Санин голос сделался суше, холоднее.

— Да. Возможно, все зло мира почти уничтожено, уничтожено навсегда, а вместе с ним и необходимость защищать тех, кто не в состоянии защитить себя сам, — он вздохнул. — или, возможно… — он осекся, покосившись меня. Я как раз моргал, пытаясь стряхнуть сон. — Дрезден? Как вы?

— Ничего такого, чего не вылечили бы несколько дней на больничной койке, новая пара легких, пузырь Макова темного и пара рыжеволосых красоток, — пробормотал я. То есть, я-то хотел пошутить, но вышло немного мрачнее, чем я рассчитывал. — Жить буду.

Майкл кивнул и медленно зарулил на стоянку.

— Когда мы за ними отправимся?

— Не отправимся, — тихо произнес я. — Они разработали какую-то стелс-технологию, не позволяющую обнаруживать или поражать их магическими средствами.

Майкл нахмурился.

— Вы уверены?

— Я уверен, что чрезвычайно трудно победить того, кого вы не можете отыскать, Майкл, — я устало потер глаза и едва не отдернул руку, так это оказалось больно. Ох. Чертов сломанный нос. И дважды чертова Тесса которая за него дергала.

— Вам надо немного поспать, Гарри, — посоветовал Майкл.

— И, возможно, принять душ, — добавил Саня.

— От вас тоже пахнет дельфиньей мочой, — парировал я.

— Но не так сильно, — возразил он. — И еще, я не облевался.

Некоторое время я испепелял его взглядом, потом меня осенило.

— Скажите, а разве Саня — не девчачье имя?

Майкл фыркнул.

— Вы все-таки поспите сначала, Гарри.

— Потом, — отмахнулся я. — Всему свое время. Военный совет на кухне. И если кто-нибудь не приготовит мне чашку горячего кофе, я буду вытираться о всех и вся. Как Мыш.

— Мыш слишком хорошо воспитан, чтобы делать это в моем доме, — заметил Майкл.

— Значит, как чья-нибудь другая собака. Черт, посох забыл.

Майкл отворил дверцу, выбрался из кабины и достал из кузова мой посох. Я тоже вышел, и он бросил его мне через кузов. Я поймал его левой рукой и благодарно кивнул.

— Благослови вас господь. Изготовить такой просто жуть как трудно. Всю эту фигню вырезать тяжелее, чем… чем… — я тряхнул головой, пытаясь поймать ускользающую мысль. — Извините. Тяжелый день.

— Идите в дом, пока не замерзли, — вполголоса посоветовал Майкл.

— Хорошая мысль.

Мы ввалились в дом. Остальные подъехали минут через двадцать. Гард настояла на том, чтобы завезти Кинкейда в один из домов Марконе — возможно, в одно из тех мест, где он хранил медикаменты во избежание расспросов полиции насчет того, где, как и почему его подчиненные получили огнестрельные или ножевые ранения. Забавно, но Мёрфи настояла на том, чтобы сопровождать его — впрочем, это означало еще, что копам станет известно расположение еще одного тайного убежища Марконе, а может, даже имя врача, состоявшего на его содержании. А поскольку ехали они на Мёрфиной машине, а Мёрфи была со мной, а без моей помощи Гард обойтись не могла, последней ничего не оставалось, как с этим смириться.

Вот такова она, моя Мёрфи — своими руками ломает ситуацию под себя, если этого не делает за нее судьба.

Мыш обрадовался, увидев меня, и выражал эту радость, тараня лбом меня под коленки, вытираясь о моги и виляя хвостом. По крайней мере хоть он решил, что от меня пахнет интересно. Немного уступала ему по части энтузиазма и Молли, которая немедленно принялась готовить нам еду. Правда, тут же выяснилось, что по этой части она пошла явно не в мать. На кухне Черити была подобна суперагенту МакГайверу. Она запросто могла, например, сообразить обед из пяти перемен на двенадцать персон из яйца, двух пакетиков спагетти, какой-то там бытовой химии и пластинки жвачки. Молли…

Молли как-то раз ухитрилась сжечь яйцо, которое варила для меня всмятку. До сих пор не знаю, как.

Но, конечно, чашку кофе она приготовить могла.

Уложив Кинкейда на гостевую кровать в пошивочной комнате Черити, все остальные собрались на кухне. Мёрфи держалась напряженно. Я налил ей чашку радости, и она подошла и остановилась рядом со мной. Я предложил кофе и Люччо, и она приняла чашку с легким, благодарным кивком.

— Как он? — спросил я у Мёрфи.

— Спит, — ответила она. — Гард вколола ему обезболивающее.

Я отхлебнул кофе, гоня от себя всякие неприятные мысли.

— Ладно, ребята. Вкратце ситуация выглядит вот как: мы связаны по рукам и ногам, и Никодимус и его команда вот-вот загонят один из этих японских сверхскоростных поездов в нашу коллективную задницу. Без смазки.

В помещении воцарилась тишина.

— Они захватили Иву, — объяснил я. — Это погано.

— Гарри, — подала голос Мёрфи. — Я понимаю, я новенькая в этом классе, но тебе все-таки придется объяснить мне про эту девочку еще раз.

— Ива — это Архив, — тихо ответил я. — Давным-давно (нам неизвестно точно, когда) кто-то (нам неизвестно, кто) создал Архив. Своего рода интеллектуальную конструкцию.

— Что? — не понял Саня.

— Объект, состоящий исключительно из информации. Можете считать его программным обеспечением для мозга, — объяснила за меня Люччо. — Чем-то вроде исключительно совершенной базы данных.

— А-а, — кивнул Саня.

Я удивленно покосился на Люччо.

Она с легкой улыбкой пожала плечами.

— Я люблю компьютеры. Я все про них читаю. Это… это мое хобби, правда. Я понимаю теорию, на которой все они основаны.

— Ладно, — кивнул я. — Гхм. Хорошо. Архив передается от поколения к поколению, от матери к дочери — вся совокупная память прошлых носителей Архива и все факты, что набирают в дополнение к этому нынешние.

— Весь этот багаж знаний дает Архиву огромную силу — и создавался он как хранилище знаний, банк данных на случай какого-либо глобального катаклизма, утери цивилизацией всех своих знаний. Сам Архив обязан соблюдать нейтралитет и занят лишь сохранением и сбором информации.

— Сбором? — удивилась Мёрфи. — То есть… Архив очень много читает?

— Все гораздо глубже, — ответил я. — Архив представляет собой магию столь сложную, что она сама практически живое существо — и она просто знает. Все, что напечатано или хотя бы написано — все это становится известно Архиву.

Хендрикс произнес непечатное слово.

— Вот именно, — согласился я. — Именно поэтому Ники и его Монетоголовые ее и захватили.

— Обладая такой информацией, — задохнулась Мёрфи, — они могут… Боже мой, они могут шантажировать власти. Контролировать правительства.

— Запускать ракеты с атомными боеголовками, — добавил я. — Мысли шире, — я кивнул в сторону Майкла. — Помните, вы говорили мне, что Никодимус играет в лото «Армагеддон». Он строит далеко идущие планы, но так, чтобы попутно извлекать из них и побочные дивиденды. Это просто одна из таких его комбинаций.

Майкл нахмурился.

— Так он с самого начала охотился за Архивом? Он целенаправленно прибыл сюда и спровоцировал конфронтацию, чтобы вы пригласили ее в качестве арбитра?

— Странный какой-то план, — заметила Люччо. — Вы могли бы выбрать с десяток других независимых арбитров.

— Но это же Дрезден, — фыркнула Мёрфи. — Сколько я его знаю, он живет в одной и той же подвальной квартире. Ездит на той же машине. Выпивает в том же маленьком кабаке. Любимый ресторан у него — «Бургер-Кинг». И заказывает он в этой чертовой забегаловке тоже всегда одно и то же.

— Совершенство не улучшить, — возразил я. — На то оно и совершенство. И к чему ты клонишь?

— Ты живешь привычками, Гарри. Ты не любишь перемен.

Отрицать это было бы бесполезно.

— Даже в случае, если бы я не обратился к Иве, Никодимус остался бы в выигрыше. Возможно, завербовал бы Марконе. Или убил Майкла или Саню. Или очистил бы собственную организацию от бесполезного балласта. Как знать? Но факты таковы: я пригласил Иву, а он воспользовался возможностью захватить ее, и это ему удалось.

— Но Архив запрограммирован на нейтралитет, — возразил Саня. — Вы же сами сказали.

— Архив — да, — подтвердил я. — Но не Ива, а Ива контролирует Архив. И она еще ребенок. Ребенку можно причинить боль. Запугать. Совратить. Искусить, — я потер переносицу. — Они хотят сделать ее одной из своих. Ну, и Марконе им в подобном качестве тоже не помешает.