Меньше всего Гитлер был заинтересован в Москве. Согласно его первоначальному плану группа армий "Центр" должна была остановиться на линии р. Десна и севернее, передать большую часть своих сил группе армий "Юг" и в этом году прекратить какие-либо наступательные действия в направлении Москвы. Поэтому 4-я танковая армия была расформирована, а штаб фельдмаршала фон Клюге переведен в резерв. Две танковые группы теперь подчинялись непосредственно командующему группой армий "Центр". Было предложено подчинить Клюге танковую группу Гудериана и новую полевую армию. Предполагалось, что это объединение будет наступать в юго-восточном направлении в полосе наступления группы армий "Юг" с целью разгромить сосредоточенные там крупные силы противника.

Главнокомандующий сухопутными силами фельдмаршал Браухич и его начальник штаба генерал Гальдер не одобрили этого плана. Браухич настаивал, чтобы группа армий "Центр" двигалась прямо на Москву, в захвате которой он видел основную цель всей кампании. Фельдмаршал фон Бок и штаб группы армий "Центр" разделяли эту точку зрения. Фельдмаршал фон Клюге предпочитал действовать в соответствии со стратегическим планом Гитлера. Эти разногласия вызывали острые столкновения. Потому-то принятие окончательного решения и задержалось на несколько недель.

А в это время разгорелись тяжелые бои между Днепром и Десной, между Западной Двиной и верхним течением Днепра. Постепенно наши войска закрепились на довольно прочной линии обороны, проходящей вдоль р. Десна к востоку от Рославля и Ельни и к западу от Дорогобужа. Эту линию, которая была продолжением рубежа, обороняемого расположенной несколько севернее 9-й армией, удерживали войска старой 4-й армии. 4-я армия была восстановлена, и фельдмаршал фон Клюге опять стал ее командующим. Теперь мы несли ответственность за удержание обороны вдоль Десны.

В течение второй половины августа и всего сентября 4-я армия вела бои на рубеже Десны, а 9-я армия оборонялась на правом берегу Днепра севернее Дорогобужа. К югу от нас вместе со 2-й армией вела бои 2-я танковая группа Гудериана, в то время как 3-я танковая группа Гота действовала во взаимодействии с 9-й армией. Не располагая достаточной поддержкой танков, мы вынуждены были перейти к позиционной обороне вдоль Десны, что требовало большого количества войск. Русские предпринимали яростные контратаки и все чаще и чаще прорывали тонкую линию нашей обороны. В критическом положении нас спасали только танковые части. Во время этих боев мы убедились, что в современной войне поддержка танков необходима пехоте не только в наступлении, но и в обороне.

Когда я говорю, что наша линия обороны была тонкой, я отнюдь не преувеличиваю. Дивизии обороняли полосу по фронту около 30 километров. Кроме того, в ходе боевых действий, особенно в районе Ельни, чти дивизии понесли тяжелые потери и имели теперь неполный состав. Что касается тактических резервов, то их просто не было.

Разногласия между Гитлером и его высшими военными советниками касались не только стратегии, но и тактики. В боевых действиях, рассчитанных на окружение крупных сил противника, мы захватывали много пленных и большие трофеи. И все-таки результаты были не такими значительными, как это могло бы показаться на первый взгляд. Во-первых, для окружения больших соединений противника требовались крупные танковые силы; во-вторых, такое окружение противника редко заканчивалось удачно, так как большие группы русских часто ускользали из котлов и уходили на восток. Поэтому Гитлер настаивал на окружении небольших групп противника, считая, что эта тактика будет более успешной.

В сентябре решился, наконец, вопрос о будущей стратегии. Был принят вариант, предложенный фельдмаршалом фон Браухичем. Итак, мы идем на Москву. Вопрос теперь заключался в том, успеем ли мы своими слабыми силами захватить все еще далекую столицу, прежде чем наступит суровая русская зима. Нам предстояло дорого заплатить за бесплодные споры, занявшие несколько недель августа и весь сентябрь.

Наконец, приказ был получен. Группа армий "Центр" должна была наступать на Москву. Начало операции намечалось на 2 октября. Итак, жребий брошен, великая битва вот-вот начнется. Увертюрой к ней должно было стать сражение за Вязьму.

Пока среди немецкого верховного командования шел спор о том, что делать, русские построили новую оборонительную линию вдоль верхнего течения Днепра и Десны, то есть как раз перед фронтом группы армий "Центр". Эта линия представляла собой внешнее кольцо оборонительной системы, прикрывавшей Москву.

Наша задача — прорвать эту линию обороны, осуществить двойное окружение противника и до наступления зимы вступить в Москву.

Наши войска дислоцировались следующим образом. Находившаяся в районе Брянска и к югу от него 2-я армия вместе с приданной ей 2-й танковой группой Гудериана должна была нанести удар в направлении Орла и, овладев им, продвинуться на север. Слева располагалась 4-я армия Клюге с приданной ей танковой группой Гепнера. Левый фланг 4-й армии проходил вдоль верхнего течения Днепра восточнее Смоленска. Эта армия, усиленная танками, должна была нанести основной удар по Москве. К северу от верхнего течения Днепра находилась 9-я армия Штрауса с приданной ей танковой группой Гота. Как и в прежних боях восточнее Буга, танковые группы Гепнера и Гота были сосредоточены на внешних флангах полевых армий. Эти танковые соединения должны были двигаться сначала на восток, а затем повернуть навстречу друг другу с целью окружения Вязьмы. Полевые армии должны были повторить свою старую тактику, которая прежде всегда оказывалась успешной. Эта тактика, как говорилось выше, заключалась в окружении мелких группировок противника внутри огромного кольца окружения, создаваемого танковыми соединениями. Как только клеши сомкнутся, танковые группы, не обращая внимания на бой с окруженным противником, который, безусловно, разгорится в котле в районе Вязьмы, должны будут продолжать с максимальной скоростью двигаться на Москву.

Наступление началось ранним утром 2 октября. Армии Клюге и Штрауса, усиленные танковыми группами, атаковали противника с поистине замечательной точностью. Войска действовали точно по планам, разработанным генеральным штабом. В этом сражении, проведенном, как на ученье, и происходившем между 2 и 13 октября, группа армий "Центр" захватила 650 тысяч пленных, 5 тысяч орудий и 1200 танков. Поистине астрономические цифры! {Данные о потерях советских войск в первые месяцы войны (в том числе и в сражении под Вязьмой) вымышлены. Сводки германского верховного командования, на основе которых даются сведения о потерях, преследовали пропагандистские цели. Так, германская печать и радио в октябре 1941 г сообщали, что немецкие войска уже вступили в Москву и с Россией покончено. Приводя такие поистине астрономические цифры потерь, немецкое командование внушало народу и армии мысль о полном разгроме Советской Армии. (Прим. ред.)}

Такие же потери русские понесли и на участках групп армий "Север" и "Юг" Неудивительно, что Гитлер, высшее командование и войска полагали, что материальные и людские ресурсы Красной Армии подходят к концу. Как нам сообщали пленные, это наступление, предпринятое в такое позднее время года, было для русских полной неожиданностью. Казалось, Москва вот-вот падет. В группе армий "Центр" все стали большими оптимистами. От фельдмаршала фон Бока до солдата все надеялись, что вскоре мы будем маршировать по улицам русской столицы. Гитлер даже создал специальную саперную команду, которая должна была разрушить Кремль. И все-таки можно только сожалеть, что министр пропаганды нашел уместным сделать напыщенное заявление, что война на Востоке, дескать, выиграна, а Красная Армия фактически уничтожена.

Чтобы ясно представить себе размеры надвигавшейся катастрофы, следует обрисовать, каково было в тот момент психическое состояние наших командиров и войск. Начиная с 22 июня немецкая армия шла вперед оn победы к победе и, несмотря на скверные дороги и плохую погоду, преодолела огромное расстояние от Буга до окрестностей Москвы. Так как большая часть армии передвигалась пешком с обозом на конной тяге, то уже один марш наших войск можно считать подвигом. И все это было сделано в течение каких-то трех с половиной месяцев, из которых несколько недель мы бездействовали, пока верховное командование обсуждало вопросы высшей стратегии. 12 октября, когда сражение за Вязьму в основном закончилось (остались лишь разрозненные очаги сопротивления русских), мы с гордостью могли смотреть на наше прошлое и с уверенностью — в будущее.