— Может, и так. И все оставались на своих местах? — Он вдруг резко повернулся и, склонившись надо мной, пристально посмотрел на меня. — Что скажете, мистер Уиллс?

— Конечно, все оставались на своих местах, — отвечал я.

— Вот как? Послушайте, вы ведь профессиональный фокусник? Маг, так сказать?

— Откуда вам это известно? — спросил я.

Он улыбнулся широко, но отнюдь не дружелюбно.

— Да весь город о вас говорит, мистер Уиллс. Здесь так не бывает, чтобы кто-то приехал, а его биография была бы нам неизвестна. — Улыбка исчезла с лица констебля. — Значит, вы, маг и фокусник, знаете, как освободиться от наручников. Разве не так?

— Конечно так, — ответил за меня Зоберг. — Но почему это должно означать, что мой друг убил мистера Герда?

О'Брайант торжествующе покачал головой:

— Это мы выясним потом. Сейчас же все складывается просто. Мистера Герда убили в комнате, которая была запечатана. С ним были еще трое людей, все прикованы наручниками к креслам. Кто из них освободился от наручников так, чтобы другие этого не заметили?

И он коротко кивнул в мою сторону, точно отвечая на свой вопрос.

Зоберг испытующе посмотрел на меня, потом, как мне показалось, съежился. Вид у него был такой же измученный, что и у Сьюзен. Да и я был недалек от того, чтобы рухнуть без сил.

— Хотите чистосердечно сознаться, мистер Уиллс? — предложил О'Брайант.

— Разумеется нет! — резко ответил я ему. — Я не тот, за кого вы меня принимаете.

— А я уж думал, — продолжал он, точно поймав меня на дискредитировавшем меня признании, — что это дьявол, а не человек убил мистера Герда.

Я покачал головой:

— Я не знаю, что убило его.

— Может, скоро вспомните. — Он направился к двери. — Идете со мной. Я беру вас под стражу.

Я поднялся, покорно вздохнув, но задержался на минуту, чтобы обратиться к Зобергу.

— Держитесь, — сказал я ему, — Пригласите кого-нибудь, чтобы присмотреть за мисс Сьюзен, а потом поразмышляйте, что могло произойти. Вы можете помочь доказать, что это был не я.

Зоберг слабо кивнул, но глаз не поднял.

— Чтобы ни один из вас не заходил в ту комнату, где тело! — предупредил всех О'Брайант. — Мистер Уиллс, возьмите пальто и шляпу.

Я сделал, что он сказал, и мы вышли из дома. Снега выпало на несколько дюймов, и он все еще продолжал идти. Мы с О'Брайантом пересекли улицу, и он постучал в дверь дома с островерхой крышей. Нам открыл смуглый человек небольшого роста.

— Произошло убийство, Джим, — важно произнес О'Брайант. — В доме Герда. Сам мистер Герд мертв. Иди туда и проследи там за всем. И жену прихвати с собой, чтоб присмотрела за мисс Сьюзен. Она очень плоха.

Мы пошли дальше по улице, потом свернули на площадь. Двое или трое мужчин, стоявших возле аптеки, с любопытством посмотрели на нас и, когда мы проходили мимо, что-то зашептали. Потом какой-то человек остановился и внимательно посмотрел на меня. У меня такой интерес не вызывал никаких эмоций.

— Кто эти люди? — спросил я у констебля.

— Местные жители, — ответил он. — Им очень интересно знать, как выглядит убийца.

— А откуда они узнали о том, что произошло? — едва не простонал я.

Он коротко, натужно хохотнул:

— Разве я не говорил, что новости в этом городе распространяются быстро? Да об убийстве уже полгорода говорит.

— Вы еще убедитесь, что совершили ошибку, — заверил я его.

— Если и так, то попрошу у вас прощения. А пока я исполняю свои обязанности.

Тем временем мы подошли к зданию из красного кирпича. Я поднялся вместе с О'Брайантом по мраморным ступенькам и подождал, пока он откроет большую двойную дверь затейливым ключом изрядного размера.

— Городок у нас небольшой, — заметил О'Брайант, точно извиняясь, — но камера для вас найдется. Снимайте шляпу и пальто — пока побудете здесь.

Камера находилась в верхней части здания муниципалитета. Ее замыкала тяжелая деревянная дверь, а свет проникал в крошечное окошко. Стены были голые — неоштукатуренный кирпич, пол бетонный, а потолок покрыт выкрашенными белой краской досками. В рожке горела масляная лампа. Из мебели имелись только железная койка, привинченная к стене под окном, стул из плетеной проволоки и некрашеный стол. На столе стояли миска и кувшин, а вокруг них были разбросаны карты.

Заперев меня, констебль О'Брайант заглянул в небольшое зарешеченное окошко в двери. Я увидел только нос, глаза и широкие губы, точно это был саркастически улыбающийся Полишинель.

— Послушайте, — неожиданно обратился я к нему, беря себя в руки, — мне нужен адвокат.

— В городе нет адвоката, — мрачно прогудел он.

— А судьи Персиванта тоже поблизости нет? — спросил я, вспомнив, что рассказывала мне Сьюзен.

— Он не практикует, — пробормотал О'Брайант, и его остроносое лицо исчезло.

Я подошел к столу, не спеша собрал карты в колоду и перемешал их. Чтобы успокоились пальцы, которые продолжали дрожать, я проделал несколько фокусов: прятал карты в руке, доставал из перемешанной колоды короля и перемещал колоду из одной руки в другую так, чтобы карты раскрывались, как аккордеон.

— Не хотел бы я играть с вами в покер, — произнес О'Брайант, снова пришедший поглазеть на меня.

Я подошел к решетчатому окну и заглянул в него.

— Вы не того взяли, — снова сказал я. — Даже если бы я был виновен, вы обязаны предоставить мне адвоката.

— Выходит, я не прав, так, что ли? — издевательски произнес он. — Подождите до завтра, с утра сходим в окружное правление, и шериф решит, нужен вам, по его мнению, адвокат или нет.

Он умолк и прислушался. Я тоже услышал этот звук — так глухо и монотонно катятся камни по склону или бежит, приближаясь, напуганный скот где-то вдалеке.

— Что это там? — спросил я.

О'Брайант — ему в коридоре было лучше слышно — склонил голову набок. Потом откашлялся.

— Как будто бы люди собрались на площади, — ответил он. — Пойду посмотрю…

Он резко умолк и пошел прочь. Шум усиливался. Приблизившись к решетчатому окошку, я видел, как констебль расправил плечи и сжал кулаки, точно вдруг проникся ощущением приближающейся опасности.

Дойдя до лестницы, он стал спускаться вниз. Едва он исчез из поля моего зрения, как я повернулся, подошел к койке и, встав на нее, выглянул в окно. С внутренней стороны к окну были крепко приделаны два железных прута вместо решетки. За них я и уцепился, когда смотрел в окно.

Я смотрел из задней части здания и видел центр площади с военным мемориалом, ряд магазинов и домов, едва различимых вдали сквозь толстую пелену падавшего снега. Что-то темное приблизилось внизу к стене, и я услышал возглас человека, в котором таилась угроза.

— Вижу его голову в окне! — закричал этот человек, и к нему присоединилось еще несколько голосов.

Спустя минуту что-то тяжелое ударилось в стену рядом с оконной рамой.

Я отскочил от окна и снова подошел к решетке в двери. Через нее я увидел возвращавшегося О'Брайанта, которого сопровождали несколько человек. Приблизившись, они заглянули в камеру.

— Выпустите меня, — произнес я. — Там толпа.

О'Брайант сокрушенно кивнул.

— Ничего подобного здесь еще не бывало, — сказал он, словно именно он нес ответственность за всю историю городских происшествий. — Они ведут себя так, будто хотят взять закон в свои руки.

— Мы — члены городского совета, мистер Уиллс, — заговорил невысокий толстяк, стоявший рядом с ним. — Мы узнали, что некоторые горожане ведут себя отвратительно, и пришли, чтобы защитить вас. Обещаем вам полную защиту.

— Аминь, — протянул худощавый человек.

Я догадался, что это священник.

— Вас ведь только шестеро, — заметил я. — Неужели этого хватит, чтобы защитить меня от обезумевшей толпы?

Словно для того, чтобы придать вес моему вопросу, откуда-то снизу, со стороны наружной стены здания, донеслось громкоголосое гиканье. Вслед за тем в коридоре послышался гулкий стук, точно дубиной застучали по толстому железу.