Кумбха сказал:
С того времени, как я покинул тебя, мое сердце было здесь с тобой. Нет никакого желания идти на небеса, хочется побыть рядом с тобой. У меня нет ни родственников, ни друзей, ни ученика кроме тебя в этом мире.
Шикхидхваджа ответил:
Я необычайно благословен что ты, хоть и просветленный и не имеющий привязанностей, хочешь быть со мной. Молю тебя, будь со мной в этом лесу!
Кумбха спросил:
Скажи мне — ты некоторое время был в высшем состоянии? Оставил ли ты понятия «это отличается» или «это несчастье» и другие такие? Прекратились ли стремления к удовольствиям?
Шикхидхваджа ответил:
Благодаря тебе, я достиг другого берега этой самсары, кажущегося мира. Я достиг того, чего следовало достичь. Нет ничего, кроме высшего Я — ни уже известного, ни неизвестного, ни достижения, ни того, от чего следует отказаться, ни одного, ни другого, ни даже чистого разума. Как безграничное пространство, я остаюсь в безусловном состоянии.
Васиштха продолжил:
Проведя час в этом месте, король и Кумбха пошли в лес, где они бродили восемь дней. Кумбха предложил пойти в другой лес, и король согласился. Они соблюдали нормальные правила жизни и выполняли подходящие религиозные ритуалы для удовольствия богов и предков. Неверные понятия типа «это наш дом» или «это не то» не возникали в их сердцах. Иногда на них были роскошные одежды, иногда — лохмотья. Иногда на них была душистое сандаловое масло, иногда — пепел. Через несколько дней король сиял тем же внутренним светом, как Кумбха.
Увидев это сияние, Кумбха (Чудала) начал думать: «Это мой муж, благородный и сильный. Лес прекрасен. Мы находимся в состоянии, не знающем усталости. Почему тогда в сердце не возникает желания к удовольствиям? Освобожденные мудрецы принимают с удовольствием все то, что приходит к ним само по себе. Если же мудрый пойман в сети конформизма и придерживается ограничений, это приводит опять к глупости. Та, чьи чувства не возбуждаются в присутствии собственного мужа в саду цветов, — не лучше неживого бревна! Что знающий истину или само-осознанный мудрец приобретает, оставляя то, что достигнуто без усилий? Я должна так сделать, чтобы мой муж мог насладиться со мной телесной любовью». Решив так, Кумбха сказал Шикхидхвадже: «Сегодня благодатный день, и мне надо отправиться на небеса, чтобы повидать своего отца. Попрощайся со мной до вечера».
Два друга обменялись цветами. Кумбха ушел. Скоро Чудала оставила свой костюм, вернулась во дворец и немного поуправляла страной. Она вернулась к Шикхидхвадже опять в виде Кумбхи. Заметив изменение в выражении ее лица, король спросил: «О сын богов, почему ты выглядишь несчастным? Святые не позволяют никаким внешним воздействиям влиять на свое равновесие».
Кумбха сказал:
Кто, оставаясь в равновесии, не разрешают своим органам действовать натурально, пока тело живо, — упрямые и недалекие люди. Пока есть семя, есть и масло, и пока живо тело, есть разные настроения. Тот, кто восстает против разных состояний, в которые тело приходит естественно, — машет мечом, рубя воздух. Равновесие йоги — для ума, а не для органов действия и их состояний. Пока есть тело, надо разрешить органам действия выполнять их соответствующие функции, а интеллект и чувства должны оставаться в состоянии спокойствия. Таков закон природы, которому подчиняются даже боги.
Кумбха продолжил:
Теперь, О король, послушай, какое несчастье приключилось со мной. Когда рассказываешь другу о несчастье, оно уменьшается, как тяжелая темная туча становится светлой после дождя. Разум тоже становится чистым и мирным, когда друг слушает о твоей судьбе.
Покинув тебя, я отправился на небеса исполнить свои обязанности. По приближении вечера, я покинул небеса, чтобы вернуться к тебе. По пути в пространстве я встретил мудреца Дурвасу, торопливо летящего, чтобы успеть к вечерним молениям. Он был одет в темные облака и украшен молнией. Он был похож на женщину, торопящуюся на встречу с любовником. Я поприветствовал и в шутку сказал ему об этом. Рассердившись на мою дерзость, он проклял меня: «За эту наглость, ты будешь становиться женщиной каждую ночь». Я расстроен от мысли о том, что каждую ночь я должен становиться женщиной. Воистину это трагедия, что божьи дети страдают от последствий оскорбления мудрых. Но почему я должен печалиться, ведь это не затрагивает самое Я.
Шикхидхваджа сказал:
Бесполезно печалиться, сын богов. Пусть будет, что будет, — собственное Я не затрагивается судьбой тела. Перепадающие нам радости и страдания волнуют только тело, а не того, кто в нем обитает. Если даже ты подвержен грусти, что говорить о тех, кто не понимает! Возможно, рассказывая об этом, ты просто используешь подходящие слова и выражения!
Васиштха продолжил:
Так они утешали друг друга, потому что были неразлучными друзьями. Солнце зашло и по земле расползлась темнота ночи. Они выполнили вечерние ритуалы. Скоро тело Кумбхи стало понемногу изменяться. Борясь со слезами, прерывающимся голосом он сказал Шикхидхвадже: «Увы мне, я чувствую, как мое тело растворяется и уходит в землю. У меня вырастает грудь. Кости разрастаются, приобретая форму, подобающую женщине. Смотри, платье и украшения вырастают прямо из этого тела. О что мне делать, где спрятаться, ведь я на самом деле стал женщиной!»
Шикхидхваджа ответил: «О мудрый, ты знаешь то, что стоит узнать. Не печалься о неотвратимом. Судьба затрагивает только тело, а не то, что в нем воплощено». Кумбха тоже согласился: «Ты прав. Мне больше не грустно. Может ли кто противиться мировому порядку или природе?»
Так разговаривая, они легли в постель. Так Чудала жила со своим мужем, как молодой аскет днем и как женщина ночью.
Васиштха продолжил:
Через несколько дней, Кумбха (Чудала) сказал Шикхидхвадже: «О король, выслушай мое признание. Уже некоторое время я становлюсь по ночам женщиной. Я желаю исполнить ночью роль женщины. Я чувствую, что я должен жить, как жена мудрого мужа. Во всех трех мирах нет у меня никого ближе, чем ты. Поэтому я хочу выйти за тебя замуж и наслаждаться супружескими наслаждениями с тобой. Это естественно, приятно и возможно. Разве это плохо? Мы отказались от желаний и ничего не отвергаем и смотрим на все одинаково. Поэтому, давай делать то, что естественно, без желания и отрицания».
Шикхидхваджа ответил: «О мой друг, я в этом не вижу ничего хорошего и ничего плохого. Поэтому, О мудрый, делай так, как хочешь. Мой разум находится в полном равновесии и во всем я вижу только бесконечное сознание. Потому делай, как пожелаешь».
Кумбха ответил: «Если ты так чувствуешь, О король, то сегодня самый подходящий день. Небесные светила будут свидетелями на нашей свадьбе».
Они собрали все необходимое для ритуала. Они омыли друг друга святой водой, помолились предкам и богам.
К этому времени наступила ночь. Кумбха превратился в красивую женщину. «Он» сказал королю: «Дорогой друг, теперь я женщина. Меня зовут Маданика. Я приветствую тебя, и я — твоя жена». Шикхидхваджа украсил Маданику гирляндами, цветами и драгоценными камнями. Наслаждаясь ее красотой, король сказал: «О Маданика, ты светла как богиня Лакшми. Да будем мы жить вместе, как солнце и тень, Лакшми и Нараяна, Шива и Парвати. Да будет благословенен наш союз».
Они разожгли святой огонь и выполнили ритуалы, в строгом соответствии с указаниями святых текстов. Алтарь был украшен цветами и разноцветными драгоценными и полудрагоценными камнями. Его четыре угла были украшены кокосами, а также там были горшочки с водой святого Ганга. В центре был святой огонь. Они обошли вокруг этого огня и принесли необходимые подношения ему с соответствующими святыми гимнами. Делая так, король время от времени держал Маданику за руку, показывая свою любовь к ней и радость от события. Они обошли святой огонь три раза, потом удалились в брачную обитель (заранее приготовленную пещеру). Луна светила прохладным светом, брачная постель была покрыта душистыми цветами. Они взошли на ложе и завершили бракосочетание.
