Через полчаса, лежа под машиной, я услышал удивленное восклицание Леонида, который, видимо, только что встал и теперь, озадаченный увиденным, кричал жене Алле:
- Ты только посмотри, что творится! Олег всю машину разобрал!
В действительности я, конечно, не разбирал машину, а только снял передние колеса, защиту поддона и отсоединил двигатель. Он покачивался под капотом на импровизированной тали.
- Ты чего делаешь? - спросил Леня.
- Да стучит что-то!
- Понятно. Так ты теперь решил всю машину разобрать? - это он сказал уже с явной издевкой. - Давай помогу, у меня кувалда есть!
- Кувалда пока не нужна. А вот лом нужен!
- Есть и лом. Где ударять?
- Я не шучу. Возьми лом и приподними мотор. Вскоре Леонид приложил свою недюжинную силу, и я увидел, что искал. Нашел-таки! Точечная сверка переднего кронштейна, который держит двигатель, отошла, и кронштейн лопнул. Трещина шла по изгибу, и ее совсем не было видно.
- Отлично! - крикнул я. - Можешь опускать. - Что "отлично"?
- Кронштейн развалился.
- А что же здесь отличного?
- А то, что с ним мы, в лучшем случае, только до Варшавы доехали бы.
Потом мы с Леонидом понеслись на станцию обслуживания заваривать трещину в кронштейне, а когда это наконец удалось, я посмотрел на шов, и мне он не понравился. Тогда поехали к моему давнему знакомому на дачу, где в гараже было все, включая аргоновую сварку. Там и завершили ремонт пресловутой опоры.
Собирал машину допоздна и очень тщательно, так как знал, что именно в таких ситуациях одно лечишь, а другое калечишь. Когда закончил, то еще минут пятнадцать сидел и гонял в памяти всю проделанную работу туда-сюда - не упустил ли чего - и только потом отправился спать.
В понедельник утром позвонила наш психолог Ольга Павловна и сказала, что она готова встретиться с нами.
- Что-нибудь интересное? - спросил я.
- В общем-то, да! И вот что еще, Олег Андреевич, я поговорю вначале со всеми, а потом нам с вами надо поговорить отдельно. Хорошо?
- Конечно. Только давайте сделаем так. Встретимся часов в пять, когда вы закончите работать, по пути домой к вам поговорим вместе с ребятами, я их высажу, и мы тогда можем продолжить тет-а-тет.
- Меня это, вполне устраивает.
Сразу после разговора с психологом я позвонил в Автоэкспорт, чтобы узнать, когда можно взять документы на получение валюты. Там ответили, что не раньше двенадцати. Так, подумал я, начинает сбываться мой вариант. Пришлось позвонить в банк управляющему и напомнить о себе и своей просьбе. Виталий Иванович сказал, что все в порядке, и удивился, когда я напомнил о том, что, возможно, могут быть проблемы с оформлением документов.
За полчаса до закрытия банка мы вместе с Соловьевым стояли перед управляющим. Он оказался молодым и весьма приветливым человеком. Сразу провел нас к исполнителю и хотел убежать дальше.
- Виталий Иванович, подождите секундочку, - попросил я его, - пусть документы проверят.
В это время девушка-контролер, бегло посмотрев документы, бросила их обратно на стойку.
- Неправильно оформлены, - сказала она и ткнула пальцем в бланк получения, - перепутали номера счетов дебета и кредита.
Виталий Иванович с нескрываемым удивлением посмотрел на меня и сказал:
- Ну и чутье у вас!
В Автоэкспорте документы из рук я не выпускал, а печатал новое поручение Володя.
Сорок минут спустя в одолженный у Виктора "дипломат" высыпали около семи тысяч американских долларов, полторы тысячи франков и триста западных марок. К сожалению, ни испанских песет, ни португальских эскудо у них не оказалось. "Ладно, - подумал я, - переживем!"
В пять часов, как и договаривались, наша тройка подкатила к Институту медико-биологических проблем. Психолог Ольга Павловна уже ожидала у проходной. Сев в машину, она тут же предложила:
- Давайте отъедем куда-нибудь. Лучше, если это будет парк со скамейками, где спокойно можно поговорить.
Минут через десять мы расселись на скамейке, стоящей в березовой аллее парка.
Ольга Павловна закурила и неторопливо принялась расспрашивать нас о том, как идет подготовка, как общее самочувствие, что показала имитация.
Постепенно она перешла к итогам своей работы.
- Вы, конечно, понимаете, - говорила, закуривая следующую сигарету, - что за такой короткий срок очень трудно сделать глубокий анализ, но вы мне очень помогли и кое-что я все-таки успела. Начну с небольшого пояснения. Я пропустила вас через серию тестовых программ, причем для надежности направления тестирования были продублированы и, кстати сказать, дали в конечном итоге практически одинаковые результаты. Мне очень приятно было увидеть при обработке тестов, что оценка откровенности у всех очень высокая.
- А что, в тест закладывается и такое? - спросил Володя.
- Обязательно! С этого, собственно говоря, и начинается обработка. А какой же смысл всех усилий, если вы неоткровенны? Ну ладно, это вступление. Результат получился очень хороший - по психологической совместимости ваш экипаж почти идеален. Мы космонавтов не всегда можем подобрать с такой, как у вас, совместимостью! Так что вот... - Ольга Павловна замолчала и стала доставать свои записи.
Около получаса она рассказывала нам про нас, и не знаю, как Володя с Виктором, а я был откровенно удивлен, сколь точно и конкретно охарактеризовала она каждого.
В заключение Ольга Павловна спросила:
- В вашем экипаже как построены отношения? На жестком единоначалии или демократии?
- Понемножку того и другого, - уклончиво ответил Виктор, потом добавил, кивнув в мою сторону: - Вот Олег Андреевич, наш командор, ему и решать.
- Ольга Павловна, ну о какой демократии может идти речь! - сказал я с небольшим раздражением, так как ответ Виктора мне не понравился. - Я вообще принципиальный противник распределения или деления ответственности! А в этом варианте и решение принимать одному! Что, кстати, вовсе не исключает совместные поиски выхода из сложных ситуаций, но окончательный выбор делает один!
- Ну что ж, - улыбнулась чему-то своему Ольга Павловна, - считайте, что я, Олег Андреевич, поддерживаю вас полностью! В такой работе обязательно должен быть лидер-вожак. Иначе проблем не избежать. Но я чувствую, в вашем экипаже все нормально!
Ольга Павловна сказала, что придет на старт проводить нас и прощается до послезавтра.
Когда мы остались с ней наедине, Ольга Павловна некоторое время молча смотрела в окно, как бы переключаясь на другую волну, потом, когда проехали мимо Белорусского вокзала, она, спросив разрешения, опять уже в который раз закурила и, только сделав несколько глубоких затяжек, начала говорить:
- В вашем деле, Олег Андреевич, больше всего не нравитесь вы!
"Вот тебе раз!" - подумал я удивленно и ничего не сказал.
Ольга Павловна выдержала паузу, о чем-то думая, и продолжила:
- Я же вижу, что вы измотаны до предела! Вам стартовать надо через месяц, а не послезавтра.
"Ну, слава Богу, что только этим не нравлюсь!" - молча прокомментировал я и сказал:
- Я болел, Ольга Павловна, и еще не совсем отошел, но послезавтра все будет в норме.
- В какой норме? - махнула рукой Ольга Павловна. - Вам до этой нормы месяц отдыхать надо!
- Но это все из области нереального, - как можно мягче ответил я.
- Вы правы, конечно, - это я так, для начала. Теперь перейдем к делу. Вы, я полагаю, догадались, что разговор в парке о единоначалии начат мной не случайно?
- Догадываюсь.
- Так вот, Олег Андреевич, здесь у вас могут случиться накладки с Виктором Владимировичем.
- ? - Вы с ним, кстати, хорошая пара, - компенсируете друг друга: у вас склонность к риску, а у Виктора - к перестраховке. Но у вас, Олег Андреевич, идеально сбалансированы скорости возбуждения и торможения, и адекватность восприятия ситуации у вас выше. Вот на этой-то почве и могут возникнуть конфликты. Если говорить проще, то вот вам модель. Критическая ситуация. Виктор переоценивает ее опасность и предлагает путь выхода слишком затянутый по времени. На ваш взгляд, есть выход гораздо проще, но Виктор настаивает на своем, утверждая, что ваш вариант слишком рискован. Вам кажется совершенно очевидным, что Виктор не прав! Как вы поступите?
