Официальное объяснение такой чистки заключалось в том, что бабушка потрясена потерей внука и желает избавиться от всего, что о нем напоминает. Однако в это мало кто верил. Все знали правду. Начиналась новая Ночь, которая обещала стать темнее, чем любая из предыдущих, и в ее центре была ведьма Бабуля Ветошь, лелеявшая в своей исковерканной душе такие жестокости, которые бы отверг даже ее внук.

Одна в своей башне, Бабуля Ветошь шила и шила, словно одержимая, а пока шила, думала о том, как замечательно в ту Ночь выглядел объятый пламенем фруктовый сад, и как горда она была своим пожаром…

Кэнди вновь проснулась.

На этот раз ее разбудили не птицы, а плеск волн. Она села. Небеса, видневшиеся сквозь ветки, были полны звезд, а луна, круглая и яркая, поднималась над вторым островком, с берега которого донеслись разбудившие ее звуки. Но разве это возможно? Остров не был виден, когда она сидела под деревом и ела фрукты. К тому же, тогда была не Ночь.

Этому есть лишь одно разумное объяснение. Остров, на котором она нашла приют, двигался. И он действительно двигался, вместе с маленьким островком-спутником скользя к берегу, о который разбивались серебристые волны.

— Странно, — сказала Кэнди, подходя к краю своих маленьких владений и глядя на пики приближающихся гор. Это был Хафук, догадалась она. Точно, Хафук. Она видела огромную пещеру, где они с Шалопуто прыгнули в реку несколько приключений назад. Но как сюда попал этот остров? Она узнала ответ, когда путешествующие островки добрались до мелководья. Маленький остров впереди поднялся из волн, и к ней повернулась кустистая зеленая голова улыбающегося животного с большими дружелюбными глазами.

Кэнди не знала, что сказать. А что можно сказать улыбающемуся острову? Она улыбнулась в ответ. Зверь посмотрел вперед и начал выходить на берег, поднимая из волн свое огромное тело с растущим на спине деревом, под которым она так сладко спала.

Она увидела, что в лесу вдоль пляжа замерцали огни, и из лесной тени на залитый лунным светом песок вышли люди…

А в Пирамидах Ксуксукса, в ульях под ними множился расплод, и скоро места для них не останется.

И тогда они будут ждать, зная, что их время придет, и придет скоро.

А на берегах Двадцать Пятого Часа Диаманда представила Меспе и Джефи своего бывшего мужа Генри и начала обсуждать с ними будущее, в котором было больше тьмы, чем света, и даже этот свет казался неопределенным, мерцая, как свеча на ветру.

А далеко-далеко, в номере мотеля, за пределами омытых волнами Изабеллы руин Цыптауна, Мелисса Квокенбуш лежала без сна. Рядом в темноте храпел ее муж, а она думала, что было бы, если б она тоже прыгнула в отступающие воды. Ибо Мелисса знала, что именно это должна была сделать Кэнди, а не оставаться здесь, в унылом, безрадостном месте. Какие бы виды ей открылись, какие чудеса предстали бы ее глазам? Но сейчас вместо чудес в них были только слезы.

На берегу Хафука Кэнди соскользнула со спины огромного острова-зверя и к своему огромному облегчению поняла, что знает людей, вышедших на песок. Они смеялись, называли ее имя и раскрывали объятья, приветствуя ее возвращение криками и песнями.

Вот так Кэнди Квокенбуш и принцесса Боа вернулись, наконец, домой, на острова Абарата.

Ведьма, сделай это для меня:

Найди луну,

Сотворенную из страсти,

Тонко нарежь ее серебро,

И нарезав, повесь высоко

Над домом моей возлюбленной,

Чтобы сегодня ночью

Она посмотрела вверх

И увидела ее,

И глядя на нее, думала обо мне,

Как я думаю о ней,

Есть на небе луна или нет.

— Кристофер Тлен

Так заканчивается Вторая Книга Абарата