— О-о-о-о?! — хором воззвали к благоразумию подруги.

— …И брошу урода к чертовой матери, чтоб знал, каково это в принципе!

— А-а!

Но смех смехом, а с господином Ледянниковым им действительно необходимо быть осторожными. Сам гранд-аптекарь оказался не ума палата, но те люди, что за ним стоят, весьма серьёзные.

— Убогие, убогие, на хрена нам эти миллионы? Как будто без них плохо, — вздыхала озабоченная Тома.

— Все, Томка, ты план придумала, теперь отдыхай. Теперь это наша партия. Не бойся, разыграем, как по нотам.

Но по нотам не получалось.

— Не в Ледянникове дело, девочки, — растолковала однажды ситуацию Сима. — Ледянников этот просто попка-дурак, подсадная утка, зиц-председатель. Сидит себе в уютном кресле и думает, что он такой умный и все на него работают. И знать не знает, что судьба его давно решена. И даже в тюрьму он не сядет. Те, кто за ним, как за ширмой прячутся, хапать будут до последнего, выжимать все до капельки. А потом просто прикроются супераптекарем, вернее, его трупом. Спишут всё на покойного. А он, бедолага, как я выяснила, даже своими счетами не распоряжается. Расторопная секретарша все подписанные им бумаги куда-то уносит. И только с одобрения этой тайной инстанции отдает документы на проплату. Как выйти на эту самую инстанцию? Ясно, что грудастая секретарша — тоже попка-дурак, через неё не выйдешь.

И тогда Тамара решилась: пора сыграть ва-банк. Если хочешь выйти на самую крупную рыбу — закидывай сеть как можно дальше.

…Аптечный магнат Ледянников был безутешен — прекрасная Серафима бросила его! Бросила и засела дома.

— Алло! — всякий раз отзывался на телефонные звонки ее терпеливый голос хорошо воспитанной дамы.

— Симочка! — всхлипывал Ледянников, и жестокая молча клала трубку в сотый раз.

На самом деле Сима уже зверела. Это было невыносимо. Несмотря на то что Тома все время была рядом с ней.

— Как же мне это осточертело! Три дня одно и то же. Томка, может, пропустим хоть на этот раз? — Сима была вне себя от ярости.

— Бери трубку, — спокойно сказала Тамара. — Рано или поздно они прорежутся. Им Ледянников нужен спокойный и довольный. Подсадной ни в коем случае не должен дергаться.

Алло? — Сима с трудом изобразила всё тот же воспитанный тон.

— Слышь, герла? — раздалось в трубке.

— Пошёл в задницу! — радостно отчеканила Сима, не веря, что им наконец повезло и её пытка плачущим горе-аптекарем закончилась. Она бросила трубку, не дожидаясь ответа. Женщины много значительно переглянулись.

— Есть контакт, — сказала Серафима тихо, как будто телефон мог её подслушать.

И он точно будто подслушал — заверещал снова.

— Алло?

— Не поня-ал! — пробасил тот же приблатнённый голос.

— «В задницу» — это значит «в жопу», в анальное отверстие, в анус, одним словом. В то самое отверстие, куда тебя, козла, имели и иметь будут. Пшёл на… холуй!

Она бросила трубку.

— Томка, я вся взмокла! Слушай, а ты уверена, что мне за такие словечки бошку не снесут?

— А ты хоть прессу почитываешь?

— Зачем?

— Смотри!

Тамара жестом фокусника выдернула из своей объёмистой сумки, похожей на торбу, глянцевый журнал.

— Ой! Ни фига себе! Какая пре-е-елесть!

Снимок получился случайно. Но выглядел очень естественно. Сима на недавнем полуофициальном сборище, скромная и оттого еще более заметная, оказалась рядом с всесильным министром.

Она сама помнила этот момент прекрасно. Бросив ошалевшего от присутствия высоких персон аптекаря, она пыталась пробраться к фуршетному столу, чтобы выпить стакан минеральной воды — в горле пересохло. Но дорогу загораживала стройная мужская фигура в отлично сидящем костюме. Сима с неприязнью сверлила взглядом каменную спину, перегородившую путь к водопою. В этот момент элегантный незнакомец обернулся, увидел ее страждущий взгляд и с улыбкой посторонился.

«Душка! Где-то я этого обаяшку видела», — подумала Сима, протискиваясь мимо, и лучезарно улыбнулась в ответ. Толпа колыхнулась, и их на миг прижало друг к другу, как голубков.

Бдительный папарацци именно этот обмен улыбками и запечатлел. Получилось ничего себе! Как будто министр нежно улыбается собственной даме!

— Ну, красавица? Кто ж тебя теперь тронет, светская ты наша?

Телефон заверещал снова.

— Алло? — с достоинством произнесла Сима, преисполнившаяся чувством собственной значимости.

— Здравствуйте, Серафима Андреевна! Простите великодушно за беспокойство. Моя фамилия Померанский, Алексей Владимирович. Не могли бы вы уделить мне немного времени для беседы?

— Я вас слушаю, Алексей Владимирович.

— Ах, извините, ради бога, но тема столь деликатна. По телефону ее обсуждать вряд ли стоит.

— Я никогда не назначаю встреч незнакомым людям, не зная, о чем пойдёт разговор!

— О, я понимаю вашу осторожность. Но, может быть, у вас есть подруга, которая могла бы присутствовать при нашей беседе для вашего комфорта? Уверяю вас, моё предложение к вам исключительно деловое.

— Я не занимаюсь лоббированием ничьих проектов! — Сима прочно держала оборону.

— Что вы, Серафима Андреевна! Речь не об этом.

— В любом случае, Алексей Владимирович, я не могу тратить свое время на вещи, которых не знаю, которые к тому же предлагают незнакомцы. Я думаю, если у вас есть ко мне серьезное дело, то пусть вас представит мне человек известный мне и пользующийся моим доверием. Всего доброго, Алексей Владимирович.

Она положила трубку и перевела дыхание.

— Я все правильно сделала?

— Гениально! Фаина Раневская не сыграла бы лучше. Какой апломб, какая невозмутимость!

— Хвали. Хвали. Комплименты — лучшие друзья девушки. Если, конечно, нет бриллиантов.

Несколько минут они в напряжении глядели на телефон, но больше он не звонил. И они перевели наконец дыхание.

— Вот это я понимаю. Вот это характер. Кремень-девочка, — бормотал на другом конце города серенький человечек с дьячковской фамилией Померанский.

Как часто вполне безобидное событие становится первым камнем, с которого начинается лавина. Случайный снимок везучего папарацци, проданный за двадцатку глянцевому журналу, и поток событий уже направляет судьбы множества людей в совершенно иное русло.

— Ничего себе! — если возможно было реально испепелять взглядом, журнал в руках Марины Камариной вспыхнул бы ярким пламенем. Называется, расслабилась за чтением! С глянцевой страницы нахально таращилась та самая надменная рыжая стерва, и высокий стакан с прозрачным напитком с улыбкой протягивал ей один из самых влиятельных людей в стране!

— Ничего себе! — обаятельная «замша» давно забытого Симочкой бывшего шефа не верила своим глазам. — Это ж наша бывшая Симка-секретарша! Пробилась-таки. Ну и сучка! О, господи! Ну почему ты помогаешь таким потаскушкам, а я тут бьюсь, из кожи вон лезу, а вокруг одни ничтожества? Bay!

— Ничего себе совпадение, ё-моё! — Юрий Малышев не мог припомнить случая в последние годы, который бы так его озадачил.

С одной стороны — Мариночка Камарина с её ухватками, ясными, как в шашечной игре в «Чапаева». С другой — неожиданно обнаруженная им цепочка: генерал Камарин, умная толстуха Тома, рыжая красавица Серафима и — министр! Министр, Серафима, Тома, Камарин. Что это за игра такая? И чья она? Неужто генерал Камарин угодил под кампанию очередной чистки рядов? На чем прогорел, засветился этот беспечный бабник? Министр, Серафима, Тома, генерал Камарин. Как близехонько они подошли, как аккуратно! Недаром с самого начала он, Малышев, удивился неожиданному профессионализму наезда на генерала. Не зря очень непростой показалась ему рыжая красотка. Такие девочки сами на себя не работают. И на банальных братков тоже. Стоп! Не будем спешить. Итак, предположим, министру потребовалось навести справки о генерале Камарине. Ознакомиться, так сказать, лично с жизнью героя. По его поручению умница Серафима знакомится и сближается с тетехой Тамарой. Стоп! А почему с Тамарой, которая почти десять лет с Серегой не общается? Гораздо больше о генерале знает его жена Марина.