– Скажи мне, Господи, неужели мы так устроены, что приходим к чему-то разумному только через боль и страдания?
Пал Палычу показалось, что Он тоже улыбнулся.
Ровно в шестнадцать ноль-ноль за домом под номером «десять» бронированный «Брабус» свернул с Кутузовского проспекта и, проехав около пятидесяти метров, остановился возле дома под номером «двенадцать», стоящим в некотором углублении. Высадив хозяина с телохранителем, не торопясь поехал на охраняемую стоянку для машин посетителей ресторана в сопровождении «Гелентвагена», также освободившегося от бремени тяжеловесных охранников.
Поднявшись на второй этаж по ступенькам лестницы, ведущей ко входу в ресторан «Грин», Пал Палыч оказался в фойе, где столкнулся лицом к лицу с выходившим из зала управляющим, которого хорошо знал.
– Добрый день, Пал Палыч! Давненько вы нас не навещали.
Они обменялись рукопожатием.
– Здравствуй, Алеша. Извини, дела замучили.
– Бывает. Все равно искренне вам рады, – сказал управляющий, помогая Пал Палычу снять пальто.
– Спасибо. Ну а вы как? Все матереете?
– Признаюсь, да, – не без гордости ответил Алексей. – Сейчас под этим же названием открываем первый русский ресторан в Женеве. Чтобы уже не так за державу было обидно.
Пал Палыч улыбнулся.
– А вот это ты, Алеша, правильно сказал.
В сопровождении управляющего Пал Палыч вошел в ресторан. Надо сказать, что это был один из немногих в Москве ресторанов с великолепной кухней, куда ездили специально для того, чтобы вкусно поесть и спокойно пообщаться. Поражала изысканная скромность интерьера, без малейшего намека на безвкусную, кричащую роскошь. Все было выдержано в безупречных тонах и отличном стиле.
Пал Палыч обвел взглядом посетителей и, не найдя среди них Скрипченко, хотел, было, обратиться с вопросом к Алексею, но тот, мгновенно разобравшись в ситуации, сказал:
– Пал Палыч, вероятно, тот, кого вы ищите, ждет вас в «Пиано» баре. Дальний угловой столик за роялем. Вас проводить?
– Спасибо, Алеша, я найду.
Пройдя наискосок через зал, Пал Палыч оказался в «Пиано» баре – комнате немногим поменьше, так же, как и зал, стилизованной под «маракеш». Розовые стены, на которых висели симпатичные творения художника Тимошкина, вместе с приглушенным освещением создавали приятную атмосферу уединенности.
Сидящий за столиком в самом дальнем углу Скрипченко сразу увидел Пал Палыча и помахал ему рукой. Пал Палыч направился к уже что-то поедавшему Игорю Олеговичу. Усадив охрану за ближайший к выходу столик, он по пути бросил бармену: «Пусть мои ребята что-нибудь себе закажут. Скажи им, что я так сказал». Не вставая, Игорь Олегович протянул руку Пал Палычу.
– Еще раз здравствуй, дорогой.
Пал Палыч не торопясь сел напротив Скрипченко и только тогда протянул ему свою.
– И ты еще раз здравствуй, Игорь Олегович.
Настроение у Скрипченко было приподнятым. Он с аппетитом поглощал модный в наши дни салат «Руккола» с черри, пармезаном и оливковым маслом.
– Ты, Пал Палыч, очень верно поступил, что напомнил мне про этот ресторан. Замечательная кухня. Помнишь, как мы с тобой пожирали здесь бычьи хвосты? Неординарное блюдо. Или, как сейчас говорят, прикольное. И ведь вкусное, зараза!
– Помню, Игорь Олегович, помню.
Появился официант, держа в руках меню:
– Добрый день, Пал Палыч. Что будете заказывать?
– Меню не надо. Спасибо. Бутылку «Перье» без газа.
Учтиво кивнув головой, официант удалился.
– Ты что, действительно, не будешь ничего есть?
– Именно так, Игорь. Иногда очень полезно посидеть на одной воде.
Скрипченко внимательно посмотрел на излучавшего спокойствие Пал Палыча.
– Хозяин – барин. А я вот с удовольствием. Проголодался, понимаешь ли.
Игорь Олегович закинул в себя очередную порцию салата.
– Знаешь, а я ведь уже наслышан. Доложили, так сказать.
– И что же тебе доложили?
– Сказали, что ты очень энергично начал наводить порядок на своей кухне. А от себя могу добавить, что делаешь все по-умному и своевременно. Многое меняется в этой жизни, и главное – надо это понять в нужный момент. А ты – умница. Уважаю.
– Ты имеешь в виду отделение мух от котлет? На моей кухне всегда был идеальный порядок. Конечно, в зависимости от того, как на это посмотреть, но за добрые слова тем не менее спасибо.
– Не за что, мой дорогой. Пока не за что.
Появился официант с бутылкой «Перье» на подносе. Он налил в бокал Пал Палыча воды и, забрав у Скрипченко пустую тарелку с приборами, собрался уходить. Игорь Олегович жестом остановил его.
– Милейший, а что у нас там с рыбкой?
– Скоро уже будет готово, – сказав это, официант незаметно растворился.
– Я себе заказал запеченного в фольге «морского волка». «Сибас» называется. Не пробовал?
– Хороший выбор. Очень вкусно.
Отпив из бокала красного вина, Игорь Олегович закурил сигарету.
– Вот, сколько тебя, Паша, знаю, а завидовать тебе не перестаю. Знаешь, почему? Потому, что не куришь. Чего я только не перепробовал, чтобы бросить, пока, наконец, не понял, что бросать мне вовсе и не хочется.
– А завидовать не перестаешь.
После глубокой затяжки, выпустив дым изо рта, Игорь Олегович радушно улыбнулся.
– А вот завидовать не перестаю. Видать, это в моей чиновничьей крови.
– А как спится по ночам?
– Что ты сказал? Не расслышал.
– Я говорю, бессонница тебя от зависти не мучает?
– Ах, бессонница… Н у, если за день надергаешься, как бобик, то, прости, не до нее, родимой. Вообще, конечно, устаю, Паша.
Он сделал еще глоток вина.
– Ладно, Пал Палыч, давай поговорим о деле, – серьезным тоном произнес Скрипченко, заметив, что Пал Палыч украдкой посмотрел на часы. – Ты, конечно же, знаешь о существовании в нашей стране такой крупной нефтяной компании, как «ЕвроСиб».
– Конечно же, знаю.
– Значит, наверняка до тебя уже дошла информация, что она стоит на грани банкротства.
Пал Палыч молчал. Как опытный переговорщик и хороший психолог, он отлично понимал, что самым важным в этот момент является способность не выказать на своем лице мины удивления, так как то, что сейчас сказал Игорь Олегович, для него стало именно событием. Он слышал об этом впервые. А если учесть, что об этом говорит сам Скрипченко, значит, это очень серьезно. Спокойствие удава покинуло Пал Палыча, но даже самый пристальный взгляд не смог бы этого определить. Однако надо было что-то отвечать.
– Насколько я знаю, процедуры банкротства еще не было.
– Правильно знаешь. Пока не видим смысла, потому и отмашку не даем. Так вот, Паша, как раз поэтому я и попросил тебя сегодня встретиться со мной.
– А какое отношение я имею к «ЕвроСибу»?
– Раньше не имел, а теперь будешь иметь. И прямое, и непосредственное.
Это была не просто информация. Это было конкретное предложение, от которого отказываться не принято. Щекотливая вырисовывалась ситуация: тебе не открыли и четверти колоды, но ты уже стал посвященным, а, значит, мосты если не сожжены до конца, то уже горят вовсю ярким пламенем. Оставаясь внешне абсолютно спокойным, Пал Палыч испытывал колоссальное напряжение, только не было одного – страха.
На его счастье официант принес запеченного в фольге «морского волка», источавшего столь изысканные ароматы, что неимущему впору было удавиться только от одного созерцания данного блюда, так аппетитно оно выглядело. Появилось время подумать и выработать дальнейшую линию поведения.
На минимальное расстояние Игорь Олегович приблизил свой нос к дымящейся рыбе и, прикрыв глаза, осторожно вдохнул в себя ее аромат.
– Ух, от одного запаха мурашки по коже. Зря ты, Паша, на водичку перешел, – сказав это, Скрипченко вооружился приборами и приготовился отчленить от «Сибаса» первый кусок.
Пал Палычу подумалось, что он слишком долго был занят собой, если такие события могли происходить вне поля его зрения. Прикинуться дурачком и дать понять, что ты совершенно не в курсе (что и было на самом деле), – неприемлемо. Да и поздно уже. Значит, остается одно – сыграть в заинтересованность и попытаться выведать тем самым какие-то подробности.
