Воскресенье, 11:08

Летнее солнцестояние

Ева забралась на кровать и громко прошептала:

– Мама, я уже давно проснулась. Вы с папочкой собираетесь проспать весь день?

Глаза Мерси распахнулись. Пораженная веселым приветствием дочери, она пробудилась от глубокого, удовлетворенного сна.

– Ева?..

Ерзая, та пробиралась по кровати, чтобы вклиниться между ней и Джудой, и теперь, разбудив ее, заговорила чуть громче:

– Сидония велела не тревожить тебя, но я устала ждать, поэтому, когда она отвернулась, пробралась по черной лестнице.

– Что, черт возьми?.. – Джуда приоткрыл один глаз, затем другой. – Ева? – Он резко сел, выставив на обозрение обнаженный торс.

Мерси тоже приподнялась, прикрывавшая ее простынь соскользнула, и она внезапно вспомнила, что такая же голая, как и Джуда. Ухватившись за край простыни, она дернула ее вверх, прикрывая грудь.

– Привет, папочка.

– Привет, Ева. – Джуда глянул на Мерси, словно спрашивая, как им справиться с этой довольно неловкой ситуацией.

– Вы же не собираетесь спать весь день? – Ева переводила взгляд с одного родителя на другого.

– Нет, мы… ээ… мм… – Мерси запнулась. – Почему бы тебе ни пойти в свою комнату или не вернуться к Сидонии, пока мы с папой…

Раздался громкий крик нянюшки:

– Ева Рейнтри, кажется, я велела тебе не тревожить мать! Сию же минуту иди сюда… – Сидония резко остановилась в дверном проеме, ее глаза округлились, а рот приоткрылся, когда она уставилась на троицу в кровати. – Не может быть, – пробормотала она. – Этого просто не может быть. – Она осуждающе покачала головой.

– Ева, ступай с Сидонией, – сказала Мерси дочери.

Ева оглядела взъерошенные волосы и обнаженные плечи матери.

– А почему ты не надела ночнушку? – Она перевела взгляд на Джуду. – Папочка, ты тоже голый?

Джуда прочистил горло, но не смог справиться с изогнувшимися губами.

Как он посмел найти эту ситуацию забавной! Мерси негодующе взглянула на него. Он улыбнулся.

– Детка, пойдем. – Сидония протянула девочке руку. – Сейчас же тепло, твоей маме стало жарко, вот она и сняла ее, чтобы охладиться. – Если бы взглядом можно было убивать, Джуда был бы мертв от того яростного взгляда, что метнула на него Сидония. Слава Богу, старая нянька не обладала способностью наносить ментальные удары.

Не сделав ни единого движения, чтобы оставить родителей, Ева спросила:

– И тебе тоже стало жарко, папочка?

– Ммм, что–то в этом роде, – ответил Джуда.

– Ева, иди с Сидонией, – твердо произнесла Мерси. – Сейчас же.

Сморщившись, будто собираясь заплакать, Ева пробралась обратно к краю кровати, соскользнула на пол и встала на ноги.

– Я разбудила вас, потому что должна была сказать, что кое–что происходит. Я думала, вы с папой захотите знать.

– Что бы это ни было, оно может подождать несколько минут, – сказала Мерси.

Ева замешкалась, опустив плечи и низко склонив голову, и Сидония тут же схватила ее за руку и потянула к двери. Но та заупрямилась, упершись ногами в порог и оглянувшись через плечо, сказала:

– Я пойду–пойду. Но можно мне сначала задать папочке один вопрос?

– О чем ты хочешь спросить? – Джуда сосредоточился на дочери.

– Ну, на самом деле, это два вопроса, – призналась Ева.

Сидония дернула ее за руку, и та пронзила няню строгим, предупреждающим взглядом.

– Спрашивай, – сказал Джуда.

– Хотя дядя Данте дрэнир, у него нет короны. – Глаза Евы загорелись предвкушением. – Я просто задумалась, есть ли корона у тебя?

Что? А? Разум Мерси не мог полностью осознать вопроса дочери.

– Ева, почему у твоего отца должна быть…

– Я просто хотела узнать, нужно ли мне носить две короны, раз я принцесса и Рейнтри, и Ансара? Может быть, одну полностью золотую, а вторую всю в сверкающих бриллиантах? Или, может быть, только одну, но по–настоящему большую корону?..

Мерси резко обернулась и уставилась на замершего Джуду.

– О чем она говорит?

Проигнорировал Мерси, Джуда ответил дочери:

– У меня нет короны. Но если ты хочешь корону, две или полдюжины, я достану их для тебя.

Вздернув подбородок и расправив плечи, Ева улыбнулась, как тот кот из пословицы, который съел канарейку, а затем отвернулась, и почти сама вытянула ошеломленную Сидонию из комнаты.

Мерси встала с кровати и, подобрав с пола одежду, торопливо натянула ее на себя. И уже затем развернулась лицом к Джуде, который тоже поднялся, одел слаксы и как раз застегивал молнию, когда она направилась в его сторону. Она подошла к нему и посмотрела прямо глаза.

– Почему Ева думает, что у тебя может быть корона, и почему считает себя принцессой Ансара?

Он пожал плечами.

– Кто может знать, что за мысли приходят в детскую голову?

– Ну–ну, мистер. Со мной это не сработает.

– Я голоден. А ты? После нашей разминки прошлой ночью… которая заняла всю ночь… – он попытался использовать на ней свою самую обаятельную улыбку. – Мне нужно восстановить силы.

Мерси схватила Джуду за руку.

– Ответь на мой вопрос. И будь добр, лучше скажи правду.

Он не стал скрывать свои мысли, на мгновение, разрешив ей воспользоваться своим даром эмпата.

«Правду? У нас есть ребенок, которого мы не можем разделить. Жизнь, которую тоже не можем разделить. Я никогда не хотел ни одну женщину так, как хочу тебя, никогда не знал такой боли и такого удовольствия. Если бы я мог все изменить, то сделал бы это. Но я не могу предать своих людей».

Мерси резко убрала руку, ее пристальный взгляд приклеился к его лицу.

– Ты солгал мне. Ты дрэнир Ансара.

– Да, я дрэнир, а Ева наследница трона. И по словам нашей главной провидицы Сидры, Ева родилась для моего народа. Именно поэтому, чтобы защитить свою дочь, я отменил древний декрет, повелевающий убивать всех полукровок.

– Нет! Ева моя дочь. Мой ребенок. Она Рейнтри. – В голове Мерси эхом звучали слова Евы. «Я родилась для Ансара». – После Сражения в живых осталось лишь несколько дюжин Ансара. Сколько вас теперь? Тысячи? Сотни тысяч?

– Не делай этого, – сказал Джуда. – Этим ты ничего не добьешься и не изменишь.

– Мой Бог, как ты можешь так говорить? Рейнтри считали, что Ансара рассеяны по миру, так нет же!

Она отступила от него, глаза светились страхом.

– Я беспокоилась о том, как на мне отразится рождение ребенка Ансара, но, не заметив за все эти годы никаких очевидных признаков, предположила, что была, главным образом, не затронута, но теперь…

– Ты раздумываешь, как много в тебе может быть от Ансара из–за того, что родила ребенка их дрэнира? Я не знаю, но полагаю, что ничего. Ты полностью осталась Рейнтри.

– А если я каким–то образом оказалась затронута и не знаю об этом? Когда женщина Рейнтри выбирает себе в пару обычного мужчину, тот не становится Рейнтри, но когда обычная женщина рожает ребенка Рейнтри, она превращается в Рейнтри. Это наводит на мысль, что когда женщина рожает ребенка Ансара, особенно ребенка дрэнира, это как–то меняет ее!

Мерси знала, что больше не может держать в тайне отцовство Евы. Если бы она только заподозрила, что Джуда дрэнир, то еще годы назад пошла бы к Данте и рассказала правду. Неужели теперь уже слишком поздно? То, что дрэнир Ансара приехал в убежище и спас ее от одного из своих, не могло быть простым совпадением. Один из последователей Сила пытался убить ее, но Джуда его остановил. Почему? Уж точно не потому, что любил ее.

– Сил хочет стать дрэниром, – сказала Мерси. – Вот почему он собирается убить тебя. И Еву. Он не может позволить твоей дочери жить, потому что она угрожает его праву на трон, даже несмотря на то, что является наполовину Рейнтри. Мой Бог, теперь все встает на свои места! Мой ребенок находится в центре гражданской войны Ансара!

– Не делай поспешных выводов, – сказал Джуда. – Клянусь тебе, что уберечь Еву для меня самое главное. Я не позволю Силу причинить ей вред.