Мэтт взвёл курок пистолета.

Ты так в этом уверен? — хрипло спросил он со зловещей улыбкой.

У Питера от ужаса округлились глаза. Куда делся циничный, тонкий, уверенный в себе джентльмен!

Мэтт, почувствовав отвращение, убрал ногу с его груди.

Вставай, — коротко приказал он. Питер поднялся на ноги.

— Нам нет никакой нужды ссориться, Деверо. Только эта вещичка стоит целого состояния. Но ты уверен, что здесь есть еще что-нибудь?

— О да, уверен.

— Тогда мы можем разделить с тобой сокровища и стать богатыми людьми. — Глаза англичанина заблестели. — Даже более богатыми, чем может присниться в самых диких снах.

Мэтт покачал головой.

— Ты и в самом деле низкий негодяй, Питер Уэнворт.

— Да здесь больше денег, чем ты когда-нибудь видел за всю свою жизнь! — воскликнул Питер, скривившись. — Тебе одному будет даже слишком много.

— Я никогда не нуждался в больших деньгах. Мне вполне достаточно того, что могут принести мне мои руки и голова. А сейчас единственное, что меня по-настоящему волнует, это возможность получить назад Элли в целости и сохранности.

Отдать все богатство за эту фригидную сучку? Ты сошел с ума!

Мэтт выразительно сжал кулак.

— Нет. Сейчас я разумен, как никогда.

— Дурак ты, Деверо. Но что ты собираешься делать?

— Во-первых, отдай мне камни-талисманы, которые ты стащил у нас. Они уже сослужили свою службу, но все еще очень много значат для Элли. Давай их сюда.

Питер вытащил из кармана оба талисмана и кинул Мэтту. Ленточка и кожаный шнурок переплелись, как две змеи. Мэтт поймал их и положил на видном месте рядом с золотой статуэткой.

Я оставлю их здесь, чтобы Элли смогла взять, когда вернется. Ну а теперь мы с тобой отправимся к капитану Салазару и его солдатам.

— Зачем? У нас мало оружия и едва ли есть шанс справиться с ними.

— Я намерен избежать кровопролития в любой его форме. Элли может пострадать в перестрелке.

— Тогда что ты собираешься делать? Есть ли хоть какое-нибудь подобие плана в твоей провинциальной американской башке?

— Ты сделаешь признание. — Питер побледнел.

— И ты думаешь, что Салазар мне поверит? До чего же ты наивен. Этот тип уже получил свой приз. — Он говорил, все более распаляясь. — С чего ты взял, что он согласится обменять меня на нее?

— Так или иначе, — мрачно ответил Мэтт, — но Энрике Салазар отпустит Элли.

* * *

Мэтт выбрался из пещеры и обнаружил, что солдаты оставили его лошадь и груженых мулов, как мексиканец и обещал. Ничто из его вещей также не тронули. Он быстро достал винтовку и револьвер и перезарядил их. Пистолет Питера он засунул себе за пояс для пущей надежности.

Руки вверх! — приказал он сердито надувшемуся британцу. — И больше не испытывай моего терпения. Я и так уже на пределе.

Они поехали легким галопом по следу мексиканцев. Мэтт скакал чуть сзади с винтовкой, направленной в спину Питера.

Отряд Салазара они нагнали даже быстрее, чем Мэтт ожидал. Велев Питеру свернуть в заросли кустарника, росшего по склону, Мэтт срезал путь, и вскоре они выбрались прямо на дорогу, по которой ехали солдаты.

Раздался предупреждающий окрик, и мексиканцы натянули поводья, резко останавливаясь. При виде Мэтта на лице Элли появилась сначала радость, потом облегчение, а затем она сердито нахмурилась. Большего он и не ожидал.

— Очень умно, Деверо, — признал Салазар. — Поздравляю с успешным освобождением.

— Я привез вам кое-что в обмен на вашу пленницу, — угрюмо сообщил он.

— А, теперь я вспомнил сеньора Уэнворта. Очень высокомерный человек. Сейчас он выглядит несколько хуже, чем в Мехико-Сити.

— Я объясню… — запротестовал Питер.

— Честная сделка, — продолжал Мэтт, не обращая внимания на Питера. — Настоящий вор в обмен на мисс Карлайл.

— Мне очень жаль, но у меня нет прямых доказательств того, что сеньор украл и переплавил артефакты в золотые слитки, кроме заявления самой сеньориты Карлайл. Но даже если и так, она все еще остается ответственной за утерю драгоценных археологических находок. Так что я не согласен на такой обмен.

— Я же тебе говорил! — обрадовался Питер.

— Заткнись, Уэнворт.

Мэтт сжал зубы, пытаясь подавить растущую внутри панику. Он никак не мог позволить Салазару забрать с собой Элли. Он два года провел в Мексике, скрываясь там вместе с команчерос, и знал, как легко там пропадали люди, особенно в тюрьме. Он был уверен, что шанс отыскать ее после того, как она пересечет границу, почти равен нулю. И ни деньги, ни имя ее отца не помогут. Но и вступать в бой с семью вооруженными солдатами было бессмысленно.

Элли продемонстрировала небывалую отвагу, сдавшись в плен, потому что считала себя виновной. С ее точки зрения это было справедливо. Однако что стоила ее ошибка по сравнению с его трагической ошибкой, даже если она и произошла много лет назад. Если кто и заслуживал наказания, так это он, а не она.

Что ж, значит, наступил момент встретиться с прошлым.

Ты думал, что узнал меня, Салазар, — мрачно сказал Мэтт. — Так вот, ты прав. Потому что я уверен, что тоже тебя узнал.

Глаза мексиканца вонзились в Мэтта.

Помнишь? Пятнадцать лет тому назад. Ваша деревня… набег команчерос… — нажимал Мэтт. — Один из бандитов верхом на лошади рассек тебе щеку саблей. Он тогда едва не убил тебя.

Капитан мгновенно схватился за оружие. Его обычно невозмутимое выражение на миг сменилось вспыхнувшей яростью.

Мэтт, что происходит? — встревоженно спросила Элли.

Он, казалось, не замечал ее, полностью сконцентрировавшись на своем противнике.

— Я слышал, что все команчерос, которые участвовали тогда в набеге, были схвачены в течение следующих двух лет и повешены. Впечатляет. Это ты сам сделал или кто-то помогал?

— Мой друг. Тот, кто очень хорошо понимал меня.

— Тогда, наверное, ты знаешь, что поймал не всех. Вспомни еще одного паренька, похожего на меня, только моложе, с длинными волосами, связанными сзади в хвост, и скудной бороденкой человека, которому еще нет восемнадцати.

— Да. Теперь я тебя вспомнил. Я видел тебя сквозь дым. Ты повернул лошадь и ускакал в направлении, противоположном тому, куда уехали команчерос. Ты тогда, верно, потерялся, гринго.

— Ну так вот, теперь ты можешь восстановить справедливость, поймав последнего бандита, участвовавшего в том рейде. А теперь отпусти Элли, — твердо сказал Мэтт, игнорируя насмешку. — Бери Питера в обмен, а себя я предлагаю в качестве премии. Только при одном условии: ты дашь мне слово, что я предстану перед настоящим судом, где смогу выступить в свою защиту. Никаких судов линча.

Салазар вскинул винтовку.

— Почему ты решил, что я не убью тебя прямо сейчас?

— Элли назвала тебя человеком чести, а я знаю, что она хорошо разбирается в людях.

Элли пришла в замешательство. Учитывая ее печальный опыт в этом деле, она не могла прийти в себя от удивления, услышав слова Мэтта. Но самое удивительное заключалось в том, что он имел в виду именно то, что сказал.

— Это не может быть правдой, капитан. В чем вы обвиняете Мэтта?

— Пятнадцать лет назад банда пьяных команчерос ворвалась в нашу деревню, сеньорита. Люди уже устали бояться этих негодяев, они пытались бороться. Это была ошибка, о которой все мы потом пожалели. Многих женщин изнасиловали, прежде чем убить, в том числе моих мать и сестру. Когда выстрелы стихли, в деревне уже почти никого не осталось в живых. Я был всего-навсего ранен, потому что команчеро, который пытался меня убить, сам был застрелен в последний момент. Должно быть, шальная пуля. — И, указав пальцем на Мэтта, Салазар добавил гневно: — И он там был!

Мэтт?

Она обернулась к нему, ее глаза умоляли его сказать, что он этого не мог сделать. Он не мог. Его горло сжалось, словно он проглотил пригоршню песка.

Я был там, Элли, — резко ответил он на ее безмолвную мольбу. — Я видел, как вокруг меня умирали люди. И я ничего не сделал, чтобы остановить эту резню.