угрожающими. Она сунула свое оружие за пояс и обратилась к остальным людям на английском, старательно подбирая слова:

— Меня зовут К'астилль. От имени Д'чимчау, правительницы рафинаторов, я рада приветствовать вас и пригласить в гости. — К'астилль долго репетировала эту речь, ожидая возвращения Люсиль со своими друзьями.

Самый крупный из людей — в сущности, самый огромный из всех людей, каких доводилось видеть К'астилль, — выступил вперед и поклонился. Как и все люди, он казался изможденным и едва держался на ногах.

— Меня зовут Терренс Маккензи Ларсон, а это Джослин-Мари Купер-Ларсон, Чарльз Зизулу и Питер Уильям Гессети. От имени Лиги Планет мы благодарим вас за гостеприимство.

Смутившись на мгновение, К'астилль вдруг вспомнила жест гардианов. Она шагнула вперед и протянула четырехпалую руку этому Терренсу, или как там его зовут. Имя она решила уточнить позднее.

Казалось, Мак был удивлен этим жестом, но, взглянув прямо в черные глаза К'астилль, он крепко пожал ей руку под проливным дождем Заставы.

Измученные люди испытали невыразимое облегчение, оказавшись среди вооруженной охраны. Встреча с туземцами произошла просто, безо всякой торжественности. К'астилль и Люсиль шли бок о бок, словно две встретившиеся после долгой разлуки школьницы, болтая на смеси 3—1 и английского, понятной только им двоим. Казалось, остальных аборигенов заинтересовали новые и непривычные половинчатые, но они уже привыкли видеть Люсиль, и потому чувство новизны для них притупилось. Кроме того, никто из них не говорил по-английски.

Мак, Пит, Джослин и Чарли всеми силами старались не таращиться на своих сопровождающих. Безопасный и герметичный фургон, в котором они могли избавиться от скафандров, находился впереди, и это прибавило людям прыти. Но лагеря рафинаторов они достигли только ближе к ночи, и к тому времени люди изнемогли так, что едва сумели забраться в фургон. Маку и Чарли пришлось почти тащить на себе Пита. К'астилль и Люсиль решили, что для встречи с правительницей будет разумнее дождаться утра.

Люсиль вошла в знакомый герметичный фургон, испытывая сложную смесь чувств. Она была рада видеть К'астилль, рада избавиться от скафандра, но после всех усилий вновь вернуться в передвижную тюрьму! За время ее отсутствия в фургоне ничего не изменилось: один стол, стул странной формы, вещи, аккуратно сложенные в углу, маяк, висящий на стене. По крайней мере, теперь Люсиль была не одна.

Пит быстро слабел. Последней вспышки его энергии едва хватило, чтобы вползти в фургон. Люди поскорее втащили его внутрь. Пит потерял сознание в шлюзе. Его перенесли в комнату и избавили от скафандра.

Пит оказался перепачканным кровью, запах крови и пота наполнил фургон, едва с него успели снять шлем. От движения повязка ослабла, и кровотечение продолжалось еще долго, прежде чем кровь на ране запеклась. Пит был бледным и слабым. Его раздели, Люсиль принесла несколько губок и пропитала их водой из резервуара. Пита обтерли как могли и завернули в одеяла. Чарли размотал повязку и осмотрел рану — она была страшной на вид, но неопасной.