— Взгляни-ка сюда.

Мэтт указал на темный пролом в стене, который оказался узким боковым туннелем. Они прошли по нему совсем мало, когда он вдруг закончился тупиком. Здесь находился еще один алтарь, подобный первому, где были сложены в таком же беспорядке прекрасные драгоценные изделия и полусгнившая труха.

Элли любовно касалась найденных предметов. Мэтт сохранял молчание, не зная, что сказать. Это было именно то, что она надеялась найти. И все же не совсем.

Следующий час прошел в поисках. Они обнаружили одиннадцать таких же точно ниш, с таким же набором самых разных предметов. И хотя количество находившихся здесь артефактов было впечатляющим, но лишь очень немногие предметы можно было сохранить.

Элли рассматривала последний алтарь.

— Этот последний, так?

— Да. Мы дошли до конца пещеры. — Она глубоко вздохнула.

— Я всегда думала, что здесь должно быть гораздо больше всего. Очевидно, легенда, как всегда, все преувеличила.

— Для легенд это обычное дело. Ты разочарована?

— Нет. Просто мне немного грустно. Ацтеки стремились спасти то, что еще не было украдено солдатами Кортеса. Но, видимо, у них не так-то много всего и осталось. Ведь все эти вещи они считали достаточно ценными, что бы предпринять такой титанический труд, стараясь спасти хоть что-то…

Сняв с каменной полки какой-то предмет, Элли сдула с него пыль веков. Мэтт подошел ближе. Она держала в руке кинжал, не похожий ни на один из виденных им раньше. Рукоятка была сделана из золота, клинок — из твердого черного камня, который был так хорошо обточен, что поверхность его казалась совершенно гладкой, как сталь.

Элли задумчиво продолжала:

Около трех тысяч носильщиков были принесены в жертву богам. У них вырезали сердца вот таким же обсидиановым кинжалом, чтобы никто из них не смог рассказать о месте захоронения сокровищ.

Вытащив из кармана платок, Элли протерла клинок, затем подняла его над головой. Поверхность вулканического камня засверкала в свете керосиновой лампы.

— С другой стороны, то, что мы сейчас нашли, это мечта любого археолога. Я насчитала примерно около четырех тысяч находок из камня, металла или глины, все в великолепной сохранности. И мне даже не надо выкапывать все это из земли, — заключила она. Ее улыбка вновь сияла энтузиазмом. — Стой тут, мне надо принести мой блокнот из седельной сумки.

Она развернулась и побежала назад по туннелю чуть ли не вприпрыжку.

Культура ацтеков совершенно очаровала ее. Кажется, она полностью примирилась с их жестоким и кровавым историческим прошлым, решил Мэтт.

Но больше всего его занимал сейчас вопрос, смогла бы она быть так же снисходительна к его мрачному прошлому.

Элли возбужденно, без умолку болтала, когда они вылезали из пещеры, предвкушая, как она будет описывать и изучать все эти сокровища.

Внезапно проснувшаяся интуиция Мэтта заставила его обратить внимание на западный склон скалы. Была вторая половина дня, солнце палило нещадно, и ему пришлось прикрыть глаза, чтобы разглядеть то, что там было.

На вершине скалы сидела пума и наблюдала за ним. На нее падало солнце, и ее шкура блестела, как древнее золото. Она временно оставила своих котят, чтобы найти его. Зачем? Мэтт почувствовал уже знакомую дрожь, пробежавшую по спине.

Внезапно она резко поднялась и потрусила налево вдоль гряды. Когда Мэтт последовал за ней, неожиданный блеск привлек его внимание. Он отреагировал мгновенно — сказался богатый опыт и интуиция предков.

— Элли, осторожно! — крикнул Мэтт, прижимая ее к земле. Он накрыл ее своим телом, и почти в то же мгновение рядом с ними в камень ударила пуля, выбив фонтан мелких камешков.

Этот блеск был отражением солнечных лучей на дуле винтовки. Пума вновь предупредила его об опасности. Его дух-хранитель на этот раз спас жизни им обоим.

Мэтт схватил Элли за локоть, они вместе вскочили на ноги. Следующая пуля ударила в землю как раз в том месте, где они были всего мгновение назад. Они бросились к основанию скалы. Мэтт выхватил свой “кольт” и несколько раз выстрелил, чтобы прикрыть их отход.

Пока они бежали, сзади послышалось злобное рычание пумы, эхом раздавшееся по каньону. Она, видимо, напала на стрелка, наполовину спрятавшегося среди скал. Сердце Мэтта остановилось. Что, если негодяй повернет винтовку в сторону кошки-матери?

Голова стрелка дернулась, шляпа слетела, и Мэтт узнал Бена Дэрби.

Вскочив на ноги, Дэрби в ужасе отступал от пумы по гребню скалы. Кажется, он даже забыл про винтовку. Дикий вопль вырвался из его глотки, когда он увидел обнаженные клыки и сотню фунтов шипящей ярости, бросившихся прямо на него.

В последнюю секунду кошка чуть отклонилась в сторону и, проскочив мимо человека, скрылась за гребнем и растворилась среди скал.

Бандит продолжал отступать, видимо, совершенно ошеломленный, чтобы заметить другую опасность. Он подошел слишком близко к краю. Шатающийся камень качнулся под его ногой и рухнул вниз. Судорожно взмахнув руками, Дэрби полетел следом. Тошнотворный звук удара человеческих костей о скалы заставил Элли крепче вцепиться в руку Мэтта.

— Откуда она узнала, что нам грозит опасность? — прошептала пораженная Элли.

— Не уверен, но мне кажется, животные всегда лучше чувствуют опасность, чем мы. — Он потянул ее за руку. — Идем. Братья Хейли не заставят себя ждать.

Стук копыт, почти мгновенно раздавшийся после его слов, послужил их лучшим подтверждением. Из-за ближайшего гребня выехали Клив и Сэм, выхватывая оружие. Питер следовал за ними, чуть отстав.

Было слишком поздно прятаться в пещере. Мэтт развернулся лицом к нападающим, не желая окончить свою жизнь с пулей в спине.

Проезжая мимо того места, куда упал стрелок, Клив бросил беглый взгляд на окровавленное тело Дэрби и равнодушно проехал мимо.

Мэтт пихнул Элли себе за спину, не обращая внимания на ее протесты. Он стоял напряженный, готовый к битве, проклиная перестрелку с Дэрби, из-за которой у него осталась всего одна пуля. Он опустил револьвер, понимая, что в противном случае Хейли откроют огонь немедленно.

Мысль о том, что Элли могут изнасиловать и убить, наполнила Мэтта бессильной яростью и тошнотворным страхом. Хотя он давным-давно поклялся, не жалея жизни, защищать женщин, оказавшихся в опасности, именно с Элли эта клятва приобретала самый прямой, страшный по своей жестокости смысл.

Трое мужчин остановили коней в десяти футах от них. Мэтт понимал, что весь его опыт, кулаки и нож на боку вдобавок к единственной пуле не помогут ему против трех револьверов.

Он заметил, что Питер наконец-то заметил отверстие в скале. Он уставился на него, выпучив глаза и открыв рот.

Ну на этот раз вам не уйти, — прорычал Клив. Элли попыталась выйти из-за спины Мэтта, но он крепко держал ее за руку, удерживая на месте. Ее беззащитностью вполне могли бы воспользоваться бандиты, чтобы заставить его сдаться.

Перегнувшись через луку седла, Клив направил дуло револьвера прямо в грудь Мэтта.

Знаешь, Деверо, если я выстрелю в тебя несколько раз, то хотя бы одна из пуль непременно попадет в твою девку. Не понимаю, зачем ты теряешь время, стараясь ее защитить?

— Ты и не можешь понять, Клив. Это одно из многих различий, существующих между нами.

— Ну да, ты тупой, а я нет.

Его палец поглаживал курок револьвера. Затем он с усмешкой взвел курок.

— Нет! — прошептала Элли упавшим голосом. Тем не менее она не шевелилась, чтобы не отвлекать Мэтта.

Его рука лежала на рукоятке его верного “кольта”. Мэтт знал, что вполне мог бы убить Клива первым, используя последнюю пулю, но что с того? Его победа будет слишком короткой. Сэм в тот же миг срежет его наповал. Но какой еще выход у него был?

Мышцы Мэтта напряглись, он уже приготовился выхватить револьвер и…

Его остановил голос Сэма. Мэтт замер.

Черт побери, Клив, — гнусаво протянул Сэм. — Деверо дважды уходил от меня. Еще никому такое не удавалось. Я хочу сам убить его в конце концов.