Полковник сгорбился и вернулся домой.

«Проблема не в том, кто это сделал, так? Проблема в том, как она поступит дальше».

Пока агент ФБР была со мной, этот вопрос не давал покоя нам обоим, словно мы рассчитывали на ясный финал, который так обожают на Западе. Чтобы все точки были расставлены над i. Но по крайней мере этот бой Уоррен выиграл, и вчера вечером мне пришлось ехать в аэропорт провожать Кимберли. Мы чувствовали одновременно и нежность, и грусть. Расставаясь, она говорила:

— Я буду по тебе скучать, Сончай.

— Я тоже, — ответил я, сделав такие же умоляющие глаза, но втайне жалея, что ее продвижение по Восьмеричному пути оказалось не таким успешным, как я рассчитывал.

Джонс, разумеется, вернется. А пока «как-Фатима-поступит-дальше» превратился в один из открытых тайских вопросов, на которые ответ получают не обязательно в этой жизни. Если бы не мое американское нетерпение, не знаю, как бы я поступил, — наверное, вообще бы опустил руки. Вынести ей приговор? Полковник этого не хотел, да и меня мысль, что подлое убийство останется неотмщенным, не приводила в бешенство. Разумеется, я не мог забыть Пичая. Но убила ли она его в привычном смысле слова? Мы все понимали, чьих это рук дело. Так как же следовало поступить с реальным убийцей, этим архетипом западного мужчины? И еще были мои ночные общения с духовным братом, о которых я пока не рассказывал. Его нисколько не интересовало, какие причины послужили уничтожению его химического тела, и по зрелом размышлении он был только рад от него избавиться. Существует множество способов связаться с человеком по ту сторону мира, и Пичай разговаривал со мной, когда я оказывался в сумеречном состоянии между явью и сном.

Был момент, когда я решил, что выбор за меня совершат Соединенные Штаты Америки. Пока я хандрил, меня пригласили — точнее сказать, вызвали в американское посольство на Уайрлесс-роуд. Проходя мимо своего дружка, охранника у ворот, я не мог не заметить, что ко мне относятся уважительнее, чем в прошлый раз, и с примесью явного интереса. Моя старинная знакомая Кэтрин Уайт объявила, что я иду не к официальному представителю ФБР, а — тут она окинула взглядом мое лицо, стараясь понять, насколько я проникся оказанной мне высокой честью, — в кабинет самого посла. Мы быстро миновали ту часть здания, где принимают королей и принцев.

Посол и ее помощница оказались женщинами и, если не считать этнического происхождения, принадлежали к одному и тому же типу: обеим около пятидесяти лет, длинные руки, порывистые движения и предполагавший повиновение голос. Посол была белой, ее помощница черной. Я пришел сразу после напоминавшего побоище разноса и почти воочию увидел валявшиеся на ковре погубленные карьеры агентов. Нейп стойко продержался до конца собрания, осознавая скудость выбора, а Розен выглядел подавленным. Все стояли вокруг стола, который был больше двуспальной кровати. Сидела одна госпожа посол. За ее спиной у окна на наклонном стержне висел американский флаг, а за стеклом раскинулся напомаженный сад. Сбоку стояла помощник.

При моем приближении посол изящно поднялась, пожала мне руку, и Розен нас представил. Я подумал, что ее вежливость — форма упрека остальным.

— Полагаю, вы в курсе главной повестки дня, детектив?

— Видимо, речь идет о том, что исчез мистер Сильвестр Уоррен?

— Именно. Я уже получила факсы, телефонные звонки и электронные письма от двух сенаторов, звонили из Белого дома, поступил срочный факс от его адвоката и еще что-то от его сотрудников. — Взгляд на часы, затем на помощницу. — В полдень я принимаю королеву, затем лечу в Токио. Поэтому оставляю все на вас. Продолжайте здесь, нет смысла переходить в другую комнату. Извините, что вынуждена вас покинуть именно тогда, когда вы пришли, детектив. Смею надеяться, что вы нам поможете. Сегодня утром в разговоре по телефону ваш начальник полковник Викорн очень хорошо о вас отзывался. Уверил меня, что вы найдете пропавшего. — Посол скользнула взглядом по моему лицу. — Это первоочередная задача. — Последний кивок помощнице, и посол вышла из кабинета через дверь рядом со своим столом.

— Что ж, — начала помощник посла, — полагаю, мы можем сесть.

Мы отошли в сторону и устроились на стульях и диванах вокруг кофейного столика.

— Позвольте для нашего гостя повторить основное из того, что сказала посол. — Она пристально посмотрела на меня и подняла два пальца. — Существует две вероятности, детектив: или это терроризм, или нет. В нашем распоряжении всего несколько часов, чтобы решить этот вопрос. С одной стороны, Сильвестр Уоррен, ежемесячно бывающий в этой стране, — уважаемый человек. Он водит дружбу с президентами и влиятельными людьми государства, и не исключено, что известен в Юго-Восточной Азии не меньше, чем в самих Соединенных Штатах. А может, и больше. В этой стране достаточно большой процент мусульманского населения. К югу находятся Малайзия и Индонезия, где самое сильное в мире влияние мусульманства и достаточно большое количество экстремистских группировок. Границы прозрачные, проникнуть может любой — хоть сушей, хоть морем. Не мне вам говорить, что происходит, когда люди начинают налаживать связи. Вы улавливаете суть дела, детектив? Тут область как дипломатии, так и судебного следствия. Вот почему у нас есть юрисконсульты в обеих отраслях, которые иногда пересекаются, и мы хотим, чтобы нас предупреждали, если случаются подобные вещи. — Она поджала губы и обвела взглядом присутствующих.

Это была суровая американская несгибаемость, в которой я совершенно ничего не смыслил. Подразумевалось, чем сильнее ожесточение, тем больше вероятность, что проблема будет решена. Но какая проблема? Потребовалось немного времени, чтобы распознать, что мы разыгрываем все тот же хорошо известный мне фарс. Похоже, законы бюрократии ничем не отличаются от физических: и те и другие одинаково действуют в любом уголке Земли. Я все понял: меня позвали в посольство ради проформы. Последует детальный отчет, как вслед за тревожным исчезновением Сильвестра Уоррена сама посол и ее помощник встречались с детективом Джитпличипом. И поскольку, ко всеобщему удовлетворению, было установлено, что факт терроризма не подтвердился, посол предоставил местным властям вести расследование в сотрудничестве с официальными представителями ФБР. А тем, в свою очередь, было твердо указано на недопустимую халатность, выразившуюся в том, что агенты не смогли уберечь важную персону — гражданина США. Наряду с официальным отчетом подготовят секретный меморандум, где будет отмечено, что Уоррен является преступником и скорее всего погиб в Юго-Восточной Азии и больше не служит угрозой для американской державы и граждан США.

— Мы относимся к этому делу очень серьезно, — медленно произнес я на случай, если кто-то захотел бы меня процитировать.

Помощник посла была сообразительной женщиной и на удивление мило мне улыбнулась.

— Мы рады это слышать, — также медленно проговорила она.

— Мы удовлетворены, что в этом исчезновении не просматривается террористический след.

Розен едва заметно усмехнулся, а Нейп до глубины души удивился, что иностранец понимает правила игры.

— Могу вас в этом заверить, — подтвердил он, искренно посмотрев помощнику посла в глаза.

В принципе на этом можно было бы все закончить, но совещание длилось слишком недолго и требовало некоторого продолжения. И тут на меня накатило настроение повыпендриваться. Оно быстро прошло, но разум успел поддаться соблазну.

— Таиланд — буддистское общество, оно готово отстаивать интересы граждан и их права. Но богатые страны должны сознавать, что у нас не всегда достаточно средств, чтобы отвечать высоким стандартам в деле охраны закона, которые, если говорить откровенно, являются роскошью тех, кто первым подошел к индустриализации.

Помощник посла моргнула, но в следующую секунду все поняла.

— Могу я процитировать ваши слова?