9.1

Кто Город Солнца строит на песке,

Его сначала на бумаге пишет,

И ветерок бессмертия колышет

Заветные страницы в дневнике.

Когда душа в извечном марш-броске

В безвыходности светлый выход ищет,

И солнце красит в цвет надежды крыши,

И жизнь поет в разумном тростнике,

Я вижу, что горящая бумага -

Сестра родная боевого флага,

Когда ее огонь строки зажжет,

Душа, вдыхать устав пожаров запах,

Хотя себя в огне не бережет,

Мечтает тайно о воздушных замках,

9.2

Мечтает тайно о воздушных замках

Печальный архитектор типовой,

Привыкший к ровной жизни тыловой,

Где взмах крыла листом маршрутным замкнут:

Мир, где самец мечтает лишь о самках,

Где тянет раб урок свой трудовой,

Мир, где в домах немыслим домовой

И Дед Мороз, смеющийся на санках.

Не потому, что архитектор злой,

А потому» что строит мир чужой,

Что с прочими мирами одинаков.

Когда-нибудь он ватман развернет.

И сотню горизонтов проведет,

Подвешенных на знаках Зодиака.

9.3

Подвешены на знаках Зодиака

Сто горизонтов ищущей души,

В них сто восходов чудно хороши,

От ста закатов трудно не заплакать.

Здесь на свободе монополь Дирака,

Единый Разум, вечный спор решив,

С единым полем драться не спешит!

Он понимает – бесполезна драка.

Не покорять Природу – понимать,

Не подминать покорных – поднимать

Над многомерной сетью горизонтов,

Не делать из живых цветов букет…

Да станет правдой этот светлый сон твой

От всяческих напастей вдалеке!

9.4

От всяческих напастей вдалеке

Стал Город Солнца жизнью наполняться.

В нем не было понятий рас и наций

И знать никто не знал о Дураке,

Не умирал мальчишка в старике,

Богам никто не думал поклоняться,

Лгать не умели, не умели клясться,

Мудрец таился в каждом шутнике.

Все были бескорыстны, добродушны -

Не зря все замки в городе воздушны,

И вместо ламп там звезды в потолке,

И люди не обожраны, а сыты…

Найдется ли у Города спаситель,

Когда воздушный мир войдет в лике?

9.5

Когда воздушный мир войдет в пике

С орбиты сбит метеоритным роем,

Как крылья, мы страницы книг раскроем -

Всегда найдется выход в тупике:

Так спрятан ветер в легком ветерке,

Так спрятана пещера за норою.

Пора литературному герою

Спасать свой мир, как пламя в угольке.

Засыпан уголек песком и пеплом -

В нем двух антимиров остаток пекла.

Герой – кто сохранил тепло и свет.

Им был песок до камня перепахан,

Когда ушел грядущей жизни след

В зыбучие песковороты страха.

9.6

Зыбучие песковороты страха

Взвихряют нервно временной поток,

Когда он неожиданно глубок

От чьих-то непокорно-резких взмахов.

Песковорот сотрет и трон, и плаху -

Все перетрет, все превратит в песок,

Всосет в себя – ни песня, ни рывок

Не оградят крошащихся от краха.

Текут, скребут зыбучие пески -

От грусти оттирают, от тоски,

Сгущают в патоку улыбки доброй сахар.

Шуршит чуть слышно серая беда,

И незаметно серые года,

Шурша, сотрут мой Город в груды праха.

9.7

Шурша, сотрут мой Город в груды праха

Предательства безглазые слова

И, как обмылок, скользкая молва,

Зашторившая мир «своя рубаха».

И рухнет мир, от удивленья ахнув,

В раззявленный фундаментом провал.

И это – только первый перевал,

Лишь первое движение размаха.

И будет долго длиться маета:

То целый мир в душе, то пустота…

Отчаянье, полет, очарованье.

'

Вся жизнь моя – огонь на сквозняке,

Дрожащем от голодного желанья,

Чтоб я исчез, невиденный никем.

9.8

Чтоб я исчез, невиденный никем

Затрачивать не нужно сверхусилий.

Не нужно, чтоб газеты поносили,

Не нужно в храм въезжать на ишаке -

Дух надо, как горошину – в стручке,

Или, как джина, содержать в бутыли,

Чтоб сжались в нем желания, остыли

И на свином вмещались пятачке.

Живу не для того, чтоб на скрижали

Мои инициалы написали -

Я мирозданью цель хочу найти.

Пусть надо одой висит молчанья молот,

И ветер равнодушия свистит,

Но я упрям и буду строить Город.

9.9

Но я упрям и буду строить Город

Для тех, кто в мире места не нашел,

Дня тех, чье время не пришло еще,

Поскольку мир еще жестоко молод,

Еще силен в нем эгоизма холод,

Еще нахальны мерзости трущоб,

И вход в него «пришельцам» запрещен -

И к атмосфере знак такой приколот.

А в Город входят первые жильцы:

Читатели, мечтатели, творцы -

Они не ищут для прихода повод.

Творцы всегда предпочитают жить

Там, где свободно можно мир творить -

Творя, мы утоляем жизни голод.

9.10

Творя, мы утоляем жизни голод,

Который невозможно утолить,

Коль не удастся душу удалить

Иль умертвить введением иголок.

Путь в иглотерапию духа долог: -

Как душу ни коли – она болит,

Мне иглы безразличия ввели -

Прозрачен сердца бодренький осколок!

Проходит горе мира сквозь него,

Гонимое морозной синевой,

Сердечного покоя не нарушив.

Но души мертво, как доска к доске,

И беззащитно, как киты на суше,

Без творчества пригвождены к тоске.

9.11

Без творчества пригвождены к тоске,

Кто без него себя уже не мыслят.

Им все блага вселенной перечисли -

Для них блага в строке или в мазке,

Иль в первозданном мрамора куске.

Мы, может быть, затем из мрака вышли,

Чтоб звезд лучи бессмысленно не висли,

А бились пульсом мысли на виске.

Да только звезды далеко- далёко.

Не видно их из освещенных окон.

И не до них там, право, не до них.

Где бродит запах будущих свиданий,

Заботами забиты ночи, дни -

Дурманит дух наркотик ожиданья.