Тут перерывчик небольшой. Подлетает к нам Эрик (Эрик - это Эрнест Цыганков, тренер сборной СССР по ралли). Вопросов дурацких не задает - видит, что и так на пределе. С ним девчушка молоденькая. Он ей и говорит, представляя нас: вот, мол, это те самые братья Больших... ну и так далее фа-фа, ля-ля. У девчушки глаза заблестели, она зачирикала, мол, неужели те самые, сколько слышала, как интересно! Ой-ой, как вы, наверное, устали! Чем бы вам помочь? У меня вот кофе есть. Хотите? Правда, он с коньяком.
Я от ее щебета чуть не одурел. Но приятно! А тут еще кофе с коньяком. Я и говорю - давай! С коньяком так с коньяком. Братан меня тут же локтем в бок трах. "Ты что, - шипит в ухо, - охерел на старости?" Смотрю, у Эрика улыбка пропала. Но молчит. А девчушка щебечет пуще прежнего: "Я думала, вам нельзя, а раз так, то вот, пожалуйста". Наливает в стаканчик кофе, я беру, а Эрик уже как гипнотизер на меня уставился. Про братана я уж вообще молчу - ты его знаешь! Беру я стакан и действительно пью. Правда, всего малюсенький глоточек. Потом отдаю обратно. Все, говорю, спасибо, а то перевозбужусь. Все молчат. А я как ни в чем не бывало врубаю передачу, и вперед.
Тут словно подменили меня. Лечу на всю дыру, машина прет как зверь, каждый поворот ложится так, словно ты по нему изо дня в день всю жизнь ездил: бугорок ли, ямка ли - все в масть! Короче, во второй половине гонки выигрываем все подчистую. Да притом с таким отрывом, что с лихвой и начальный проигрыш перекрыли!"
Когда я приехал из Тольятти в Москву и стал размышлять о свалившемся как снег на голову ралли, то один из вариантов его исхода как раз предполагал промучиться наподобие Николая, а кофе с коньяком в конце концов так и не получить. Но, грешным делом, я решил, что Владлен Васильевич просто "забудет" хлопотное для него предложение, как происходит в большинстве таких случаев. Но плохо я знал Владлена Васильевича. Потом, когда он станет для меня просто Владаеном, я пойму, что относится он к реликтовой породе - породе держащих слово (даже если это невыгодно и хлопотно).
В редакции отнеслись к моему предложению "прохватить" на ралли без всякого энтузиазма. Но в конце концов отпустили, взяв слово, что поберегу себя, а главное, принесу в клюве материал для статьи. Пришлось пойти на риск и бодро пообещать то и другое.
Теперь оставалось обрадовать своего штурмана Игоря Афанасенкова. В том, что он поедет, я не сомневался ни секунды, поэтому считал дело решенным. Работал Игорь, как и прежде, на ЗИЛе, но то ли мастером, то ли начальником участка. Звоню. Долго не подзывают - мужик он моторный, на месте сидеть не может. Наконец слышу знакомый голос. Сколько раз удивлялся его баритональности, которая проявляется только по телефону.
- Привет, штурманила! Как там у тебя на флагмане?
- Здорово, Андреич! У меня все в норме. А ты никак задумал к нам вернуться? Или о прошлых боях поговорить захотелось?
- Ни то и ни другое. Есть, Аятоныч, для тебя работенка. Надо на ралли съездить. Ты как, пригоден еще?
- Чего-то странное ты говоришь, Андреич. Пригоден-то я всегда пригоден, а на чем и где ты собираешься ехать?
Я подробно начинаю объяснять ситуацию, но через некоторое время Игорь, не дослушав, перебивает:
- Так когда надо быть не месте?
- Послезавтра.
Игорь надолго замолкает. Видимо, прокручивает варианты. Я не тороплю - пускай кумекает. Наконец он заговорил:
- Ну ты затейник! - но голос веселый. - А раньше, злодей, не мог предупредить?
- Да не мог я, не мог.
- Ладно, приеду, но через неделю. Я же на заводе, а не в редакции.
После этих слов напарничка я чуть не онемел. Через неделю! Значит, на тренировки дней пять останется. Тогда уж лучше совсем не ехать. Так я Игорю и сказал.
- Не боись, Андреич! Вспомни ралли "Селигер", - спокойно, со смешком ответил он.
Уговаривал, уговаривал, но так ничего и не вышло.
Порешили, что я выезжаю послезавтра, прихватив с собой то, что никто и никогда на машину нам не поставит, специальные прожекторы, штурманские приборы и спортивные амортизаторы. Игорь же будет через неделю. Так оно и вышло.
Теперь расскажу о том, на что намекнул Игорь, упомянув ралли "Селигер". Но прежде немного о самом Игоре и штурманской работе. Мы ездили в паре около пяти лет. Часто спрашивают, что нас объединяло. Одним словом на это не ответить, и я рассказываю, например, о ленинградском ралли "Невские огни-78", когда на последнем скоростном участке я не смог удержать машину в снежном повороте и мы, пробив несколько раз полутораметровые сугробы, застряли на левом боку в кювете. Игорь, как из танка, вылез через свою дверь, прыгнул на снег, осмотрелся и весело сказал:
- Андреич, а ведь сегодня по-старому Новый год! Посмотри, лес-то какой красивый!
Он весь в этом, штурман Игорь Афанасенков...
Раньше, когда ралли только зарождались, второй член экипажа, так называемый ко-драйвер, мог быть водителем-дублером (на марафонах, например), механиком и, наконец, штурманом, который по приборам, картам и "легенде" определял, где находится экипаж и куда ему ехать дальше.
Эволюция ралли на ко-драйвере сказалась больше всего. Гонки стали скоротечными, поэтому дублер уже не нужен, механики теперь на "техничках" разъезжают, стало быть, и в этом необходимость отпала, осталось последнее, но и в штурманской работе, как таковой, необходимости нет - заблудиться на трассе практически невозможно. Так что теперь штурман вовсе не штурман, а я бы сказал - мозговой придаток водителя, информационный банк. На тренировках он записывает под диктовку стенограмму скоростных участков. Для этого существует специальная символика. На гонке же все происходит в обратном порядке - диктует штурман, а водитель "пишет". Искусство штурманского дела заключается в том, что во время прохождения скоростного участка он должен чувствовать партнера как самого себя и "скармливать" ему информацию точно в срок - ни мгновением раньше, ни мгновением позже - и в перевариваемом объеме.
Как раз о такой работе я слышал как-то любопытную историю. Кто рассказан, уже не помню. Было это, по словам очевидцев, в шестидесятые годы.
Едут они на ралли, увидели бензоколонку и решили заправиться. Быстренько залили бак и только хотели дальше ехать, как видят, что по шоссе полным ходом идет спортивная "Волга". Поравнявшись с бензоколонкой, она закладывает крутой вираж и, почти не сбавляя скорости, начинает носиться вокруг заправочной станции. Один раз, второй, третий... Решили было, что их коллега свихнулись. Но тут "Волга", слава Богу, затормозила. Не успели подбежать к ней и выяснить, что случилось, как машина срывается с шеста и вновь начинает писать круги. Тут уж все из автомобилей повылазили, рты пораскрывали. Шум невообразимый - визг резины, рев двигателя, а заправщицы еще в орут хором, что милицию вызовут. Пыль столбом и полное недоумение. "Волга" резко останавливается - все бегом к ней, но близко подойти побаиваются. А из машины невозмутимо вылезает штурман и небрежно так бросает заинтригованной толпе фразу, которая не только ничего не прояснила, но, наоборот, окончательно запутала:
- Деньги совсем охренели - врут черт знает как!
- Какие деньги? Ты что, парень, спятил? - крикнули из толпы.
- Какие-какие, -огрызнулся штурман. - Понятно, что не доллары!
Тем временем ребята подошли поближе к загадочной машине, заглянули внутрь, и все стало ясно. Оказывается, у горе-раллистов не было штурманских, приборов и они вместо твинмастера (точного счетчика расстояния) приспособили таксометр! Вот и получалось, что по их расчётам до бензоколонки должно быть, скажем, пятнадцать рублей и сорок копеек, а таксометр выбил только четырнадцать рублей. Вот они, чтоб в "легенду" вписаться, на рубль сорок и крутили круга.
Услышав эту историю, я сразу представил себе стенограмму. "Рубль десять, правый три. Пятак, левый один..."
Потом я пересказал сюжет Игорю - и пожалел. Он ему так понравился, что мой ко-драйвер умудрялся, хохмы ради, вворачивать и в наши стенограммы "рублевые термины". Но это у него было до "Селигера", а после "Селигера" Игорь больше не шутил так.
