Виктор разогнался до ста тридцати, задумался и спросил:

- Как ты считаешь, Андреич, на платных дорогах действует ограничение скорости?

Во Франции предельно допустимая скорость сто тридцать километров в час. Но действует ли это на платных магистралях, я не знал, поэтому ответил уклончиво:

- А хрен его знает! Давай посмотрим обстановку.

- Вот я и смотрю, что мы едем сто тридцать, а нас все как стоячих обходят.

И действительно, "Мерседесы", БМВ, "Пежо" - все кому не лень проносились мимо со скоростью не меньше ста пятидесяти. Я уж не говорю о мотоциклистах. Те на своих японских монстрах мелькали мимо со скоростями явно за двести. Смотришь, сзади вдалеке на шоссе появилась точка, не успел глазом моргнуть, как машину чуть качнуло тугой воздушной волной, и мотоцикл с влитым, в него седоком уже уменьшается в точку впереди тебя!

Минут десять мы смотрели на это безобразие, а потом не выдержали.

- Я думаю, Вить, формально здесь ограничение скорости те же сто тридцать, но фактически каждый рулит, сколько может. А потом, как здесь скорость засечешь? Ни съездов, ни обочин - не только машину, "радар" негде воткнуть. Давай в подозрительных местах будем сбрасывать, а так гони вовсю!

- Я, пожалуй, подстрахуюсь, - сказал Виктор, - выберу себе шустрого лидера и сяду ему на хвост.

- Только постарайся, пожалуйста, чтобы это был не полицейский, - подал голос Володя, - а то ведь шлангом потом мне перед ним прикидываться. - Володя повернулся ко мне и спросил: - Ты не знаешь, какие здесь штрафы за превышение?

- Точно не знаю, но уверен, что, во-первых, немалые, а во-вторых, дифференцированные - зависят от того, на сколько превысил.

Виктор тем временем уже выбрал лидера - "Пежо-205" - и уселся ему на хвост. Спидометр зашкалил, а "ралли-пилот" показывал сто восемьдесят три километра в час. При этом наша "девятка" чувствовала себя превосходно. Она немного прижалась к земле, как-то по-звериному, и дорогу "держала", что называется, мертвой хваткой.

До Парижа еще катить и катить - чуть меньше двухсот километров, дорога изумительная, поэтому в качестве расслабительного я продолжил тему о штрафах.

- У меня есть приятель, Костя Потехин, он у братьев Больших механиком. Так вот, несколько лет назад ездили они в Финляндию на ралли. "1000 озер", по-моему. И то ли во время тренировок, то ли уже во время гонок Костя носился по перехватам на "техничке". Ну и попался в конце концов полицейским за превышение скорости. А в Финляндии штрафы, как объяснил Костя, не просто дифференцированные, а, если можно так выразиться, сверх-дифференцированные. В них учитывается не только степень серьезности нарушения, но и возраст, оклад, семейное положение, количество детей...

- Сколько любовниц, - подсказал Володя.

- Ты, бабник, молчи! - сказал Виктор, пропуская вперед очередного ненормального мотоциклиста.

Пока Володя думал, что бы такого ответить плохого, Виктор вернулся к нашему разговору:

- Ну так что там, Андреич, в Финляндии дальше было?

- Когда Костя по простоте душевной выложил всю правду-матку кто он есть и сколько получает, то финны что-то долго считали, потом усмехнулись и сказали, что у них нищие по пособию больше получают. И отпустили Костю с Богом. Костя рассказал об этом нашим ребятам. Те сразу смекнули что к чему и на опросах стали "загибать" полиции, что мол, они студенты, у них трое детей, а на иждивении родители, бабка с дедкой и племянников прорва.

- Ну и что? Им небось еще приплачивали?

- Приплачивать не приплачивали, но, говорят, давали по самому минимуму.

- Так что, Володя, в случае чего рассказывай полиции, какие мы бедные и несчастные.

- Французов этим, Витек, не проймешь, - сказал Володя, - им на всех, кроме себя, наплевать.

Володе видней: хоть он во Франции и не был, но долгое время работал в Алжире.

Пора было готовиться к Парижу. Я сгреб все карты и стал их сортировать. Отобрав нужные, отдал наиболее подробные Володе, а себе оставил мелкомасштабные. Но потом решил сделать по-другому.

- Давайте сделаем так, - предложил я, - как только подъедем к Парижу, ты, Витя, перебирайся в правый ряд и кати в нем с такой скоростью, чтобы Володя успевал читать все указатели и ориентироваться по схеме. А я буду его дублировать.

- А ты думаешь, нас не встретит, как его там? Лили... тичкин?

- Кто его знает! Давай рассчитывать на худший вариант!

Так оно и вышло. Никакого Литичкина в условленном месте не оказалось.

- Ну что, мужики, за дело! Париж перед нами. Володя, ты четко привязался к карте?

- Давай вперед, только не очень шустро!

И начался наш кошмар. Мы ухе давно ехали по городу, но въездного указателя "Париж" так нигде и не видели. Виктор свою задачу выполнял, как и требовалось. Шел, насколько это возможно, самым малым ходом и в правом ряду. Но вскоре выяснилось, что это очень тяжело. Дело в том, что из правого ряда постоянно один за другим шли съезды вправо и нас то и дело потоком уволакивало с основной магистрали. Виктор перешел тогда во второй ряд, а там оказалось слишком быстрое движение. Мы с Володей, да и Виктор подключился, лезли из кожи вон, чтобы успевать ориентироваться, но не успевали. А как только Виктор сбавлял ход, на нас сзади наваливался поток машин, и справедливо возмущенные водители мигали фарами, рявкали сигналами.

В какой-то момент совсем сбились. Главное же, я никак не мог выяснить, где мы - в Париже или не в Париже.

- Володя! Скажи толком, - допытывался я, - мы въехали в Париж или не въехали?!

- А кто его знает! Вывески я не видел.

Фокус был в том (и этого нам никто не объяснил), - что административно Париж начинается с так называемого Переферика, попросту говоря - кольцевой дороги, которая, видимо, когда-то как и Московская кольцевая, опоясывала город. Потом он разросся во все стороны, и "кольцо" осталось внутри (оно ненамного больше Садового в Москве), но тем не менее Парижем считается только сердцевина, хотя она лишь малая часть общего.

А мы никак не могли понять едем-едем по городу, а Парижа все нет и нет!

- Витя, внимание! - воскликнул вдруг Владимир - Через сто метров съезд на Переферик!

Точно! Теперь и я увидел, причем сразу все указатели, которых так не хватало нам для уверенности: "Порт де ля Шапелле", "Переферик" и, самое главное, "Париж" (!), оказались на положенном им месте.

- Теперь только бы съезд на Орли не прохлопать! - сказал я.

Тринадцать часов по среднеевропейскому времени. Мы уже сорок минут протискиваемся в толчее Переферика, который забит разномастным транспортом до предела. Поток то и депо разветвляется, а равноценные на первый взгляд магистрали уходят в разные стороны, вверх, вниз, завязываются узлом, поэтому лишь верхнее чутье, как у охотничьей собаки, выводило нас порой в нужном направлении. Стараемся ухватить для точной привязки любую зацепку - характерное скрещивание путепроводов справа и слева от нас, мосты, виадуки пешеходных переходов. Сложнее всего было в туннелях. Выныриваешь из-под земли и крутишь головой.

- Володя, - попытался я привлечь внимание, - ты чего замолчал? "Порт д'Итали" проехали. Видел?

- Видел! Погоди! Тут что-то не то нам нарисовали. - Он уткнулся в схему, потом уверенно сказал: - Раньше поворачивать надо, а не у "Порта д'Орлеан".

- Вижу указатель на аэропорт Орли! - сообщил Виктор.

- Нам еще рано, - успокоил Володя.

- Какой там рано! - заволновался я. - Это же наше направление!

Володя заколебался:

- Да, похоже, пора!

- Уже проехали, - бесстрастно констатировал Виктор.

- Как?!

- Не успею перестроиться.

Я готов был всех собак спустить на партнеров, хотя сам виноват был больше их.

- Не паникуйте, мужики! Володя показывал Виктору на следующий съезд. - Вон туда давай!

Виктор стал протискиваться вправо. Какое-то время это не удавалось, зато потом поток подхватил нас и вынес в том направлении, куда указывал Володя.