Елена очень расстроилась. От обиды на глазах у нее выступили слезы.
— Леночка, милая, ну что это за слезки на колесках? — пытался успокоить ее Стас. — Пусть Олег летит в Москву. Завтра воскресенье, а понедельник у нас праздничный, выходной день. Ты останешься, побудешь с нами. Мы с Анютой удочеряем тебя. Согласна стать нашей приемной дочерью? У тебя есть диктофон?
— Есть, конечно.
— Вот и чудненько. Запишешь все наши разговоры на диктофон. Потом прослушаешь, подготовишь вопросы, и я отвечу на них перед камерой. Ты же опытная журналистка, не мне тебя учить.
Сейчас затопим баньку или сауну, как скажешь. Потом посидим за столом, поговорим. Ленок, тебе все равно очень многое придется вырезать, да и не все можно сказать с экрана.
Напарившись в сауне, все сидели на веранде разморенные и умиротворенные, и пили сок из грейпфрутов.
— Станислав, а почему вы сказали, что именно этот сок нужно пить после сауны? — спросила Лена.
— После сауны сок из грейпфрутов очищает кровь, — ответил Оболенский.
— Ну, все-то вы знаете, Станислав Георгиевич, — с сарказмом произнесла журналистка.
— Конечно, — в тон ей ответил Оболенский. — А как иначе? За здоровьем надо следить. Правильно питаться, пить чистую воду, очищать организм и давать себе физическую нагрузку. Алкоголь и табак допускается только в мизерных дозах. Мой дед умер в девяносто лет, а я собираюсь жить до ста, причем, абсолютно полноценной жизнью, в том числе и сексуальной.
— Ну, это уж святое дело, — с усмешкой заметила Анна, — без этого уж никак. Ты, Стасюля, наверное, как только уже не сможешь ничего, так и умрешь, не от болезней, а от досады. Это ж самое главное.
— Не главное, но существенное. Для здоровья, кстати. А вы что-то имеете против этого, мадам? — лукаво прищурившись, обратился Оболенский к жене.
— Да боже упаси, Стасинька, нет, конечно. Но я думаю, что если я доживу лет до семидесяти, то это для меня будет уже не существенно.
— Вот это полнейшее заблуждение. Наши пожилые женщины не живут половой жизнью по одной простой причине, т. к. их мужья, если они еще живы, уже давным-давно ничего не могут. На Западе 80-тилетние старушки нанимают для этого молодых мужчин, за деньги, конечно, и все для того же здоровья, чтобы подольше прожить. А наши, еще совсем не старые пенсионерки, сидят на лавочке и обсуждают свои болячки.
— Ой, ну вы настолько своеобразный человек, Станислав, на все у вас свои теории, на все случаи жизни, — улыбнулась Елена.
— Знаете, что я хочу вам сказать. Вот вы говорили, что в последние годы, женщины смотрели на вас только, как на кошелек с деньгами. Я вам не верю. Не может такого быть. Мне 32 года, и я вам признаюсь, что вполне могла бы влюбиться в вас, как в мужчину, как в необычного человека.
— Да, дорогая ты моя, — рассмеялся Стас, целуя Лене руку. — Мне очень приятно это слышать. Но я должен тоже тебе признаться, несмотря на твою молодость, красоту и умную голову, я бы на тебе никогда не женился.
— А почему? — удивилась журналистка.
— Я совершенно не понимаю мужиков, которые берут в жены женщину на 20–30 лет моложе себя. Даже если он вполне полноценен, как мужик. Предположим, что мы с тобой начали бы жить вместе. Ну, в первое время тебе было бы интересно слушать меня. А мне, конечно, было бы очень приятно держать в руках красивую, молоденькую женщину и облизывать ее, как конфетку.
Но мы очень быстро надоели бы друг другу. Тебе надоело бы слушать мои разглагольствования и терпеть мои причуды. А меня, со временем, затошнило бы от конфет. У разных поколений уже менталитет разный. Мы росли и жили в одной стране, но в различное время. Хотя и страна-то теперь совсем другая.
Это извечный конфликт детей и отцов. Ты ведь мне в дочери годишься. И конфликт этот происходит не потому, что дети плохие или отцы поганые. Жизнь меняется очень быстро. У нас просто-напросто разные приоритеты. Мы никогда не сможем понимать друг друга настолько, чтобы жить вместе, как муж и жена. Потому, что главное в семейных отношениях, это все-таки не сексуальная гармония, а, прежде всего, родство душ. Хотя и гармония, конечно, тоже важна.
Вот сейчас я еще не успеваю договорить, а Анютка уже знает, что я хотел сказать и, вообще, чего я хочу. Так же и я. Я понимаю ее без слов. Бывает, что казалось бы, ни с того, ни с сего, у нее испортилось настроение. Ну, дай ты ей побыть одной, о чем-то подумать, что-то переварить, просто одной погулять по городу. Даже остаться ночевать у родителей, если ей так хочется. Я знаю, что она потом придет и будет так мне благодарна за понимание и так ласкова, как маленький котенок.
Так что извини, Леночка, ничего бы у нас с тобой не вышло, — закончил Оболенский.
— Вот и признавайся мужчине, что он тебе нравится, — с улыбкой сказала Лена.
— Леночка, ты мне тоже очень понравилась. Если бы это было не так, я бы душу перед тобой раскрывать не стал, — уверенно заявил Оболенский.
— Станислав, вы признались в одной из наших бесед, что во главу угла всегда ставили карьеру, бизнес, деньги. А зачем вам столько денег, если не секрет?
— Опять хороший вопрос. Я тебе отвечу совершенно искренне, тем более, что не перед камерой. Правда, небольшое уточнение. На первом месте у меня всегда стоял сын, а потом уже деньги. Я вложил в Юрку столько сил, терпения и души, что это невозможно измерить никакими деньгами.
Что касается денег, — задумался Оболенский. — Сами по себе, деньги целью быть не могут. Это атрибут, один из способов получить, что-либо. Кто-то хочет купить машину, кому-то нужна квартира и т. д. Все зависит от потребностей и запросов конкретного человека. У меня очень большие запросы. Соответственно и денег мне надо очень много. Это мне нужно для того, чтобы я мог их тратить, не боясь, что завтра они закончатся. Лена, вот поверь мне. Я говорю не на публику, не на камеру. Деньги нужны для того, чтобы их тратить.
Если человек куркуль, он никогда не испытает наслаждения от того, что у него много денег. Никогда не поймет, что это такое, когда ты можешь распоряжаться ими так, как хочешь. Может быть я самолюбивый, самоуверенный человек, но я хочу иметь их столько, чтобы я тратил их по своему усмотрению. Так, как я хочу! Если мне это удается, то почему нет? Почему я должен лишать себя такой радости?
А для этого надо было создать хорошо отлаженный механизм бизнеса, чтобы маховик крутился, как вечный двигатель. В нашей стране это суперсложная задача. Ты спрашивала, зачем я поступил на юридический. Я должен сам уметь проанализировать любой документ с точки зрения законности. Я не хочу сидеть в тюрьме или стать банкротом.
Работать только себе на карман совершенно не интересно. Теперь, кроме того, что я могу тратить на себя и свою семью, не считаясь с расходами, я могу создавать новые рабочие места и давать возможность людям зарабатывать себе на достойную жизнь.
Кроме этого, я очень активно занимаюсь благотворительностью. Т. е. я имею возможность помочь тем, кто еще или уже сам работать не может.
— Станислав, а можно хоть один пример вашей благотворительной деятельности?
— Есть сомнения? — с улыбкой спросил Оболенский.
— Нет, что вы? Извините, если я вас обидела.
— Да нет, не обидела, конечно. О своей фирме я говорить не буду, скажу конкретно о себе. Я курирую детский дом в одном из наших южных городов. Когда я зашел туда в первый раз, у меня мурашки по спине побежали. Нищета потрясающая. Заведующая сказала, что вот уже несколько лет обещают сделать хотя бы косметический ремонт.
Дело было летом. Я отправил всех детей в детский санаторий на Черном море. За месяц был сделан капитальный ремонт здания внутри и снаружи, заменена вся сантехника, трубы, перекрыта крыша. Я заменил всю мебель, настелил ковры, купил несколько цветных телевизоров, а в дальнейшем, оборудовал целый компьютерный класс.
Когда заведующая с ребятишками вернулась домой, у нее был, чуть ли не сердечный приступ. Эта пожилая женщина пыталась целовать мне руки. А, в сущности, за что? За то, что я умный мужик, который знает, как делать деньги?
