Чтоб тьму понять, я должен стать ученым -

Во тьму весь свет души своей вложить.

Источник света светит неустанно:

Он по-другому не умеет жить,

Но мне знаком и горький свет тумана.

3.9

Но мне знаком и горький свет тумана:

Он серый, он безглазый, он пустой,

Как без листка исписанного стол,

Как без любви бессмертие титана.

В нем что-то лжет и брезжит непрестанно,

В обнимку сумрак бродит с темнотой

И безнадежность комкает листок

С не посланной наивной телеграммой.

Цветами чувств расцвечивая мир,

Прозрачность оставляю меж людьми -

Чтоб видели друг друга постоянно.

Тогда снимает немота уста,

И душу поражает немота,

Когда краса поэзии обманна.

3.10

Когда краса поэзии обманна,

Слова любви – не больше, чем слова.

Для жизни силы хватит им едва ль,

Как вод ручью – сравниться с океаном.

Я мертв, когда я ошибаюсь в главном:

В делах, идеях, чувствах и правах.

И в каждом слоге кроется провал,

Когда я с мирозданьем не на равных.

Мой дух распят на вечности проблем -

Нет тем в искусстве, кроме вечных тем,

Как ни была б их боль сиюминутна.

Так из минут слагаются века,

Но дух усталый ищет тем попутных,

И лжет изящно яркая строка.

3.11

И лжет изящно яркая строка,

Ища, в самой себе отдохновенья.

Усталость духа – это продолженье

Распятия души на пустяках.

Мир – все же мир в намеках и мазках,

Рассыпанных:, как кубики мгновений.

Жизнь -это ощущенье сопряженья

Людских тревог с дыханьем лепестка.

Душа не знает устали тогда лишь,

Когда коснется дух вселенских клавиш,

И музыка бессмертия звучит,

И мысль не ищет более покоя,

А ищет в мире истинных причин -

Суть мастерства не таинство святое.

3.12

Суть мастерства не таинство святое.

А долгий путь души за горизонт,

Где для нее единственный резон -

Жить за недостижимою чертою,

Пред запредельной не клонясь тщетою,

Суметь увидеть тайный горя сон,

В котором мир страдает в унисон

С тем, кто раздавлен был его пятою.

Тому, кто дна страданья не достиг,

Не сотворить свой гениальный стих,

В котором дух его найдет бессмертье.

Свет горизонта достижим, пока

К нему ведут не марши нужд несметных,

А слитный ритм души и мастерка.

3.13

А слитный ритм души и мастерка

Прервет, смеясь, духовную дремоту -

И, значит, надо снова за работу,

Которая не может быть легка.

Работа – жизнь… Дорога, далека ль?

По веку ставить вехи иль по году?

Не суть… Пусть разум делает погоду.

Конец далек – была бы цель близка.

Слепого времени слепая птица

Сквозь ночь, сквозь день неутомимо мчится,

Сметая мир невидящим крылом.

Я поднимаюсь, мир прекрасней строю

Но птица снова мчится напролом;

Я строю! Вы откапывайте Трою.

3.14

Я строю! Вы откапывайте Трою,

В обломки, словно в зеркало, смотрясь.

Нерасторжима между нами связь

Через пространство духа мировое.

Скрываясь под коростой, под корою,

Живем, познать самих себя боясь,

Но светоч глаз высвечивает нас -

Гляжу в свое же зеркало кривое:

Да искренна ль поэзия моя,

Когда, меня в бессмертие маня,

Вдруг даст понять, что я ее не стою?..

Пергамент чувств несите толмачу:

Он тайный смысл их, не спеша, откроет

Я ни о чем, чем жил, не умолчу.

4.1

Я строю! Вы откалывайте Трою -

Она была для жизни рождена,

Затем дотла умело сожжена -

Старались полубоги и герои.

Культуры прах вас ждет в культурном слое:

Пока вы докопаетесь до дна,

С глаз упадет забвенья пелена,

И вы, быть может, встретитесь со мною.

Но вряд ли вы сумеете узнать

В обломках мира откровенья знак,

Которой я пред смертью вам оставил:

Не черепа бессмысленный оскал,

А свет улыбки беззащитной тайны

Моей души из-под веков песка.

4.2

Моей души из-под веков песка,

Которым стали времени вершины,

Не извлекут ни руки, ни машины,

Ни речи рек, ни пантомима скал.

Меня поймет, кто дна тоски искал,

Чтоб, оттолкнувшись, превратиться в длинный

Прыжок… И слету лбом раздвинуть льдины,

В которых мир зажат был, как в тисках.

И лишь тому удастся воскрешенье,

В ком зазвучит мое стихотворенье,

Как сердце, пробуждая пульс в висках.

Тому лишь, кто меня в себе отыщет…

Но надо мною смерч забвенья свищет -

Шанс на удачу – тоньше волоска.

4.3

Шанс на удачу – тоньше волоска,

Но с каждым днем все выше мира стены.

О, нет, не стены – выше мира темы,

И вое слышнее грозовой раскат:

Как будто кто-то клавши ласкал -

И вдруг душа набата захотела,

И тишины стремительное тело

Внезапно в точку сжалось для броска.

Падите, очистительные ливни!

Нужна, душе прозрачность ваших линий

И сопричастность небу и земле.

Взбодрите корни, освежите кроны!

Но, заскорузнув в прахе и золе,

Лишь ищущему вход душа откроет.

4.4

Лишь ищущему вход душа откроет

В своих святынь бессмертный лабиринт

И дверь за ним неслышно затворит,

Чтоб он и мир – и ни частицы кроме..

Не оттого, что мир излишне скромен,

А чтоб возможно было говорить,

Забыв, что жизнь – арена либо ринг,

И не играть давно постылой роли.

Смелей, друзья, вперед – на дальний свет!

В моей душе безвыходности нет,

И лабиринт не будет вам норою.

Навстречу труден только первый шаг,

И мной он сделан – друг я или враг?

Пусть поиск вам покажется игрою.

4.5

Пусть поиск вам покажется игрою -

Излишня серьезность, как пузырь,

Хранящий важность лишь до первых дыр…

В чем разница меж грохотом и громом?

Не кровный брат ли крокодилу кролик?

И не супруги ль пустошь и пустырь?

И что за повод ищет поводырь?